Антония Таубе - Сборник рассказов

Но когда мы дошли до кладбищенских ворот, то остановились в большом удивлении и недоуменно переглянулись, – резные чугунные ворота были настежь распахнуты! Мы знали, что этого не должно было быть, и в растерянности переминались с ноги на ногу, пытаясь заглянуть в открытые ворота, – в чём же тут дело?

– Смотрите, смотрите, там кто-то развёл костёр! – Лили показывала рукой в дальний конец кладбища, – пойдёмте, посмотрим?

Мы в нерешительности топтались на месте, – и пойти надо бы, и в то же время никому не хотелось получать дома выговор от родителей! Да и на душе было как-то не совсем спокойно… Но Энок решительно положил конец всем сомнениям:

– Мы только тихонько посмотрим, кто там, – и сразу пойдем домой. Так что не бойтесь, – за мной!

Он призывно махнул нам рукой и смело шагнул в открытые ворота. За ним потянулись и все остальные. Мы медленно направились в глубину кладбища, стараясь двигаться тихо и шагать бесшумно. К пламени костра нас притягивало, как гвоздики к магниту! Постепенно мы приближались к огню и уже могли кое-что рассмотреть.

Чем ближе мы подходили, тем отчётливее различали на фоне огня освещённые колеблющимся пламенем детские силуэты. Четыре девочки – «ведьмы» и три мальчика – «оборотня» стояли вокруг костра и оживлённо о чём-то беседовали. При виде этих детей страх у нас окончательно прошёл, и к тому же нам было очень любопытно – зачем им понадобилось разводить костёр на кладбище? Неужели они не нашли места получше? Непонятно…

Пока мы задавали себе эти вопросы, дети увидели нас и приветливо замахали нам руками:

– Идите к нам, идите ближе к нашему костру!

Уже без всякого страха мы подошли к ним и стали не без интереса рассматривать своих новых знакомых. Их было тоже семь человек. Они, казалось, были одного возраста с нами, и все они, как и мы, тоже были наряжены в соответствующие костюмы, а одна из девочек держала на руках большого чёрного кота. Нам всё это было очень интересно и, кроме того, было приятно, что нас так радушно пригласили на огонёк. Мы степенно подошли поближе, поздоровались и стали знакомится.

Старшую девочку, примерно лет двенадцати, звали Адой Патнелл. Вторая девочка, пониже ростом и очень худенькая, была Эмили Трантер. Две другие были очень похожими одна на другую сестрами, Сарой и Мэри Вагнер.

Из мальчиков самый старший был Уолтер Фридерик, на вид ему было лет четырнадцать. Потом шёл Вильям Ларкин и, наконец, Роберт Корн. Было похоже, что Уолтер верховодит в этой компании. И в целом, – первое впечатление о наших новых знакомых было хорошим.

Когда церемония знакомства закончилась, вокруг костра продолжился прерванный нашим появлением разговор.

– Итак, чья теперь очередь рассказывать свою историю? Только без выдумок! – сказав это, Уолтер многозначительно поднял вверх указательный палец.

Мне трудно было рассмотреть его в чёрном блестящем плаще и белой маске скелета, но все голоса разом стихли, и я смело сказал:

– У меня есть история, но это было в прошлом году, когда я и Алфи собирали подарки вечером на Хэллоуин.

Все с интересом повернули ко мне головы, а Уолтер радостно воскликнул:

– Продолжай!

И я вспомнил, как в самый первый раз мы с Алфи отправились собирать подарки, с каким трепетом мы робко постучали в первую дверь и какое сильное в душе было ожидание чего-то необыкновенного! Всё это за одно мгновенье так ярко всплыло в памяти, словно случилось только что, а не год назад!

Однако надо было рассказывать и, собравшись с духом, я начал:

– Весь вечер мы стучались по домам и очень радовались, когда получали подарки. Уже почти закончив наш обход, мы решили с Алфи постучаться еще в один дом. На наш стук никто не отзывался, и мы стали стучать сильнее.

Неожиданно дверь медленно открылась с противным загадочным скрипом, но мы никого не увидели – там, за дверью, никого не было! Света не было тоже, и только где-то в глубине коридора слабо горел не то фонарь, не то свеча. Мы в нерешительности шагнули в дом.

– Здесь есть кто-нибудь? – стали мы кричать в темноту.

Ответа не последовало, и мы нерешительно зашагали по коридору туда, откуда пробивался слабый свет. Мы дошли до комнаты, дверь в которую была неплотно прикрыта. Нам с Алфи было немного страшновато, но вместе с тем и очень любопытно, – что же там такое? Мы осторожно, затаив дыхание и стараясь не скрипнуть дверью, заглянули внутрь и увидели человека, который сидел за столом и увлечённо что-то писал.

Но тут неожиданно громко и протяжно заскрипела половица под нашими ногами! Услышав в полной тишине этот резкий звук, человек быстро повернулся в нашу сторону, и мы просто застыли от ужаса! То, что мы увидели, повергло нас в полнейший шок – половина его лица была не просто страшной, она была поистине ужасной и изуродованной! И на этом ужасном лице единственный его глаз горел красным огнем, а второго глаза просто не было!

В правой руке он крепко сжимал толстый карандаш, а там, где должна была быть левая рука, торчала гладкая белая кость скелета! Ужас!!! Мужчина поднялся нам навстречу и только сейчас я заметил, что у него вместо одной ноги болталась подвернутая штанина. Это было уже выше наших сил! Мы с Алфи очень перепугались, в страхе побросали свои вёдра и кинулись бегом назад, от страха ничего не видя перед собой и не разбирая дороги! И как только мы тогда ни обо что не споткнулись в темноте и не поразбивали себе носы?

Когда же я прибежал домой и сбивчиво стал рассказывать маме про то, что с нами случилось в том странном доме, мама внимательно выслушала меня, не перебивая и не задавая никаких вопросов. А потом просто накинула на плечи шаль и велела показать ей то таинственное место, где мы были. С мамой я чувствовал себя храбрее и теперь почти спокойно повел её к страшному дому. Когда мы с ней остановились перед дверью, мама негромко, но решительно постучала.

Дверь открыл тот самый калека, которого мы с Алфи недавно так испугались. Он вежливо пригласил нас войти. Хозяин дома, а это был именно он, оказался старым моряком, уже давно ушедшим на пенсию. У него в действительности не было одного глаза, а в оставшемся глазу зрение было очень слабым, поэтому он и носил очки, – как все люди с неполноценным зрением. Когда мы с Алфи его впервые увидели, толстые стёкла в его очках отражали красное пламя свечи, а нам с перепугу почудилось совсем другое. Известно ведь, что у страха глаза велики!

Ну а то, что я посчитал костью скелета, оказалось всего лишь перламутровой ручкой костыля. А вот одной ноги у искалеченного мужчины в самом деле не было: он лишился её в результате битвы во время какой-то войны.

Но, несмотря на такие тяжкие увечья, он, тем не менее, оказался весёлым жизнерадостным человеком, и они с мамой дружно пошутили и необидно посмеялись над нашими страхами, – так я закончил свой короткий рассказ.