Анатолий Зарецкий - Из развитого в дикий нелепые ШАГИ. Книга вторая

А вечером, после паузы в месяц, позвонил Коренков:

– Вондрачек, ты куда пропал?

– Да замотался… А ты что не звонишь?

– Откуда? С того света? – рассмеялся он.

– Не понял, – удивился его странной шутке.

– Да тут, Вондрачек, меня так прихватило. Жена думала, конец. Я-то от боли отключился, ничего не помню. Вызвала скорую, та меня мгновенно в кардиологию. Вытащили, можно сказать, с того света. Вот уже месяц лежу в госпитале.

– Да ты что!.. Ну, Вондрачек, не ожидал… Ты мне всегда казался таким могучим… Так ты откуда звонишь?

– Из госпиталя, Вондрачек… Будет желание, навести… Позвони моей Татьяне. Узнай, как доехать… Жду тебя, Вондрачек, – попрощался он.

Тут же позвонил Татьяне. За четверть века ее голос и манеры разговора совсем не изменились. Мы проговорили с ней целый час. Она рассказала, как чуть ни потеряла мужа, как дневала и ночевала в госпитале. Потом, как всякая мать, рассказала о своих детях, о внуке и об их проблемах. А закончили воспоминаниями о нашей с ней единственной встрече в Харькове, когда мы все были еще такими молодыми…

Утром, как и договорились, встретились в проходной госпиталя. Я сразу ее узнал, хотя, конечно же, она изменилась.

– Вондрачек, – бросилась, было, ко мне Татьяна, но тут же сдержала себя и скромно протянула руку, – Сколько лет, сколько зим… А ты не меняешься, – с улыбкой оглядела она меня.

– Да уж стараюсь, держусь, – ответил ей, – Впрочем, то же самое могу сказать о тебе. Хоть снова приглашай на танец.

Татьяна рассмеялась:

– Я уже забыла, как это делается.

– Я тоже, – успокоил ее.

– А что ты так легко одет? Закаляешься? – отметила она, оглядев мой наряд безработного.

– Что-то вроде того… Приспосабливаюсь к жизни, – брякнул первое, что пришло в голову.

– Саша рассказывал… Ничего, Анатолий. Если ваш проект пойдет, заживете нормально. О нас тогда не забывайте.

– Непременно, – ответил ей…

Коренков встретил нас в самом начале длинного госпитального коридора.

– Вондрачек! – с этим возгласом мы бросились навстречу друг другу и обнялись.

Оглядев выздоравливающего товарища, увидел перед собой счастливое лицо человека, чудом избежавшего смерти. Таким я не видел Вондрачка никогда – ни в годы учебы в Харькове, ни во время наших коротких встреч в Москве. Передо мной был другой человек, полный надежд на будущее.

Он забросал вопросами, И я с удовольствием отвечал на них.

– Ну, Вондрачек, мне кажется, у тебя дело пошло. Еще немного, и все будет как надо. Я на нечто подобное насмотрелся у Музыри… Сначала полный мрак. Как у тебя, когда ты только начинал… А потом постепенно проясняется… Помнишь, рассказывал, как он сотню бракованных «рафиков» купил? Мы еще посмеялись.

– Конечно, помню.

– Выкрутился, паразит… С моей помощью разобрались с конкурентами… Укрепился… А теперь целую сеть маршрутных такси создал… «Автолайн»… Может, слышал?

– «Автолайн»?.. Не только слышал, но и видел. Значит, это Музыря?

– Он самый.

– Молодец… Вот тебе и бабушкины пирожки, – рассмеялся я.

– Какие пирожки? – удивился Коренков.

– Да ты сам рассказывал, откуда у него стартовый капитал.

– Извини, Вондрачек, не помню, – расстроился Коренков.

– Да бог с ними, с пирожками. Ты-то как? – спросил его.

– Нормально… Через неделю выписывают… Приезжай к нам, Вондрачек… Отметим мое спасение. Увидишь все мое семейство… Приедешь?

– Непременно, – пообещал ему и поспешил на выход, потому что Татьяна уже окончила какие-то дела с медсестрой и периодически поглядывала в нашу сторону…

Прямо из госпиталя поехал в «Уникомбанк».

– Ну, Анатолий Афанасьевич, – встретил меня Волошин, – Как вы теперь объясните, что наши итоговые показатели не совпадают с вашими? Разница в тридцать процентов – это недопустимо много.

– Вы какой программой пользуетесь, Игорь Григорьевич?

– Честно говоря, не знаю… У нас для этого есть программисты.

– А как с ними переговорить? – спросил его.

– Сейчас приглашу, – пообещал он…

Минут через десять появился важного вида молодой человек, представившийся программистом.

– Ну, что тут у вас опять? – недовольно спросил он Волошина.

– Да скорее у вас, чем у нас… Вот переговорите с Анатолием Афанасьевичем. Он вам все пояснит, – связал он нас.

Минут через пять разговора понял, что для расчетов банк пользуется программой, созданной по их заказу каким-то институтом.

– А почему вы не пользуетесь «Проджект-экспертом»? – спросил его.

– Она непрозрачная… Непонятно, как считает, – ответил специалист.

– А у вас прозрачная?

– У нас прозрачная.

– Можно посмотреть?

– Нет… Для вас она непрозрачная… Программа – это закрытая информация.

– Да ладно вам. Кто ее закрыл? – посмеялся я, но добиться доступа к тексту программы так и не смог.

С Волошиным договорились, что завтра принесу расчеты в виде, доступном для проверки…

И я засел за компьютер. Для начала отыскал свою программу, в которую ввел исходные данные бизнес-плана. Часа через два получил итоговые показатели, которые не отличались от рассчитанных программой «Проджект-эксперт»…

Утром отвез свои распечатки Волошину. Через день тот позвонил:

– Анатолий Афанасьевич, могу вас порадовать… Мы не нашли ошибок в ваших расчетах. Зато теперь с вами хотят встретиться наши программисты… Подъезжайте, – пригласил он.

У Волошина ждала группа ведущих программистов банка. Было ясно, что одна из расчетных программ содержит ошибки. По мнению Волошина, моя программа считала правильно. Вывод был очевидным – несколько лет банк считал показатели бизнес-планов по дефектной программе.

Часа через три поисков мы действительно нашли и устранили все ошибки в банковской программе. А уже через полчаса Волошин с удовлетворением признал и мое авторство, и, разумеется, безошибочность моих расчетов…

Вечером позвонила Лариса и сообщила, что прилетает Серджо, и попросила его встретить. Конечно же, согласился. От мысли ехать в аэропорт на моем стареньком «Москвиче» отказался сразу – на утреннем морозе мог его просто не завести. Связался с Коробкиным.

– Нет проблем, Анатолий Афанасьевич. Подъезжайте завтра с Ларисой в офис. Съездите в аэропорт на моем «Мерседесе», – предложил он…

Несмотря на конец ноября, ночь была по-зимнему холодной – до тридцати градусов мороза. А потому утром я в своей легкой куртке и летних туфлях сразу попал в суровые объятия зимы. Рысцой добежал до автобусной остановки, и, перебираясь с транспорта на транспорт короткими перебежками, без проблем добрался до Нового Арбата. Но пока дотопал до нашего здания, мороз пробрал до костей.

– Вы что так легко оделись, Анатолий Афанасьевич? – спросил пораженный Коробкин.