Анатолий Зарецкий - Из развитого в дикий нелепые ШАГИ. Книга вторая

– Она и не убудет, раз это ручей… И что делать? – спросил его.

– Кессон, – ответил он.

– Засыпьте, как было, и дело с концом, – посоветовал ему.

– Что ты болтаешь?! – врезался в разговор Пискунов, – Чем засыпать? Мы же всю землю вывезли на свалку. Знаешь, сколько это самосвалов?

– Знаю. Видел в смете… А это что такое? – обнаружил за экскаватором гигантское сооружение из арматуры.

– Арматура фундамента, – пояснил Петросян, – Мы ее связали прямо наверху, чтоб проверить. Если удастся, сразу опустим в котлован.

– Что за самодеятельность? Арматуру собирают по месту… Немедленно прекратите все работы, вплоть до подписания договора, – распорядился я, – Все понял? – обратился персонально к Пискунову.

– Понял, – мрачно ответил кум под журчание выпущенного им на волю подземного источника и мерный стук водяного насоса, бессмысленно поглощающего кубометры воды и неимоверное количество киловатт-часов электроэнергии…

Пискунов надолго исчез, утонув в рукотворном болоте бессмысленных хлопот, а я заметался от инстанции к инстанции чиновничьих барьеров. Время шло. Приближался срок предоставления банковской гарантии, и я обратился к Пашвыкину.

– Это не проблема. Мы подготовим банковскую гарантию, – бодро заявил он и дал поручение своей помощнице.

Уже через час текст документа был согласован со всеми.

– По договору текст должен быть на английском языке, – сказал я исполнителю.

– Не проблема, – ответила она, и уже через час показала документ на бланке.

– Красиво, – одобрил, вчитываясь в английский текст.

– Его еще надо подписать у руководства и взять регистрационный номер. Зайдите через час, – попросила она.

И я зашел… Я не верил своим глазам. Мне показали полностью оформленную банковскую гарантию на четыре миллиона долларов. Живой документ, гарантирующий наше безоблачное будущее, лежал передо мной…

– А что с ним делать? – спросила помощница.

– Отправьте факсом по этим номерам, – дал ей номер фирмы «Romatec» и номер «Симека».

– Готово, – отдала она факсовые квитанции, – А куда отправлять оригинал?

– Давайте, сам отправлю, – предложил ей.

– Тогда распишитесь, – подала она какой-то журнал. Я расписался. Мне вручили заветную бумажку, и я как во сне вышел на бесконечные лоджии «Уникомбанка».

Я пытался сообразить, что произошло. У меня в руках был бесценный документ и странное ощущение, что украл четыре миллиона долларов…

Неожиданно лоб в лоб столкнулся с Любовью Николаевной.

– Что с вами, Анатолий Афанасьевич? – с тревогой спросила она. Я показал документ, – Как вам это удалось? Ну, поздравляю, – протянула она руку.

– Не с чем, Любовь Николаевна, – ответил ей и поделился своими сомнениями.

– Да вы что, Анатолий Афанасьевич! Вам давно бы выдали этот документ, если бы ни козни Мерзликина… Радуйтесь. Наконец, он у вас.

– Не знаю, Любовь Николаевна… Радости что-то нет. Очень уж не хочется людей подводить.

– Да кого вы подводите? Вы же, надеюсь, собираетесь выполнять ваши обязательства?

– А как же!

– Тогда эта гарантия всего лишь бумажка… Если есть проблемы, оставьте ее пока у меня… Положу в сейф… Скажете, отдам или вынесу, – предложила она.

Не знаю, почему, но я тут же отдал ей ценную бумагу и отправился не выход…

– Анатолий Афанасьевич? – посмотрел в мой пропуск охранник на выходе из банка. Я кивнул, – Пройдите, пожалуйста, в ту комнату, – пригласил он.

Мы вошли в комнату без окон, где стоял маленький столик и пара стульев.

– Анатолий Афанасьевич, что у вас в папке? – спросил охранник.

– Документы, – ответил я.

– Можно посмотреть?

– Это обыск? – спросил его, – На каком основании?

– Что вы… Вы можете ничего не показывать… Но не советую.

– Пожалуйста, – открыл я папку и показал содержимое.

– Спасибо, – сказал охранник и вышел из комнаты. Раздался характерный щелчок замка. Я подошел к двери. Она, разумеется, была заперта.

«Попался… Типичная КПЗ», – мысленно рассмеялся я…

Меня продержали в банковской КПЗ часа три. Наконец щелкнул замок, и дверь открылась.

– Вы свободны, Анатолий Афанасьевич. Но выйти сможете, когда переговорите с господином Мерзликиным. Он вас ждет, – сообщил охранник.

За три часа «отсидки» решил, что бессмысленно испытывать судьбу, а главное ставить под удар ни в чем не повинных людей. Понимая, что за мной могут следить, вспомнил детские навыки отрыва от слежки. Помогло хорошее знание лабиринтов уникального здания «Уникомбанка». Сразу же вспомнил расположение непросматриваемых «карманов» его лоджий-переходов.

В одном из «карманов» обнаружил испуганную Любовь Николаевну. Она сунула мне документ и мгновенно исчезла. Тут же бросился к помощнице Пашвыкина.

– Знаете, пожалуй, этот документ мне ни к чему. Вычеркните меня из вашего журнала, – попросил, возвращая документ.

– Спасибо, – благодарно посмотрела она, не сказав больше ни слова.

Я же, уже не скрываясь, направился к Мерзликину.

– Вы хотели меня видеть? – спросил его.

– Где гарантия, Анатолий Афанасьевич?

– У исполнителя.

– Не может быть, – удивился он.

Я пожал плечами. Мерзликин тут же позвонил. Выслушав ответ, улыбнулся:

– Спасибо, Анатолий Афанасьевич. Вы все правильно сделали. До свидания, – протянул он руку.

Из банка вышел беспрепятственно.

Сразу же поехал в офис. Там царила паника.

– Ты где был? – спросила Светлана, – Тут тебе куча факсов на английском языке. Сергей Львович рвет и мечет, куда ты делся, – проинформировала она…

– Анатолий Афанасьевич, вы хотя бы изредка сообщайте, где находитесь. А то мы тут с ног сбились, – сходу налетел взволнованный Коробкин.

– Арестовали меня, Сергей Львович. Три часа просидел в КПЗ банка, – огорошил его и рассказал о своих банковских приключениях.

– Ну, вы герой, Анатолий Афанасьевич! Такое дело провернули… Вам надо мобильный купить. Хоть сообщили бы, где вас искать.

– Не уверен, что из той комнаты можно дозвониться. Она наверняка не только звукоизолирована, но и непрозрачна для радиоволн.

– Пожалуй, так, – согласился Коробкин, – Ну что, теперь надо срочно активизироваться… Пожалуй, можно и к строительству приступать, Анатолий Афанасьевич. Как думаете?

– Да Пискунов уже активизировался, целый источник отрыл. Чуть завод ни утопил, – и я рассказал ему об инициативе кума и ее последствиях.

– Ну, Пискунов, – возмутился Коробкин, – Мне его медвежьи услуги уже поперек горла… Надо к нему контролеров приставить… На следующей неделе привезу своего братца. Вы его подучите, Анатолий Афанасьевич, и мы его прямо в Порохово и поселим. Будут свои глаза и уши, – предложил Коробкин. Я, разумеется, согласился.