Евгений Федоров - Мальчишкам и девчонкам…

– Она меня не укусит, ваша подружка? – спросила Вера, Джулия в это время заняла позицию под потолком и вперила в Веру пронзительный, изучающий, немигающий взгляд. «Просканировав» Веру, Джулия определила: хороший человек. Запрыгнула к Вере на плечо, Вера так растрогалась, что тут же предложила мне искупать Джулию в раковине умывальника. Что мы и сделали, после чего Джулия моментально заснула прямо у нас на руках в махровом полотенце, как это делают маленькие дети.

Но когда появлялся в дверях штурман Володя Бабенко, Джулия верещала, делала рожи, бросалась на Володю и кусала его. И так она поступала с каждым новым гостем: одного привечала и обнимала, а другого гнала прочь и кусала. И чтоб разобраться, кто есть друг, а кто – враг, ей хватало одного пристального взгляда в глаза входящему. Я подумал: а ведь хорошо иметь такого гарда , защитника: он быстро распознаёт плохих людей, мудрая природа наградила этих зверушек таким инстинктом. А ещё люди говорят: «не обезъянничай!», то есть, не копируй другого. И это – тоже удивительная способность у мартышек. Стоило один раз Джулии посмотреть, как я открываю дверь каюты и… для неё пришла свобода! Она подпрыгивала, правой рукой хваталась за ручку двери (при этом ручка под весом её тела проворачивалась), а левой рукой отталкивалась от наличника. И – дверь нараспашку, а Джулия могла шастать по соседним каютам, не обращая внимания на нервное, негостеприимное поведение хозяев.

А когда ко мне обратились не только женщины, но и мужчины с заявлениями о пропаже парфюмерии и золотых вещей, я сделал обыск в своей каюте. К тому же, мои постояльцы были замечены в неадекватном поведении: их качало, они промахивались в прыжках и задирались, а в моей каюте появился запашок… чужих духов. Обыск дал поразительные результаты: между диваном и кондиционером я обнаружил два пустых флакона (мужской – «Шипр» и женский – «Красная Москва»: даже не поделились с хозяином, сами выпили втихаря!), тюбики кремов, губная помада и… о, Боже! – золотые вещи: 4 кольца, серёжки и цепь с кулоном! Что обо мне подумают хозяева-ротозеи? Что я – в доле? Но и это ещё не всё. В самом уголочке, у плинтуса, мирно спал… котёнок! У его мордочки лежала кучка еды, припасённая заботливой рукой Джулии! Она поделилась с ним самым дорогим – кусочком банана! От сердца оторвала!

Пришлось рассекретиться и объявить по судовой трансляции, чтобы хозяева пришли ко мне за вещами и котиком, а впредь чтобы свои каюты закрывали на ключ даже во время сна ! Жулики не дремлют!

Правда, капитан дал моим нелегалам срок: только до берега! И приказал держать жульё только в клетке… Легко сказать!.. А котика повариха забрать у Джулии не смогла. Джулия прижимала его к груди, как младенца, и качала, а он мирно спал кверху пузиком и даже мурлыкал. Решено было оставить котика на воспитание Джулии. Поставили им блюдце со сгущёнкой и они лакали вместе и даже не ссорились.

Хотя клетка была большого размера: метр двадцать на восемьдесят, сидеть на месте мартышки не умеют, а прыгать в клетке – тесно… Приходилось их выпускать, и они носились по каюте друг за дружкой. Но стоило отвернуться, как они распахивали дверь, мчались по коридорам, палубам и даже взлетали на мачты!

Наш теплоход «Карл Линней», прозванный «Рысаком» за большую скорость (17 узлов, 400 миль в сутки или 750 км!) отправился из Экваториальной Африки домой, в Калининград, и через четыре дня тропики остались за кормой. А ещё через пару дней мы достигли Бискайского залива, который встретил нас снегом и морозом … Штормило несильно, но в Бискае всегда зыбь и толчея идут с разных сторон – залив, однако…

Я заступил на вахту, видимость была почти нулевая, и я больше смотрел в радар, чем на палубу, которую заметал снег. Но вот я взял бинокль, приложил к глазам и обомлел: на грузовой колонне, крепко обнявшись, сидели, запорошенные снегом, мои мартышки. Сидели, видимо, уже давно, их успело изрядно замести снегом, и издали они напоминали сугробик.

Я заволновался, мой матрос-рулевой предложил мне помощь: залезть по скоб-трапу на грузовую колонну-мачту с мешком и снять беглянок. Но я не мог разрешить матросу так рисковать собой, я видел, что колонна и скоб-трап покрылись коркой льда , а мартышки, к тому же, пристроились на самом краешке площадки для крепления стрел, более чем в метре от колонны, и… держались за трос. Уже не помню, как я достоял вахту…

Надев куртку с молнией, полез я на колонну. Руки обжигала ледяная корка, а колонна-мачта, в резонанс с качкой, описывала в небе восьмёрки. С марсовой площадки я дотянуться до моих окоченевших мартышек не мог – я держался за оледеневшую колонну и, изогнувшись, тянул руку к ним… Чуть не плача, я умолял их перебраться ко мне за полог открытой куртки…

Джон и Джулия смотрели мне в глаза со смертельной тоской: «Разве ты не видишь, что мы боимся отпустить трос, за который так крепко держимся?»

В это время капитан судна Борис Григорьянц увидел в свой иллюминатор описываемую картину и всё понял. Он взбежал на мостик, уменьшил ход и развернул судно носом на волну, для снижения размахов качки.

То ли мартышки поняли ситуацию, то ли я рискнул оторваться на миг от спасительной колонны, но протянули они ко мне свои ручонки, и удалось мне затащить их по очереди к себе за пазуху… Спускаясь вниз, я цеплялся задубевшими пальцами за обжигающие скобы оледенелого трапа и говорил уже другие слова: я костерил их на чём свет стоит…

Достигнув неустойчивой, но надёжной тверди палубы, я испытал огромное облегчение и заглянул за полы своей куртки. На меня смотрели четыре немигающих виноватых и благодарных человеческих глаза. Предки наши, однако!

И тут же я услышал голос рассерженного капитана: мол, я недалеко ушёл от мартышек в своём IQ (Индекс умственных способностей индивидуума).

Джон в ШИЗО (штрафном изоляторе) отбывает наказание…

за воровство

Доставили беглянок к судовому врачу. Она измерила им температуру, прослушала стетоскопом и сделала профилактические уколы. А после мартышек поместили в… ШИЗО – штрафной изолятор. Это – просторная плотницкая под полубаком, где мы натянули под подволоком капроновые сети. Джон и Джулия там резвились, как в родной Африке!

Привозить в Россию животных можно, но сложно: нужны сертификаты о здоровье и разрешение таможни страны вывоза… Разрешение на ввоз. Куча бумаг!

Мы с Касаткиным рассчитали время прибытия на борт таможни и карантинных властей и устроили нашим мартышкам застолье, дипломатический раут с приёмом спиртного! (Благо они к спиртному питали слабость, как наши бомжи!) Мы налили им по 50 граммов сухого вина под классную закуску – банан, себе – побольше, и выпили, как положено – «С приходом!».