Владимир Макарченко - Эксперимент. детектив

– Это когда ты к Марфушке в подсобники подался? – Ухмыльнулся Фрорл.

– Еще чего?! У нас в деревне отряд господина Черного загостевал. Вчерась утром с краснопузыми у них стычка была. Двоих у них поранили. Твою бабку-колдунью к ним и приставили. Понял?

– Чего же не понять? Погоди тут. Вынесу, что надобно. – Прикрыл Фрол дверь перед Митяя.

– Боишься с гостями познакомить? – Прорычал в след Митяй. – Ладно, обожду…

Когда не званный гость скрылся за ельником, чувство неминуемой опасности охватило всех троих в доме.

– Все, ребятки. Уходить вам неотложно надобно. Митяй про вас в деревне растрезвонит. Будьте уверены! Он вашу власть пуще всех ненавидит. Забрали у бати его хозяйство, а самого в город свезли. Слух дошел, что порешили там и отца его, и Никиту-лавочника за убийство какого-то посыльного из города, который землю переделить призывал. – Фрол обеспокоенно глядел на Петюху, зная его командирское положение.

– Вместе уходить надобно. Они и тебя, Гордеич, за помощь нам к ответу потянут. – Заявил Петюха.

– Ночь одна у нас в запасе всего, ребята. Может, меньше…

– За такое время далеко бы ушли верхами, коли бы руки вам не связывал. – Петюха виновато глянул на Максима.

– Брось. – Отмахнулся Максим. – Когда они про нас не знали еще, я бы уехал один…

– А теперь? – Вмешался в разговор Фрол. – Теперь тем паче одному и скоро добраться до своих тебе нужно. Петюху в надежное место в лесу упрячу. Там его сам черт не найдет. Зачем обоим-то рисковать? А мне никак с места сниматься нельзя. Марфушув моя там…

Прощаясь с Петюхой, не удержался Максим и, как малое дитя, вщеку неловко поцеловал. Фрол сделал вид, что не заметил этой минутной мужской слабости, только поудобнее уложил рядом с Петюхой свой дробовик и патронташ.

– На всякий случай.

– Ты, Петюха, тише воды будь пока. Главное – ночь пережить… Я из лошадей все выжму, чтобы только быстрее…

– Спасибо вам обоим. – Поблагодарил Петюха Фрола и Максима.

Причалив к противоположному берегу, Фрол прорубил в днище лодчонки дыру и с силой оттолкнул ее на глубину.

– Глядишь, в случай чего, препятствие будет. Теперь тебя на большак выведу и домой во всю прыть. До прихода гостей объявиться бы.

Прощаясь у большака, Фрол попросил:

– Наклонись ка ко мне, Максимушка. – Крепко обнял парня и привязал ему на шее какой-то предмет. – Не снимай. Иконка эта от вражьей пули и сабли спасет. Ну, погоняй!

– До завтра, Гордеич! – Крикнул Фрорлу Максим, пуская коня в галоп.

*****

Прекратив погоню за остатками банды, бросившимися врассыпную в лес, всадники в высоких суконных шлемах с нашитыми на них алыми звездами собрались у околицы. Максим подскакал к командиру.

– Товарищ Степанов, разрешите мне с ребятами за Петюхой?

– Бери с собой пару человек да упряжку какую. Соломы поболе накидайте.

Небольшой отряд вскоре прибыл на поляну. Максим так потянул уздечку, что кон под ним взвился на дыбы. Закусив до крови губу, с ужасом глядел он туда, где только вчера стояла гостеприимная изба.

Сизый дым туманом стоял над грудой обгоревших бревен. Кое-где из-под обгорелой древесины выскакивали оранжевые языки пламени, не успевшего еще совсем угаснуть. В стороне от пожарища, лицом вниз, раскинув руки распласталось тело женщины в ярком ситцевом платье. Спрыгнув с коня, бросился Максим к ней, наклонился. По вздрагивающим плечам понял: жива!

– Сюда, ребята! Мамаша… Кто вы? Что здесь было? – Помог подняться женщине. Дал хлебнуть воды из фляжки.

Вялым движением руки, оттолкнув со лба пряди седых волос, женщина подняла голову.

– Поздно, родимые… Поздно… – И женщина разрыдалась. – Ни Фрола, ни товарища вашего уже нет в живых…

Рыдание оборвало речь женщины. Долго пришлось дожидаться Максиму, пока услышал, что здесь произошло…

Митяй Сушков не сразу уехал в деревню. Прячась за деревьями, понаблюдал за всем, что делали оставшиеся в избушке. Выследил и место, где Петюха укрыт был. Примчался в деревню затемно и сразу же атаману Черному все выложил. Марфа – а это была она – узнала обо всем от хозяина избы, где остановилась. Поздно узнала. Бандиты бросились сюда и ее, старую, с собой прихватили, чтобы своими глазами видела расправу над мужем своим и красноармейцем. На ее глазах били нещадно кнутом Фрола. Затем прискакали от озера несколько человек бандитов и привезли привязанного поперек седла стонущего парня в окровавленном тряпье. Доложили, что один убит в перестрелке и взбесившийся конь утащил его куда-то в лес. Не стали долго возиться с поисками. Второго же вытащили из кустов. Брыкался еще. От того и одежду изорвали. Один из бандитов узрел, как из кармана жилетки у Фрола часы вывалились. Подбежал. Сорвал цепочку.

– Этому старому студню на том свете часы не надобны! – Оскалившись в злой улыбке, заявил он.

– Связали вместе парня и потерявшего сознание Фрола и в избу бросили. А потом и подожгли.

– Такую смерть лютую изверги им изготовили. Думала и тебя, сынок, в живых нет… – Марфа вновь разрыдалась.

На берегу ручья, рядом с крестами, вырос свежий холмик земли. На верхушке холмика лежали рядом шлем с красной звездой и серый картуз с лакированным козырьком, оставшийся лежать на траве. Прокатились над лесом гулкие щелчки прощального салюта.

Глотая горький комок, застрявший в горле, Максим мысленно клялся убитым: «Не забуду! Никогда не забуду! Отомщу за все!».

Вернувшись в деревню, узнали, что среди убитых Черный не обнаружен. Пропал и Митяй Сушков.

– Марфа Егоровна? Слушаю… Что? Не волнуйтесь Вы так! Ничего страшного. Буду в обед… Разберемся!

С добродушной улыбкой на устах человек, говоривший по телефону, положил трубку телефона на рычаги. Откинулся на высокую спинку стула. Прикрыл глаза. В памяти тут же возникла поляна с крестами… Человек, который ради спасения случайных знакомых рисковал собственной жизнью. Какую важную науку преподал ты, Фрол Гордеевич, за одну короткую встречу! Словно только вчера все это и случилось.

Минули безвозвратно десять долгих лет. Четыре года Максим, редко покидая седло, носился по разным уголкам, участвуя в ликвидации разных банд. Затем был неожиданно вызван к комиссару полка, который, долго не справляясь о его желании поменять место службы, вручил ему путевку в уголовный розыск. Работа, учеба, снова работа. На личную жизнь времени совсем не остается. Но умудрялся несколько раз сводить Клаву в кино перед тем, как привел ее хозяйкой в свою маленькую квартирку, которая была одной из восьми, составлявших коммуну жильцов, обосновавшихся на двух этажах в бывшей собственности какого-то статского советника, драпанувшего за кордон.