Кристина Линси - Дневник обреченной

© Кристина Линси, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Покинув здание суда, он по инерции прошел несколько метров и замер, внезапно осознав, что ему некуда идти. У него не осталось ничего – ни дома, ни семьи, ни работы. Он знал, что так будет, но не верил, точнее, не хотел думать об этом, отвлекая себя разными делами. Если бы на суде он сказал правду, то приговор был бы иным, только ничего бы не изменилось. Прошлое не вернуть. Поэтому он промолчал, хотя это было равносильно лжи. Он скрыл важные обстоятельства ради той, которую еще любил. А она ненавидела или презирала его за то, в чем он не был виновен. Ей хотелось быстрее избавиться от него, чтобы стать счастливой. Только то, что она подразумевала под счастьем, не могло спасти ее душу.

Ветер пронизывал насквозь, моросил мелкий дождь. Но он не ощущал холода. Все чувства и эмоции атрофировались. Спустя какое-то время он подумал, что нелепо стоять на улице, ничего не предпринимая. Кое-что у него все-таки осталось – машина, документы и банковская карта. Вполне достаточно для того, чтобы уехать подальше от этого города и начать другую жизнь.

Мир рухнул в тот момент, когда она узнала правду. Так ей показалось вначале. Но мир остался на месте. Катастрофа настигла только ее одну. Рассчитывать на благополучный исход глупо. Никто не поможет ей справиться с этой бедой. Выход только один – жуткий, но правильный. Ей было тяжело решиться на этот шаг, и теперь ее еще терзают сомнения. Но ждать финал нельзя. Пусть все закончится сейчас!

Ей казалось, что автомобиль движется слишком медленно. Она хотела срочно осуществить задуманное. Если она не сделает это сегодня, то будет проклинать себя всю оставшуюся жизнь.

Две машины мчались по разным полосам в противоположных направлениях. Мужчина и женщина, погруженные в мрачные размышления, не заметили друг друга. Они еще не были знакомы. Но судьба решила предоставить им второй шанс.

«Когда вы прочтете эти строки, меня уже не будет в живых»…

Лина закрыла тетрадь. Слезы застилали глаза, мешая писать. А нужно ли это делать? Почему они должны все узнать лишь после ее смерти? Правильно ли она поступает?

Темная ампула зловеще поблескивала в свете настольной лампы. Надо лишь вскрыть ампулу, смешать ее содержимое с небольшим количеством воды и выпить. Тогда все прекратится. Переживания и мучения исчезнут. Лина тоже перестанет существовать. Останется только холодная, безжизненная физическая оболочка. Душа попадет в рай или в ад. Наверное, все-таки в рай. Ведь она не совершила ничего предосудительного. Сначала прилежно училась, потом добросовестно работала. Не курила, не употребляла алкоголь, вела здоровый образ жизни. Лина даже читала молитвы и посещала церковь. За что же бог наказал ее так жестоко?! Почему она должна умереть в расцвете сил?! Хотя бога нельзя обвинять в том, что с ней случилось. Она сама виновата во всем – если бы вовремя приняла необходимые меры, то яд бы теперь не потребовался. Но Лина слишком легкомысленно отнеслась к первым тревожным сигналам. Точнее, первые сигналы она, вообще, проигнорировала, не сочтя их опасными.

Когда Лина внезапно ощутила боль в груди, то сразу поняла, что это не связано с кардиологическим заболеванием, но все же сделала электрокардиограмму, которую просмотрела сама, ни с кем не советуясь, потому что имела высшее медицинское образование и опыт работы врачом-терапевтом. Кардиограмма оказалась нормальной, и Лина успокоилась.

А спустя три месяца она обнаружила у себя в груди непонятное, плотное образование и снова не придала этому серьезное значение. Об онкологии Лина тогда подумала, но тут же прогнала эту неприятную мысль. Она не обследовалась, не лечилась и наивно надеялась на то, что уплотнение рассосется самостоятельно. Самочувствие было нормальное. Боли не беспокоили.

И вдруг появились плохие симптомы – те самые, которые считались признаками злокачественности. Лина запаниковала и обратилась в платную клинику. Опытные специалисты, осмотрев пациентку, направили ее на УЗИ. Результат оказался неутешительный – злокачественная опухоль с метастазами в печень и подключичные лимфатические узлы. От диагностической пункции Лина отказалась. Специалисты из клиники направили пациентку в онкологический диспансер. Лина знала, что ее ожидает – операция, лучевая терапия и препараты с жуткими побочными действиями. А потом – мучительная агония. Рак еще не научились лечить. Нигде! Во всем мире! Шансы на выживание есть только в начальной стадии, которая уже закончилась.

И все-таки у Лины оставалась слабая надежда на диагностическую ошибку. Она отправилась в лабораторию, чтобы сделать анализ крови. Напрасно надеялась! Онкомаркер превышал норму в два раза! Это равносильно смертному приговору. Жизнь утратила смысл. Оставалось лишь терпеть и ждать конца. Но зачем мучить себя и близких людей, если можно облегчить страдания и ускорить финал?

Щелкнул замок во входной двери. Лина испуганно вздрогнула, убрала со стола ампулу и тетрадь и спрятала их в шкаф.

Антон удивленно взглянул на жену.

– Ты уже дома? Так рано?

– Сегодня была только одна презентация, – солгала Лина.

– А почему такая грустная?

«Потому, что скоро умру!» – хотела ответить Лина, но сдержалась. Она сомневалась в том, что Антону следует знать правду.

Супруг пообедал и снова уехал на работу. Но Лине не удалось побыть одной. Из школы вернулись дети. Наташа и Миша были двойняшки, хотя совершенно разные внешне и по характеру. Им исполнилось по двенадцать лет, только Наташа выглядела старше, а Миша – моложе. Девочка напоминала мать – такая же стройная зеленоглазая блондинка. Миша – весь в отца – полноватый, слегка неуклюжий, темноволосый, с огромными серыми глазами. Учились оба отлично и считали, что этого вполне достаточно. Двойняшки не утруждали себя домашней работой, даже посуду не мыли. Лина и Антон никогда не ругали и не наказывали детей. Супруги обожали двойняшек.

«Они же ничего не умеют! Наши дети беспомощные, не приспособленные к самостоятельной жизни!» – вдруг осознала Лина. «Антону будет тяжело с ними без меня».

Что можно сделать в такой ситуации? Сколько времени осталось? Если верить статьям в интернете, то не более года. Но через год наступит финал, а прежде, чем это произойдет, состояние станет прогрессивно ухудшаться. Настанет время, когда уже нельзя будет скрыть болезнь. Когда это случится? Успеет ли она приучить двойняшек к труду? И каким образом это можно сделать? Нельзя же открыто сказать им, что они должны изменить привычный образ жизни потому, что мама скоро покинет их навсегда! Надо как-то заинтересовать детей, например, придумать игру. Хотя это глупая идея. Играют они только на компьютере. Пусть все останется так, как есть. Смерть матери застанет двойняшек врасплох. Они ужаснутся, поплачут, а потом успокоятся и поймут, что нужно делать.