Юрий Прокопенко - В переулках Арбата. Оттепель

– Так ты восхваляешь фюрера, этого психопата и мерзавца? Может быть, ты еще скажешь «хайль»?

И Олег сказал «да». Отец взбесился от непослушания сына, схватил его за волосы, открыл крышку погреба и толкнул его туда. В погребе было сыро и холодно, там хранилась картошка и солонина. Мать кинулась на помощь Олегу, своему любимцу, и набросилась на отца. В общем, разгорелся настоящий скандал. Мать кричала, что он еще глупый ребенок, что все это детские игры и надо убеждать его, воспитывать, а не бросать его в погреб как врага народа. Отец некоторое время попыхтел, потом поднял крышку погреба и сказал: «Выходи, но чтобы этого больше не было!». И с диким ревом на поверхности пола появилась голова Олега. Он естественно перепугался, что его могут оставить в погребе надолго и теперь, оказавшись на свободе, он громко плакал, а мать его утешала, прижимала его голову к своей груди. Отец плюнул на пол, чертыхнулся и вышел из дома.

На следующий день солдаты разорили шалаш на острове, разломали плот, а отец, на всякий случай забрал хранившиеся у него в тумбочке два пистолета и патроны к ним и унес их куда-то. Инцидент был исчерпан.

Но бунтарский характер Олега продолжал себя показывать. Это уже случилось, когда Белецкие жили на Сивцев-Вражеке, а Олег учился в девятом классе. Получив паспорт, он почувствовал себя достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы не подчиняться требованиям школы. Олег отрастил длинные волосы «а-ля Тарзан» и завел усы в виде тонкого шнурка над верхней губой. Парень он был и без того достаточно красивый, хорошо сложенный, особенно нравились девочкам его карие глаза с поволокой. Все это придавало ему уверенности в себе. И когда директор школы вызывал его и предложил ему изменить внешность, в частности, сбрить усы, подстричь волосы как у всех советских юношей, не носить такой яркий галстук и больше внимания уделять учебе, а не своей внешности и девочкам, Олег обиделся. Он ответил директору, что он уже взрослый, имеет паспорт, что он гражданин Советского Союза и свободный человек и вправе иметь такую внешность, какую считает нужным. При этом он указал на портрет Сталина, висевший над головой директора, и сказал: «Вождь тоже носит усы». Ну что мог на это ответить директор школы. Олег не был комсомольцем, поэтому не подлежал комсомольским разборкам. Не помогли увещевания отца, что у него из-за Олега неприятности на службе. Ну как он может быть политработником в армии, воспитывать солдат и офицеров, когда он не может вразумить и воспитать своего собственного сына? Мать на этот раз не заступалась за него. Она молчала, хотя и переживала за судьбу ее любимца. В итоге: Олега исключили из школы, и он остался недоучкой на уровне девятого класса.

Пол – года он провалялся на диване, потом лето провел в Полтаве, где семья Белецких проводила лето каждый год. Там увлекся соседской девушкой, которую звали Нина. Она была очень хорошенькой: невысокого роста, с хорошо сложенной для ее лет фигуркой, со светлыми пышными волосами, большими голубыми глазами, небольшим точеным носиком и алыми губками. Ну как можно было устоять перед такой красавицей. Вдобавок ко всему у нее был чудесный и сильный голос и, когда она порой вечерам пела украинские песни, эту песню слышала за пару кварталов от ее дома мать Олега и восхищалась ею. Нина была сирота, жила у тети с дядей, и это обстоятельство также облегчало решение вопроса о женитьбе. Тем более что молодые люди уже успели согрешить, полюбив друг друга. При таких обстоятельствах, разъясняла мать Олегу, он просто обязан был жениться. А Олег вовсе не был против. На Украине в ту пору можно было заключать браки с шестнадцати лет. Там же в Полтаве сыграли свадьбу, а жить молодые поехали в Москву, то есть в ту квартиру, где жила семья Белецких. Одну из комнат перегородили, и там поселили молодых. «Ну что ж: в тесноте, да не в обиде, было бы счастье», – так рассуждала Ольга Григорьевна. Однако с деньгами становилось все труднее. Отец хоть и был полковником, и оклад его был немаленький, но и семья была большой. И «медовый месяц» для Олега скоро закончился. После небольших поисков работы, он устроился на ЗИЛ, на конвейер, сварщиком, где с помощью автомата варили кабины для грузовиков. Работа была физически тяжелой, нравственно убогой, и это не могло не сказаться на семейной жизни Олега. К жене он потерял всякий интерес. Нина была девочка умная, все поняла, собрала вещи и уехала в Полтаву к тете. Олег продолжал работать на ЗИЛе до лета За это время он успел окончить школу рабочей молодежи и с помощью отца устроился корректором в издательстве. В армию его не взяли по состоянию здоровья: у него была найдена гипертоническая болезнь. Как он сам объяснял: это все от работы на ЗИЛе. Потом у него появилась новая страсть – философия. Он изучил множество философских книг, познал основы материализма и идеализма и остановился на осмысливании ключевых понятий философии и мироздания: пространства, материи и времени.

К тому времени, о котором идет речь в нашем повествовании, Олегу было далеко за двадцать. Он был физически здоровым парнем, жизнерадостным, с красивым лицом и большими карими глазами. Широкие плечи, развитый торс и объемные рельефные бицепсы выдавали в нем молодого человека физически сильного и уверенного в своем превосходстве над многими своими сверстниками. Эта уверенность в себе достаточно навредила ему в его карьере. Ему бы сейчас уже заканчивать учебу в каком-либо институте, но он не выбрал для себя ничего подходящего, полагая, что его знания и без того достаточно велики. Может быть, это и было так, но, не имея диплома, он не мог получить приличную должность, и потому пока продолжал работать корректором в том же издательстве.

Средний брат, Игорь, тоже был весьма своеобразной фигурой. Высокий, стройный и худощавый, с изящным профилем и карими глазами, он любил во всем порядок и красоту. Он мог подолгу возиться со своими «мокасинами», наводя на них блеск, и тщательно завязывать галстук на туго накрахмаленном белом воротничке, без конца поправляя свою красивую прическу перед зеркалом. Игорь нередко пользовался различными кремами для лица и волос. Да, он нравился многим девушкам в переулках Арбата, в школе, где он учился, и далеко за ее пределами. Пользовался ли он своим успехом в «корыстных» любовных целях, оставалось загадкой. Он обладал скрытным характером, не подпускал на близкое расстояние к себе ни одного из братьев и потому его возможные похождения, как правило, оставались тайной для семьи.

Все было бы хорошо, если бы не хронические проблемы с учебой в школе. Он не особо стремился к знаниям и не усердствовал за учебниками. В результате Игорь дважды оставался на второй год и к окончанию десятого класса пришел лишь к девятнадцати годам. Осенью его ждала служба в армии, а уровень полученных в школе знаний, не оставлял никаких шансов на поступление в институт и получение соответствующей отсрочки. Да Игорь, похоже, к этому и не стремился. Скорее всего, ему хотелось получить продолжительный и устойчивый отдых от каких-либо занятий. Поэтому он спокойно ожидал срока своего призыва в армию.