Сергей Фомичёв - Пророчество Предславы. Мещёрский цикл

Они смотрели друг на друга и молчали. Никто не хотел начинать разговор. Без слов ясно – враг идёт. Не орда какая-нибудь, не божьи дворяне, и уж тем более не соседи. О таких мелочах пусть у князей голова болит. Не на такую угрозу насторожены опасные свечи. Шёл враг иного рода, не человеческого. Неведомый враг. Такой, что мог вызвать страх даже у чародеев. Много сил они потратили в своё время, чтобы сплести сторожевое заклятье, способное предупредить об опасности загодя. Сплели, наложили, чтобы, когда возникнет нужда, принять меры. И вот время пришло, а они сидели и молчали, не зная, что теперь делать.

Первой нарушила тишину Не-с-Той-Ноги.

– Чего молчим? – прошамкала она беззубым ртом. – Решать всё равно нам. Больше некому.

– Чтобы решать, нужно знать, – возразил Вармалей. – А что мы знаем? Что некто или, вернее, нечто, надвигается на нас? Мы не ведаем, что это за сила, не знаем, кто вызвал или что вызвало её пробуждение, что выбросило её в наш мир. Случайность это или чей-то злой умысел, а если умысел, то каковы его цели? Мы не имеем ни малейшего понятия, откуда и куда идёт эта сила. И главное, какова её сущность. Короче говоря, мы совсем ничего не знаем, а без этого не сможем остановить зло.

Вармалей и старая ведьма считался давними соперниками в спорах. О чём бы ни шла речь, хотя бы даже о жабьей присушке, один всегда говорил поперёк другому. Их вечные споры, да незлые взаимные козни в прежние времена, бывало, до слёз смешили знакомых. Но теперь даже краешком рта никто не улыбнулся.

– А это и правда зло? – спросил Шамбал, тот колдун, что в луже сидел. – Нас, лесных колдунов, знаете ли, тоже к злу относят. И не только невежественные селяне, но и кое-кто из вас.

– Мы насторожили опасные свечи и лучины не на мелкие неприятности, – заметила Не-с-Той-Ноги. – Должна нарушиться одна из основ мироздания, чтобы вызвать такое потрясение…

– Бог на земле? – спросил Ушан от печки. – Христиане что-то прорицали о втором пришествии ихнего бога, но, вроде бы, они болтают о семитысячном годе.

– Их бога я бы почувствовал сразу… – заметил Шамбал с изрядной долей злобы.

– Блукач что-то насчёт ворона говорил, – сказал Орх, второй из молодых волхвов. – Дескать, вериги упали, ворон грядёт, и всё такое…

– Тоже ещё провидца нашли, – проворчал Шамбал. – Диво юродивое. Его послушать, так только лечь и помереть останется.

С ним согласился его чёрный собрат, Барцай, который с началом разговора прекратил ходить из угла в угол и прислонился спиной к стене. Тем не менее, остальные решили не отвергать ни единой зацепки. Речи Блукача попытались дословно припомнить и обсудить, но только больше запутались в них.

Высказалось ещё несколько чародеев и все с вопросами, не с ответами. Затем в комнате вновь нависла тишина.

– Я знаю, куда он идёт, – вдруг сказала Мена.

Все посмотрели на неё с ожиданием и надеждой. Мена славилась способностью к дальновидению, в коей превосходила любого из них. Самая молодая на совете, она имела среди чародеев немалый вес и никогда не говорила попусту.

– На Псков он идёт, – произнесла Мена. – Из Полоцка. Видение мне было. Но на Псков – это лишь поначалу. Оттуда, думаю, дальше двинет. Куда, не знаю, но… никто в стороне не останется.

– На Псков? – удивился молодой волхв. – И кто же это?

– Не знаю, – пожала плечами Мена. – Его сущность сокрыта от меня. И думаю, никто из нас не сможет её распознать. Разве что Сокол.

Девушка повернулась к сидящему рядом чародею. Вместе с ней к нему повернулись и все остальные. Но Сокол отрицательно помотал головой, не сказав ни слова.

– Стало быть, надо пойти в Псков и разобраться на месте, – прошамкала Не-с-Той-Ноги.

– Эка, сказала… – возразил тут же Вармалей. – На костёр захотелось на старости лет? Давно ли нашего брата в реках топили, словно ублюдков беспородных? Ехать надо, спору нет. Да только не чародеям…

– Разве нанять кого… – предложила Мена.

– Кто ж согласится? – подала голос Не-с-Той-Ноги. – Да и не поймёт наёмник ничего. Там чутьё чародейское надобно и голова…

– Вот-вот, – влез Вармалей. – Её, голову-то, на кол и насадят…

– Конец всем пришёл, – вздохнул старый колдун из Тумы. – Повыгоняли нас отовсюду, теперь пропадут без защиты. Попам с бедой не совладать. Только и умеют что крестами размахивать.

И опять повисло молчание. Каждый думал про себя и решал – может ли он в Псков отправиться. Каждый себя по-настоящему оценивал, не о храбрости показушной речь шла – о деле. И каждый, взвесив все за и против, приходил к выводу, что такое дело ему не потянуть.

– Я поеду, – тихо сказал Сокол.

Как правило, имя человека и тем более чародея влияет на его сущность. Бывает и наоборот, но то – прозвища, что дают людям не с рождения.

Сокол в этом правиле был исключением. Мало у него общего с грозной хищной птицей.

Птица-сокол всегда бьёт с лёта. Тем и от других ловчих птиц отличается. Сокол-чародей с лёта не бьёт, к любому делу долго готовится, взвешивает, действует не спеша. Даёт сперва попробовать другим. И лишь там, где никто не может добиться успеха, в дело вступает сам. Да и хищником Сокол не был по природе своей. Не испытывал никакой сладости от убийства.

И другое отличие имелось – сокола легко приручить, лучшей охотничьей птицы трудно сыскать. А чародей никогда никому не служил. Помогать помогал, а служить – ни за что. Хоть царям, хоть богам. Природа, нутро его, не позволяли.

Вот и летать, подобно соколу, чародей не умел. Не умел птицей обернуться. Это ведь только от рождения таким навыком обладать можно, только по недосмотру богов да по воле случая. А научиться оборотничеству, не потеряв свою сущность, невозможно. И просто так летать, не оборачиваясь, люди пока не научились.

Соколу часто не доставало возможности промчаться птицей за день туда, куда нужно идти по дорогам месяц. И теперь, несмотря на своё могущество, он напряжённо думал, каким образом ловчее пересечь почитай всю Русь из угла в угол.

Собственно, выбор невелик. Можно отправиться пешком или на лошади, можно избрать водный путь. Последний, впрочем, чародей отверг сразу. Водный путь извилист и лежит большей частью так, что пришлось бы идти против течения. Набирать же целый отряд гребцов в замыслы Сокола не входило. Он намеревался отправиться в Псков один.

Казалось бы, очевидный выбор между конным и пешим походом, вызвал у чародея гораздо больше затруднений. Оно, конечно, верхом можно делать переход впятеро против пешего. Но это только на первый взгляд. Дороги, как и реки не идут напрямую. Крюк там, изгиб здесь, вот и нет преимущества. А лесной тропой, каких он знал множество, лошадь не провести.

Всю ночь не мог заснуть чародей. И так, и эдак прикидывал, но решение не пришло.