Лора Дан - Путь. рассказы и притчи

Александр был очарован.

– Мне уже пора, – Анхела встала. Он тоже. Подала ему руку. Он тихонько пожал её.

– Могу ли я Вам позвонить? – Александр пристально смотрел ей прямо в глаза, ожидая положительного ответа, – мне бы хотелось встретиться с Вами, увидеть вас ещё.

Она улыбнулась, но в глазах, будто, мелькнула грусть. Может, ему показалось, но что-то неуловимое мелькнуло в её глазах.

– Хорошо! – легко сказала Анхела, – но, если вы не против, я напишу Вам свой электронный адрес, а не телефон. Хорошо? Мне кажется, это даже лучше. Вы не против?

– Конечно, нет! Спасибо, – Александр улыбался.

Анхела достала из маленькой сумочки записную книжку и написав свой электронный адрес, вырвала листок и подала ему со словами:

– Всё ли Вам понятно?

Александр внимательно посмотрев, сказал:

– Да, всё ясно. Очень просто запомнить. Значит, до встречи? Я Вам обязательно напишу…

По её лицу опять мелькнуло что-то неуловимо-грустное, что-то такое, что Александр не мог объяснить ни сейчас, ни потом.

– Да… Мне пора. Всего доброго! Я знаю, что Вы напишете мне, – сказала Анхела, повернулась и лёгкой походкой очень быстро исчезла за скалами.

Он спрятал листок в футляр с фотоаппаратом и направился в гостиницу.

Приняв душ, прилёг и предался размышлениям о том, что его уже сильно тянет домой. Хочется быстрее приехать, увидеть мать. Сказать ей, что он, наконец, ВСТРЕТИЛ и, как можно быстрее написать Ей… Анхеле…

Александр задремал счастливый, умиротворённый, улыбаясь во сне обаятельно и неповторимо и, наверное, мечтая о том, как всё будет хорошо, ощущая радость от того, что он её ВСТРЕТИЛ.

Александр открыл дверь своим ключом, и мать, выбежав из своей комнаты и обхватив его, радостно воскликнула:

– Какой загорелый! Красавец! Сашенька! Вылитый отец!

Они обнялись.

– Я тебе расскажу что-то, – Александр загадочно улыбнулся и обнял мать ещё крепче.

– Знаю, – она чуть отстранилась и посмотрела в самую глубину его глаз, – знаю, сынок. Ты влюбился.

– Это что заметно? – Александр удивился.

– Да, сынок, это всегда заметно. Сразу. Я так рада за тебя!

Они обнялись ещё раз, и мать хлопотливо побежала на кухню, а Александр, так и, оставив вещи в прихожей, хотел было сразу пойти к компьютеру, но решил всё-таки сначала принять душ, привести себя в порядок, а потом сесть и написать Ей.

Мать слушала, не сводя с него глаз.

– Я тебя никогда таким не видела! – радостно произнесла она, – даже когда был период твоего бурного увлечения женщинами, но сейчас ты совсем другой, как будто, проснувшийся. Очарованный.

Александр рассказал всё, показал матери листок бумаги, где Анхела своей рукой написала электронный адрес.

– Сейчас пообедаешь и напишешь, – мать ободряюще добавила, – думаю, эта женщина – хороший человек! Но главное, что ты, наконец, влюблён.

Александр ел с таким аппетитом, какого давно у него не было.

Всё казалось необыкновенно вкусным, родным. Поблагодарив за обед, он пошёл в свою комнату, а через несколько минут, мать, убирая со стола посуду, услышала его крик. Это был крик отчаяния, крик раненого человека:

– Мама!!!

Она вбежала в его комнату и увидела его, сидящего за компьютером, обхватившего голову руками. Без конца повторяющего:

– Что же это? Почему? Я проверил несколько раз! Такого адреса не существует!..

Мать подошла, проверила, может, действительно, где ошибся, – нет, всё так, как на листке Анхелы. Но такого адреса не существует.

Александр встал и начал ходить по комнате.

– Почему? Почему? Только имя… – повторял он.

– Настоящее ли оно? – мать, сердцем чувствуя его боль, не знала, чем помочь.

– Фотографии!..– осенило Александра.

Он бросился к фотоаппарату, начал рассматривать сделанные снимки…

Каждый листик на дереве, каждый камешек на берегу. Всё получилось невероятно чётко, всё было видно на снимках… Но не было Анхелы – в белом платье, белой шляпке, с маленькой сумочкой в руке.

Снимки получились очень красивые, чёткие, с прекрасной перспективой. Они успокаивали и очаровывали красотой природы, цветом морской воды и цветом неба, зеленью южных деревьев и элегантностью скал… Их было очень много – качественных, красивых фотографий, но ни на одной не было ЕЁ – той, которая позировала ему, смеясь и пугаясь. Со шляпкой и без, улыбаясь и кокетничая.

Её не было ни на одном снимке.

– Кто ты? – даже не голосом, а сердцем. Даже не сердцем, а Душой выдохнул он, разглаживая пальцами единственное, что осталось от неё – листок с электронным адресом и подписью – Анхела…

– Жюли, беги сюда! Посмотри, какая бабочка!

Бабочка, действительно была необыкновенно красива, Она сидела, будто, задумавшись, на цветке и удивляла красотой.

Мальчик, широко распахнув свои серые глаза, с восторгом смотрел на это чудо природы – бабочку.

Девочка тихо подошла и тоже замерла от восторга.

Какое-то время жизнь перестала для них существовать. Только они и бабочка. Дети старались тише дышать, чтобы не спугнуть её, чтобы подольше рассмотреть рисунок на крыльях, усики, глаза.

Через несколько мгновений бабочка вспорхнула и улетела. Дети запрыгали, захлопали в ладоши, крича «ура! ура!»… Белокурые локоны Жюли, как пружинки, прыгали по плечам.

– Какая красивая! – воскликнул Анри, – хорошо, что ты успела посмотреть!..

– Да… хорошо… – мечтательно ответила Жюли.

– Дети! – донеслось до них со стороны дома, – дети, обедать!..

– Ты хочешь обедать? – спросила Жюли.

– Нет, не хочу, совсем не хочу, но надо идти, – вздохнул Анри.

– Надо, – согласилась девочка, а то опять будут ругаться как вчера!..

– Пойдём! – Анри взял Жюли за руку, и они быстро пошли, а потом и побежали в дом.

Им было по десять лет.

Кузен и кузина. Их матери были родными сёстрами, и каждое лето семьи проводили вместе. Жюли и её родители приезжали к родителям Анри, и до осени дети могли наслаждаться природой, бегать по лугам, читать, сочинять стихи, играть, и им всегда было грустно расставаться в конце лета на целый год.

На чердаке они устроили себе комнатку, где собрали все свои любимые игрушки. У всех игрушек были имена. Даже у кенгуру и бегемота. Дети придумывали и разыгрывали разные истории. У каждой игрушки был свой домик – коробок из-под обуви, или из-под шляпки, или из-под печенья…

Взрослые никогда не мешали детям. Только когда нужно было обедать и ужинать, дети слышали зов:

– Обедать! Идите обедать!..

Иногда кузен и кузина не слышали и не шли или не шли специально- не хотелось, и тогда получали взбучку от взрослых. После обеда детей разводили в их комнаты, запирали на час – два, а то и на три. Такое было наказание. И оно действовало.