Даце (Даша) Ранцане - Рассказики и сказочки

То вдруг он подойдет к ней близко-преблизко, возьмет ее нежно за ручку и станет рассказывать ей, как же она хороша, как он тронут ее красотою и как он безмерно этому рад. Добьется того, что смутит ее, внушит ей надежду на нежные чувства… А после надменно, жестоко и громко смеется ей прямо в лицо. Она в растерянности убегает.

Или вдруг ему покажется, что она слишком нежно на него смотрит и слишком мило ему улыбается – он ее поучает, что так нехорошо, что эдак неприлично со взрослыми, с мужчинами, пристыдит даже. Она уж и глядеть на него боится.

А то вдруг он возьмет и закроет решительно перед нею дверь, когда она хочет уйти и говорит, что не пустит ее, начнет угрожать ей и сделается даже страшен. Она испугается, расплачется, а он равнодушно и спокойно уйдет себе в угол, сядет там на стул и долго так сидит, молчит задумчиво, будто он в комнате совершенно один. Наташа в недоумении уходит.

Однажды, при встрече, Виктор остановился прямо перед Наташей бледный, с безумным взглядом, и было неясно, шутка ли это или нет. Он стал говорить ей словами из «Гамлета»:

«…Уйди в монастырь; к чему тебе плодить грешников? Сам я скорее честен; и все же я мог бы обвинить себя в таких вещах, что лучше бы моя мать не родила меня на свет; я очень горд, мстителен, честолюбив; к моим услугам столько прегрешений, что мне не хватает мыслей, чтобы о них подумать, воображенья, чтобы придать им облик, и времени, чтобы их совершить. К чему таким молодцам, как я, пресмыкаться между небом и землей? Все мы – отпетые плуты, никому из нас не верь. Ступай в монастырь…»

Так он дурачился, он забавлялся и не думал о том, о чем думала она.

Позднее случилось так, что Наташа совсем перестала учиться – ее отчислили за пропуски, и она уехала к своим родителям, куда-то далеко-далеко. Они больше не виделись с тех пор и он, конечно, давно позабыл о ней. А она очень запомнила его. Он, несомненно, произвел на нее неизгладимое впечатление.

Виктор выучился и вскоре укатил в столицу за счастьем. Там он все-таки стал актером. Там он женился. Жизнь летит. Дети растут. Вроде всё хорошо.

Экран погас. Виктор, тихо улыбаясь, произносит как бы про себя:

– Я и правда совсем о ней забыл.

– Хорошо, – говорит господин С. – Садитесь.

Наконец Клара выходит на сцену. Господин С провожает ее приятной улыбкой и кивает ей головой.

У Клары есть коллега. Невзрачного вида, плюгавенький такой мужичок, в вечно помятом костюмчике и смешных очках. Это нелепо, но ей его совсем не жаль. Она смеется над ним, она не хочет воспринимать его всерьез. А он на нее смотрит с восторгом и с восхищением, он ловит каждый ее взгляд, каждое ее слово. Два года он пытался ухаживать за ней – она отмахивалась от него, как от назойливой мухи. Однажды он решился и сделал ей предложение выйти за него замуж; она так страшно разозлилась, что даже обиделась на него. С тех самых пор она вообще не желает его замечать. А он ничего не может с собой поделать и сохнет, и сохнет по ней.

– Ужас какой-то! Ну за что мне все это?! Просто кошмар! – возмущается Клара.

– Садитесь и вы на место, не кипятитесь, Клара, – говорит господин С.

Гости молча сидят и глядят на своего истязателя. Господин С очень доволен. Он громко хлопает в ладоши и торжественно объявляет:

– Теперь часть вторая —

«Белая»

Всё, что было вокруг, испаряется, и все пятеро гостей господина С оказываются в абсолютно белом пространстве, в котором они не видят друг друга, но каждый из них видит в этом бесконечно-белом пространстве свою фантазию.

Фантазия первая

Саша

Саша смотрит вдаль и думает о чем-то. Из белого пространства появляется Лена и идет к Саше. Он встречает ее радостной улыбкой и говорит:

– Лена! Я так рад тебя видеть!

Лена улыбается в ответ:

– И я очень рада. Мы давно не виделись. Как ты поживаешь?

– Сегодня всё время думаю о тебе. Я должен тебе что-то сказать, – говорит Саша.

– Что? – удивленно спрашивает Лена.

– Я…

И всё исчезает.

Фантазия вторая

Лидия Васильевна

Лидия Васильевна встречает Григория Николаевича в белом-белом пространстве. Они садятся рядышком на мягкий белый песок. Недалеко, у их ног, шумит белое море. Лидия склоняет голову Григорию на плечо и говорит:

– Гриша, знаешь, я ведь ужасно сожалею…

– Знаю, – отвечает он.

– Неужели ты не мог мне раньше как-нибудь поконкретнее намекнуть, что это ты? – спрашивает Лидия Васильевна.

– Не плачь, Лида, – успокаивает ее Григорий.

Они оба тихо смотрят, как садится белое солнце на белом небе в белое-белое море.

Фантазия третья

Владимир Алексеевич

Владимир Алексеевич стоит один, вокруг лишь белое пространство. Тихо к нему подходит очаровательная старушка (это жена его младшего брата). Она говорит ему:

– Ни о чем не жалей, Володя. Все было, как было, значит, не могло быть иначе.

Старушечка становится белой и исчезает в бесконечном белом пространстве.

Фантазия четвертая

Виктор

Наташа стоит в белом пространстве. Она волнуется. Ждет кого-то. Слышен шум прибывающего белого поезда. Ближе, ближе… Из белого вагона выходит Виктор. Он подходит к Наташе и говорит ей:

– Видишь, Наташа, я все-таки приехал!

Она радостно обнимает его, становится белой… И всё исчезает.

Фантазия пятая

Клара

Клара и тот мужчина в очках, ее коллега. Они вдвоем молча смотрят друг на друга. Вокруг только белое-белое бесконечное пространство.

– Это похоже на то, как если бы мы с тобой умерли и попали бы на небеса. Будто мы на облаках и уже ничего не страшно, – говорит Клара.

– Да, очень похоже, – соглашается мужчина. – Но тебе всё еще страшно.

– Я завтра увижу тебя на работе. Не знаю, что я скажу тебе…

– Никто не знает. Попробуй сказать это сейчас, – предлагает Кларе мужчина.

– Что сказать?! Я ведь не могу сказать просто: «Сгинь, пропади!» и все? – спрашивает Клара задумчиво

– Не говори.

Клара тяжело вздыхает:

– Мне не нравится всё это!

И всё исчезает.

Господин С делает взмах рукой:

– Все свободны. Часть третья —

«Неизбежная»

Все пятеро оказываются в каком-то незнакомом дворе. Еще темно, часа четыре утра. Они не понимают, как и зачем попали сюда. Снова друг другу они незнакомые люди. Они не помнят ни загадочного господина С, ни странной квартиры №6. Они помнят только чудесное кино из воспоминаний об их жизни, которое видели этой ночью, и чувствуют себя утомленными, как будто даже в чем-то виноватыми, словно с похмелья. Пора по домам.

Саша думает, быстро убегая в темноту дворов: «Вот возьму и позвоню ей сегодня. Раздобуду номер и позвоню. Что будет? Интересно, что же будет?..»

Лидия Васильевна осторожно выбирается на широкую улицу: «Ох, ох, это всё и приятно и неприятно одновременно. Приятно, конечно, что он меня помнит, думает обо мне; но что мне теперь со всем этим делать?! Ох, лучше б я и не вспоминала бы никогда ничего этого, ох…»