Вероника Миронова - Люди Донбасса. Жизнь сначала (сборник)

© В. В. Миронова, 2015

© Н. Печеник, Ю. Сивакова, фото, 2015

Первый месяц во Львове мне казался просто подарком судьбы. После невероятно напряженного предвоенного года в Донецке я была счастлива на недельку уехать на другой конец страны, где о назревающей войне еще никто и не думал.

Ощущение неподдельной свободы и неограниченных возможностей не хотели отпускать. И так случилось, что вместо планируемой недели мы остались во Львове на год. Через какое-то время решили все бытовые вопросы, нашли работу и всё снова угрожало стать спокойно-монотонным. Лишь изредка знакомые социологи напоминали мне о моём статусе «внутренне перемещенной особы» просьбами дать интервью для трендовых нынче исследований о переселенцах. И я, как человек вежливый и отказывать не умеющий, соглашалась.

Но через какое-то время меня начало смущать, что на 15-й минуте интервью исследователи диктофон выключают и говорят, что я нетипичный переселенец. Как позже оказалось, моя нетипичность заключалась в том, что я не рассматривала фотографии «любимого Донецка» со слезами на глазах, не обивала пороги всех волонтёрских организаций сразу, не прославляла всякие новосозданные республики и не ныла, требуя, чтобы срочно прекратили войну, а то ведь у меня там четыре кирпичные стены остались. Да и в другую крайность из серии «герои проукраинских митингов в Донецке» тоже не впадала. Просто переехала в другой город своей страны, тихо этому радовалась и ругала себя за то, что не сделала этого до начала войны. А еще занималась любимым делом и уже чуть громче радовалась большим перспективам в этой сфере. Кому-то была благодарна за помощь, кому-то помогала сама. Но при этом для социологических исследований категорически не подходила.

И вот тут закралась подозрительная мысль: может, я на самом деле неправильная, может, действительно к доктору за помощью нужно, чтоб на обычную переселенку стать похожей? Но был еще и второй вариант – я такая не одна, а представление о переселенце «немного» однобокое. Ведь я была уверена, что среди переселенцев достаточное количество полноценных, классных, позитивных и сильных людей. Только почему-то их социсследования обходят.

После недолгих раздумий я решила сначала проверить второй вариант – появилась концепция программы «Люди Донбасса». Проект из 16 программ, в каждой из которых по три «истории успеха» переселенцев. Проект поддержали, и у нас появилась замечательная команда: я (журналист), два оператора (Никита и Юка), наша бухгалтер и куратор проекта. Стоит отметить, что вся наша команда тоже переселенцы, поэтому проблематика нам до боли знакома.

И мы начали собирать «истории успеха» тех, о ком принято думать иначе.

Для нас очень важно показать, что тот образ переселенцев, который сформировался сейчас в медиа, и, соответственно, живет в головах большинства – крайне однобокий. Далеко не все переселенцы – наглые, севшие на голову окружающим, требовательные и ленивые люди. Далеко не все из переселенцев хотят получать деньги от государства, постоянно жалуются и мечтают о «русском мире». Да, мы не исключаем, что такие есть. Мы с ними тоже сталкиваемся, и тогда становится стыдно за то, что эти люди представляют твой родной город. Но мы уверены, что наличие таких людей непоказательно. На самом деле переселенцы бывают и другими.

Мы нашли тех, кто на собственном примере показал, что, несмотря на войну, нужно жить дальше. Наши герои каждый день доказывают всем, что переселенцы – это самодостаточные, адекватные, трудолюбивые, позитивные, успешные и прекрасно адаптировавшиеся к новым реалиям люди. И именно они смогут сформировать у всей Украины правдивый образ людей Донбасса.

Вероятно, стоит присмотреться повнимательнее, ведь они есть в каждом городе нашей страны, они работают рядом с вами, пьют кофе в одних кофейнях и ходят по соседним улицам. Они доказали собственным выбором свою любовь к Украине, и каждый из них вносит свой вклад в развитие тех городов, которые вынужденно стали их вторым домом.

Именно наши герои смогут стать примером успешно адаптированных переселенцев. И мы очень надеемся, что их истории, их опыт и их знания, которыми они согласились поделиться, помогут кому-то принять решение о переезде из зоны боевых действий. Возможно, именно их истории смогут спасти людей из Донбасса от ужасов войны, убедив уехать.

Все они прекрасно понимают, и ощутили на себе, что сложностей при переезде возникает очень много, но жизнь и будущее – это самое главное, что есть у человека. И ради этого можно претерпеть все те трудности, с которыми придется столкнуться.

Я уверена, что если одна из этих историй спасёт жизнь хотя бы одному человеку, если она подарит мирное детство хотя бы одному ребенку, если она обеспечит спокойную старость вдали от ужасов войны хотя бы одному пожилому человеку, значит, мы всё это делали не зря.

Имя – Лариса

Возраст – немного за тридцать

Род деятельности – активная мама

Город, откуда уехали, – Луганск

Новый дом – Днепропетровск

Планы на будущее – построить городок для переселенцев

Дата съёмки – 02.05.2015

Наше путешествие началось с Днепропетровска.

По приезде в город, в котором за последний год Украины стало больше, чем за двадцать предыдущих лет, первым нас встретил старенький, слегка выцветший, но гордый украинский флаг на доме переселенки из Луганска.

Частный сектор недалеко от железнодорожного вокзала оказался очень тихим, поэтому смех и счастливые крики двух детей были слышны с самого начала улицы.

Это оказались дети нашей героини. Мы подошли ко двору, и, увидев двух людей с камерами, старший мальчик позвал маму. Вышла Лариса.

Улыбающаяся женщина в красивом длинном платье взяла на руки младшего сына и подошла к нам. На секунду она стала похожа на Деву Марию, но через секунду я поняла – она просто выглядит счастливой матерью. Я очень четко запомнила этот образ. Он ей очень шел, и это не было наигранно.

Лариса пригласила нас во двор, и Никита сразу начал готовить камеру к съёмке. В то время, пока старший сын рассматривал операторскую технику, хозяйка с малышом на руках отправилась готовить нам чай.

Почти год назад Лариса выезжала из Луганска. Муж еще оставался в оккупированном городе и должен был закончить все дела, связанные с работой, а она не могла больше там оставаться и, что стало решающим фактором, не могла позволить себе оставлять там детей.