Алексей Кангин - Тени Шенивашады. Книга вторая

Трифон пришёл уже почти перед началом собрания, и выглядел он мрачнее тучи.

– Вы знаете, что выкинули эти выскочки? – вместо приветствия сразу начал Трифон, бросая на стол конверт. Георг даже не стал раскрывать его, а сразу предположил:

– Обвинительная речь?

– Да, Владелец их побери! – рявкнул Трифон.

– Ну что ж, Севастьян уже ввёл меня в курс дела, – сообщил Георг.

– Как вы думаете, господа, почему именно нам дали такие интересные роли? – поинтересовался Севастьян.

– Наверное, ждали, что мы откажемся, – высказал свою догадку Трифон. – И попадём в ловушку.

– Да, если бы ты или я отказались, то это сразу бы поставило вопрос о верности Совету, – согласился Севастьян.

– Господа, это всё действительно очень похоже на хитрую ловушку, – заметил Солень. – Вам уже написаны речи, ваше дело их только прочитать, а решать всё равно будет Совет. Решать будет так, как надо, и наши действия здесь вряд ли на что-то повлияют. Ты, Трифон, можешь разыгрывать косноязычного болвана, а ты, Севастьян, можешь заливаться соловьём, но всё равно Совет проголосует так, как уже решено.

– Атака направлена явно против нас всех, – дополнил Севастьян. – Если сейчас Совет избавится от Георга, потом возьмутся и за нас.

– Как они вообще всё это умудрились провернуть? – задался вопросом Трифон. – Мы ведь здесь всегда и всё решали.

– Вот именно так и умудрились. Мы потеряли бдительность, стали думать, что мы здесь распоряжаемся всем, – ответил Георг. – Но на самом деле это не так. Раньше нам лишь позволяли распоряжаться. Сейчас у нас эту возможность отняли.

– Ты думаешь, нас уже давно загоняли в эту ловушку? – удивился Трифон. – Несколько лет?

– Не знаю, Трифон, – произнёс Георг. – Мне самому мысль о том, что всё это было рассчитано очень давно, кажется невероятной.

– Но факт в том, что раньше мы никогда не имели дело с Советом как с единым целым, а теперь вдруг весь Совет выступил против нас, – заметил Севастьян.

– Совет, про который ты так много сегодня говоришь, это лишь кучка несобранных магнатов всех мастей, – не согласился Георг. – Я уверен, что за всем этим стоит либо один человек, либо небольшая группа. У этого движения против нас есть центр, и мы должны найти его.

– Не найдём, – неожиданно заключил Трифон. – Они или он не покажутся. Лишнее это. На виду сегодня будем только мы.

– Соглашусь с Трифоном, – проговорил Севастьян. – У того хода, чтобы сделать именно нас обвинителем и защитником, есть и ещё одно назначение – не дать нам возможности выйти на зачинщиков. Если бы сегодня в ключевые фигуры выбрали кого-то другого, мы бы сразу начали к нему приглядываться. А так – зацепок у нас нет.

– А может, нам надо начать приглядываться друг к другу? – ехидно предложил Георг.

– Это тоже часть их плана – посеять среди нас разногласия и недоверие, – пояснил Севастьян. – Мы ведь и сами так не раз делали, мы все эти ходы знаем.

– Ты, Владелец тебя ухвати, прав! – выпалил Трифон.

– Господа, давайте про Владельцев сегодня не будем, – поморщился Георг. – И без них тошно.

– До начала собрания у нас осталась всего несколько минут, давайте-ка лучше ещё раз прочитаем, что тут нам понаписали, – предложил Севастьян. Трифон молча кивнул, и на некоторое время они погрузились в чтение.

– Начинаем, – шепнул Севастьян и встал со своего кресла. Георг окинул взглядом зал: пустого места в нём не было. Хоть тема собрания и не была заявлена в приглашении, но, если правильны были догадки триумвирата, все и так знали, зачем нужно быть здесь и что от них требуется.

– Уважаемые господа магнаты, уважаемый Совет, – начал Севастьян. – Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы обсудить крайне важный вопрос, который касается всего делового мира Вилении, и в первую очередь – нас с вами. Сегодня мы собрались для того, чтобы решить: стал ли Георг Солень, уважаемый магнат, неравновесным, или нет. В силу сложившихся обстоятельств, вести собрание, равно как и осуществлять защиту Георга Соленя, буду я. С обвинением выступит Трифон Маурел – такова воля Совета. Итак, Трифон, вам слово.

Трифон встал со всего места, взял в руки бумагу и зачитал:

– Магнат Георг Солень обвиняется в том, что своими действиями он нанёс непоправимый ущерб деловому миру Вилении, став неравновесным и нарушив тем самым принцип равных возможностей для всех магнатов. В качестве основного доказательства прошу принять тот факт, что именно Георг Солень получил право на добычу тзай-тана на территории Вилении, тем самым получив возможность вмешиваться в дела любых магнатов, мешающих ему в этом, посредством помощи Великого князя. Георг Солень встал выше других магнатов: если все магнаты взаимодействуют исключительно на принципах взаимной выгоды, то Георг Солень начал действовать через силовое принуждение. Среди собравшихся уже есть немало тех, кто лично столкнулся с такими действиями со стороны Соленя. Угрожая магнатам силовым вмешательством со стороны князя, Георг Солень получает доступ к чужим землям для добычи на них тзай-тана. При этом хочу напомнить вам, что по деловым обычаям Вилении Георг Солень должен был бы предложить таким магнатам более выгодные условия сотрудничества, но он не делает этого, предпочитая в любых трудных для себя ситуациях взывать к авторитету Таннедер-Ир или к военной силе князя.

«Если бы эти идиоты соглашались на нормальные условия, мне не пришлось бы вспоминать князя», – думал Солень. – «Но они требуют такую бешеную оплату, которую даже я предложить не могу».

– Всем известно, что добыча тзай-тана отравляет землю, на которой проводится, – продолжал читать Трифон. – Таким образом, изымая богатства, которые фактически принадлежат другим магнатам, Георг Солень своими действиями ещё и ухудшает состояние их имущества. Принимая во внимание приведённые выше факты, а также учитывая, что Георг Солень уже невероятно обогатился на добыче тзай-тана, прошу признать магната Георга Соленя неравновесным с исключением из Совета, изъятием всего имущества и пропорциональным его разделением среди членов Совета. Спасибо за внимание.

Зал очень внимательно вслушивался в каждое слово Трифона. Прегрешения Георга действительно были велики по виленским меркам. И пускай настоящих случаев, когда Георгу пришлось бы силой искать путь к месторождениям тзай-тана на чужих землях, было всего три, но сейчас у многих создалось впечатление, что это массовое явление. Не зря в речи Трифона не было сказано ничего о конкретных случаях. Совет, как и любое большое собрание людей, руководствовался не логикой, а эмоциями – уж кому-кому, а Соленю это было прекрасно известно.

– Слово предоставляется защите, – поднявшись с кресла, заговорил Севастьян. – Напоминаю, что защиту обвиняемого сегодня осуществляю я.