Владимир Мамута - Вовка. повесть
- Название:Вовка. повесть
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447485924
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Мамута - Вовка. повесть краткое содержание
Вовка. повесть - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Такси тормознуло у бабушкиной хаты, съехав с грунтовки на обочину, заросшую бурой прошлогодней травой, куда семейство и спустилось по стремяночке. Тётки опустили сверху сумки, здоровенный чемодан, имевший, словно корабль, собственное имя – «Большая Германия» и замахали на прощанье руками. Заскрежетала первая передача, машина дёрнулась и продолжила свой путь. Приехали.
Вовка увидел маленький домик, покрытый новой зелёной железной крышей, с двумя крошечными окошками, выбеленными мелом неровными и оттого живописными стенами и застеклённой дощатой верандой сбоку, окрашенной в голубой цвет. Перед верандой росло раскидистое дерево, в виду отсутствия листвы, непонятной породы. Под деревом примостилась лавка, состоявшая из двух корявых столбиков, вкопанных в землю, и прилаженной к ним сверху широкой доски. Домик казался игрушечным и Вовке понравился.
Весь порядок располагался выше проходившей вдоль него дороги, метрах в двадцати от неё и, чтобы подойти к дому, надо было подняться по склону небольшой горки. Никакого забора, отделявшего двор от улицы, не было, и по натоптанной в траве тропинке все прошли к закрытой деревянной двери в веранде. Рядом с дверью имелась ещё одна лавочка, поставленная так, чтобы к стене веранды можно было прислониться спиной. В скобах щеколды, предназначенных для навесного замка, торчала освобождённая от коры палочка, долженствующая обозначить отсутствие в доме хозяев. Матушка решительно выдернула палочку, положила её на лавку, откинула щеколду и распахнула дверь, пропуская детей вперёд, в тесный тамбур с двумя, никак не запертыми дверями, одна из которых была обита дерматином по чему-то мягкому. Через эту дверь вошли в горницу, длинную просторную комнату метров в восемнадцать, с белым потолком и стенами, и полом из выскобленных некрашеных досок. Весь дальний внутренний угол занимала большая, белая же печь с широким сводчатым устьем, закрытым железной заслонкой. На узком карнизе над устьем лежали два коробка спичек. Сбоку печи была пристроена угольная плита с двумя чугунными конфорками. Вовка сразу догадался, что это именно печь, потому, что такая же, только без плиты, была нарисована в книжке со сказкой «По щучьему велению», о чём сразу же с энтузиазмом и сообщил.
Мать присела на длинную лавку, стоявшую у стены почти на всю её длину, а потом ещё и заворачивавшую к печи буквой «Г», сняла причудливую германскую шляпку, открыв гладко зачёсанные тёмные волосы, собранные в плотный пучок на затылке, прикрыла красивые карие глаза, глубоко вздохнула и прислонилась к стене, рискуя испачкать модное пальто из тёмно-коричневого габардина. Женька остался у двери, ну а отец понёс вещи в большую комнату, «залу», располагавшуюся за дверным проемом в стене горницы, не обременённым собственно дверью. Вовка увязался за ним, чтобы осмотреться. Зала была обыкновенной комнатой с блестящим крашеным полом из широких досок, низким мазаным белым потолком, опиравшимся на неровные деревянные балки, в которых сквозь мел угадывался почти необработанный ствол дерева, освобождённый от коры и ветвей. Со средней балки на проводах свисал чёрный патрон с большой лампочкой. Стены тоже были белёными мелом, украшенным текстурой грубой кисти. «Зала» была меньше горницы, но по пропорциям ближе к квадрату. В углу, у окна в задёрнутых занавесках, располагалась большая никелированная кровать со множеством шариков на грядушках, с толстой периной и подушкой, убранными плотным тюлем. Рядом, по серёдке стены, стоял высокий комод, украшенный привезённым в подарок, когда-то раньше, немецким приёмником, прикрытым кружевной салфеткой. На стене над приёмником висела пластмассовая коробочка радиоточки. Ещё были квадратный стол в углу, укрытый плюшевой скатертью с чернильными пятнами, пара стульев, ножная швейная машинка на чугунной станине, зеркало на стене и широкая рама, за стеклом которой виднелось множество, больших и маленьких, фотокарточек, всё портреты – одиночные и групповые. За ещё одним дверным проёмом, теперь уже из «залы», пряталась маленькая, непропорционально длинная, комнатка шириной аккурат с печку, «кимн а та», где помещалась только кровать попроще, стул и тумбочка, зато отсюда можно было взобраться на широкую лежанку печи, где виднелись ватные одеяла и подушка без наволочки.
Везде было очень чисто.
Вовке больше всего понравилась горница, где он и обосновался. Кроме печи и лавки буквой «г», здесь был ещё длинный стол из скоблёных досок, на котором лежал большой нож со съеденным лезвием, скамья поменьше, чугунки на выступе печи, ещё что-то… А главное, табуретка, на которой стояло что-то блестящее, похожее на кастрюлю с выпуклой крышкой, какими-то рогами и ручкой, как у мясорубки. За ручку Вовка, немедля, ухватился и попытался её провернуть.
– Не крути, сломаешь! – прикрикнула мать.
– Ничего не сломаю! – огрызнулся Вовка, перестав, однако крутить, но и ручку не отпустив, – а что это? Что?
– Машинка такая, чтобы из молока масло делать.
– А как из молока делать?
– Ну, туда молоко наливают и крутят, и масло от молока отделяется, бабушка потом тебе
покажет.
– Ты покажи!
– У меня ведь молока нет. Это сначала надо коровку подоить, потом молочко процедить, потом только в сепаратор налить.
– А где, где коловка? Как подоить?
– Ну дай отдохнуть, увидишь ещё.
Разговор зашёл в тупик. Вовка нерешительно держался за ручку сепаратора, отец о чём – то разговаривал с Женькой в «зале», и в это время послышался шум открывающихся дверей. В горницу вбежала невысокая черноглазая женщина похожая на цыганку, лет пятидесяти, с проседью в чёрных волосах, в крупных серебряных серьгах – колечках, в длинной цветастой юбке, из-под которой виднелись ноги в вязаных шерстяных носках, обутые в резиновые калоши, в телогрейке – безрукавке поверх ситцевой кофты, с ярким платком, накинутым на плечи. Это была крёстная Вовки, тётя Люба.
– О-ох, ох-ох!.. Ну, прийихалы наконец! А мы-то завтра ждали, на Пасху, думали! А Танькя из району прийихала, прибигла, говорить, ваши прийихалы! – приговаривала нараспев тётя Люба, обнимаясь со всеми по очереди, – Ну, да как вы, как доихалы? Как, крестничек, нравиться у нас у хате? Меня помнишь-то?
Тётя Люба низко наклонилась, приблизив улыбающееся лицо к лицу крестника и положив руку на его голову.
Опешивший от такого напора Вовка, давно отпустивший ручку сепаратора, прижался к матери. Он не любил излишнего внимания к своей особе и вообще не отличался общительностью. Вовку даже в детский сад в полку не смогли определить – он вырвал клок вот таких же чёрных волос у воспитательницы, взявшей его на руки, чтобы мамка смогла ретироваться, а потом, не переставая, орал несколько часов и бродил, закатываясь, у детсадовской ограды, отстояв-таки свою независимость от большого коллектива сверстников. Так и общался до отъезда только с братом да с другом Генкой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: