Наташа Ключевская - Задание на каникулы: Формула Гогенгейма

В специальной, изолированной от всех возможных прослушек, комнате, где проходят все наши разборы операций и даются все наставления, меня уже ждал куратор. Полковник Долгих Алексей Валерьевич сидел и с угрюмым видом листал бумаги в какой-то папке. Он мельком взглянул и кивком головы предложил сесть. Странно, что за маленьким столом, который всегда предназначен для диалога двух действующих лиц – куратора и студента, стояло три стула. Но это еще не все! На прозрачном пластике стола лежала Мотина книга о том, как превратить мужчину в друга, поклонника и т. д. Вот это новости! Полковник, это ты решил освежить в памяти давно известные тебе хитрости шпионской работы? Или, что совсем невероятно, она осталась лежать здесь с прежней встречи.

– Садись, Кузнецова. Расскажи о своих художествах, – даже не поднимая глаз, глухо сказал куратор.

Странно, я до сих пор думала, что все мои художества были санкционированы вами, уважаемый полковник. Но вслух я сказала:

– Обо всех?

– Нет, только о том, как тебе в голову пришло перейти на контакты почти шестого уровня с графом Вольфом! – последние слова Долгих говори уже на повышенном тоне. Если бы вся наша беседа была расписана на нотах, то на последних словах куратора композитор поставил бы знак «крещендо», что согласно словарю музыкальному значит постепенное (плавное) увеличения звука инструмента. От начального пиано, которым были произнесены первые слова, до форте на последних буквах. Своим инструментом полковник владел в совершенстве, поэтому ждать фортиссимо осталось недолго.

– С графом меня Мотя, извиняюсь, Матильда, познакомила, – пытаюсь защищаться я. Пока еще не ясно, что будет озвучено, как главный мой прокол, поэтому и я не все аргументы свои и факты выкладываю на стол. Но почему на нем Мотина книга?

Дальше композитор в своем этюде разноса агента-практика сменил тональность и нарисовал знак обратный крещендо. Он называется «диминуэндо». Следуя указаниям этого композитора, мой куратор перешел на медленный речитатив, почти шепот. Я узнала, что своими действиями я нарушила устои, перешла все границы и отвергла нормы. Меня опасно выпускать на оперативный простор, что будущее у меня незавидное, что…. Но он не успел закончить эту патетическую сонату, потому что в комнату вползла Мотя.

В прекрасном черном костюме, белой блузе с яркой брошью, она выглядела как дирижер симфонического оркестра. Только из оркестра в наличие был один куратор-контрабас. И тот, когда пришла дама, сел на свой стул и стал ждать развития событий. Предоставив Моте слово.

– Кузнецова, ты где собираешься летом отдыхать, на каникулы куда поедешь? – неожиданно спросила мадам, введя меня в совершенное замешательство. Может, так у вас и было задумано? Переход на другую тему ошеломляет и дезориентирует собеседника. Это написано у нас в учебнике по основам личностного общения.

– В Праге, – хрипло выдавливаю из себя я.

– Вот и отлично, значит, все складывается как надо, Алексей Валерьевич, – это она уже полковнику.

– Объясните мне, что произошло, – прошу я, уже не понимая ничего.

Мотя раскрывает свой блокнот. Он толстый, старый, немного потрёпанный. На какой-то странице лежит закладка. Ходят слухи, что все сценарии всех операций Мотя давно туда записала. И теперь только извлекает на свет свои заготовки.

– Ты должна кое-что знать, Кузнецова. Граф Вольф – один из самых влиятельных политиков Европы. И не потому, что занимает большой пост, а потому что имеет много друзей среди правящей элиты, королевских домов, их детей. И, по нашим сведениям, он ни с одной разведкой не сотрудничает.

Полковник кивнул в знак подтверждения слов Моти, выразительно посмотрел на меня и перевернул страницу своей папки. А я краем глаза увидела там фото мое с Марком, где мы с ним стоим на балконе. Значит, мы действительно все под колпаком у Мюллера!

– Граф очень интересен нашей разведке, но попасть в его окружение не удается ни кому. Он демократичен только снаружи! А на самом деле он невероятный сноб. Летом он отдыхает на своей яхте, там только его друзья. Зимой он в своем горном шале живет, катается на лыжах в Альпах. И опять к нему не подойти. Круг его общения крайне ограничен, новых лиц там почти нет, – Мотя что-то пометила у себя в блокноте и продолжила, – И, кстати, девушка у него была, недоучившаяся актриса. Она пробовала себя в фото бизнесе, даже в порно снималась, но и там не сложилось. Звали Салли, но она погибла в автокатастрофе. Не справилась с управлением, под наркотиками была. После нее Марк очень тщательно выбирает своих знакомых, – все это Мотя вычитала из своего заслуженного блокнота.

Ого, как тебя, Марк, окружили! И ты еще держишься? Но вчера ты не показался мне неприступной крепостью! Или я что-то не знаю?

– Ты вела себя не так, как надо. Ты вела себя совершенно не так как надо, но вопреки всему, ты сделала то, что не получалось сделать нам на протяжении пяти лет.

Они что, пять лет не могли поговорить с Марком? Но Мотя продолжила.

– Он не идет на близкие личностные контакты ни с кем, – пауза, Мотя выразительно смотрит мне в глаза. Я уже и так заинтригована! Продолжайте!

– Ни с кем, даже со мной, – закончила дама.

Мотя, ты это серьезно? Я представила, какими должны быть близкие личностные контакты между Мотей, справившей шестидесятилетие, и Марком. Но моя наставница считала это самым высшим проявлением несговорчивости графа. Глядя на эту представительную даму, трудно поверить, что она проводила головокружительные соблазнения в дипломатических кругах, но это было! Всех секретов нам не раскрывают, но говорят, что у Моти был роман даже с известным президентом.

– Мы даже думали, что его психологический портрет неверен, и что он другой, как бы сказать, ориентации, – Мотя избегает называть мужчин «другой ориентации» просто геями, поэтому несколько смущена. Но ей на помощь сразу приходит полковник.

– Но это не так. Психопортрет верен, и граф еще ни разу от него не отходил. Но вчера все его реакции были другими! Он делал то, чего не должен был делать. Хотя и от тебя тоже ни кто не ждал таких сюрпризов, – куратор несколько смягчился. К нему возвращались его юмор и сатира, – Ты зачем за запиской полезла, любопытная ты моя?

А то, что было написано там, тебя не интересует, полковник? Но я просто пожала плечами. Милый жест беззащитной и маленькой девочки! Действует на мужиков хорошо. Мы, конечно, не имеем права использовать приемы воздействия на мужчин в служебной ситуации, но это получилось у меня само собой!

– А что было в записке, вы уже выяснили? – обращаясь к полковнику, проявила интерес Мотя.

– Ну, говори, что ты там вычитала в записке? – полковник исправлял свою ошибку. Хотя, на мой взгляд, это главное! Это то, с чего надо было начинать весь наш разговор, а не ругать меня. Из-за этой записки Марк подставил себя. Он ее скрывал от посла, значит Жакко, о котором там говорилось, это информатор Марка как минимум!