Станислав Чернецкий - Армейская мозаика. Архив. 1978 год

– Господа! Мы ничего не имели к вашим дамам, кроме, потанцевать. Мы, вообще, люди культурные с Крайнего Севера, у нас добрые интеллигентные души. НО… в морду у нас бьют, как в бубен. Если вы не знаете как это – можно показать, но я думаю, лучше не надо. Давайте посчитаем конфликт исчерпанным и вернемся к водочке.

Возражений не последовало, даже наоборот – дяденьки были очень рады такому развитию сюжета и с легкостью балерин выпорхнули из туалета. Все ж таки коллектив – великая сила. Но настроение чуть подпортилось. Мы закруглили ресторанную гульбу и пошли на улицу искать приключения на свои задницы. Слава Богу не нашли и, прогулявшись по округе, вернулись в гостиницу к проверенному контингенту обслуживающего персонала. Снова была небольшая пьянка, но дело ночное, пора и баиньки – завтра на службу на два года.

Конец свободной жизни!!!

Пришло утро (читай рассказ «Призыв»). Пора расставаться с благами цивилизации. Конец свободной жизни!!!!! Уже выставила свою хищную морду воинская служба, в лице военной мед. комиссии в краевом распределительном пункте. И замелькали голыми задницами призывники по кабинетам. На фига было тогда проходить ту же комиссию по месту призыва? Ну, да нас никто не спрашивал. Хотя, надо сказать, здесь всё было по усеченной программе.

Ещё в Норильске, мне мой тренер по борьбе дал телефон и адрес главного тренера ДСО «Труд» по Красноярскому краю, чтобы я по приезду в Красноярск позвонил ему или приехал для решения моей службы в спорт роте в Красноярске. Главный тренер меня знал. Я часто выступал на краевых, и не только, соревнованиях и всегда занимал призовые места, в том числе и первые. Так что, в общем, если бы я позвонил, моя судьба была бы решена. Остался бы я в Красноярске и выступал бы за армейский клуб. Но долгая дорога и ещё более долгая пьянка, как-то стерли в памяти всё, что необходимо было сделать. И вспомнил я об этом только когда прошел комиссию и за пределы распред. пункта уже не выпускали. Но я ведь знал, что армия это сила. И условия для занятий спортом там обязательно есть, и я, как кандидат в мастера спорта, обязательно себя проявлю и возьмут меня в другую спорт роту. Да, надежды юношей питают. Называется – «сам дурак», что я понял уже через неделю, когда прибыл в часть.

А пока, нас разогнали по баракам (читай «Призыв») ожидать «покупателей». Это, опять же, были не представители частей, а представители регионов великого СССР: всех республик и регионов. По каким критериям они отбирали и, почему кто-то поехал служить в Белоруссию, Казахстан, Сочи, Прибалтику, а кто-то на Сахалин, Камчатку или Дальний восток, умом не понять. Не вашего ума это дело.

Мы сутки ждали своей участи. Кое-как переночевали в холодных бараках на трехэтажных нарах без матрасов, с трехэтажным же матом. Пожрали серую разведенную картошку с, не самой свежей, селедкой, и поняли – «МЫ ПОПАЛИ!!!!!!!!!». После вчерашнего ресторана и гостиницы «Север», мы попали на самое дно романа Достоевского, и даже ниже. Тем, в романе, хоть можно было свободно ходить, здесь – трехметровый бетонный забор с колючей проволокой по верху, и караульные с автоматами. Уже здесь местный контингент военнослужащих попытался произвести обмен нашей верхней одежды, «для нашего же блага», на занюханные телогрейки, и собрать с нас, «не нужные нам», деньги. Но получили в «бубен» от нашего коллектива, и с позором удалились. «Он улетел, но обещал вернуться». Мы, до нашего отъезда, не дождались.

После импровизированного завтрака, на котором мы поели только хлеб с теплым, жидким, не сладким чаем, нас построили на плацу, выкликнули, где-то, 60 фамилий, из которых сформировали команду на отправку. Вся наша норильская команда была здесь в полном составе, что очень нас порадовало.

В какие части, куда, кем – тайна покрытая мраком. Но, посадили в автобусы и повезли, как оказалось не так далеко, в аэропорт, значит, куда-то летим и, по всей видимости, далеко. В аэропорту выяснилось, что во Владивосток. Ни хрена себе, ближний свет – 8 часов полета и десятки тысяч метров под крылом и тысячи километров пролета. Но везде нужно искать хорошую сторону. Мы решили, что это – здорово. Ведь мы никогда в жизни не видели океана, и, наверное, никогда бы не увидели, если бы не «счастливый случай» с воинской службой.

Полет проходил в штатных условиях, но было не так весело как в предыдущем полете. Хоть стюардессы были также хороши, отсутствие горячительного сказалось, даже балагур Моська приумолк. После практически бессонной холодной ночи на дереве нар, в тепле кресла самолета было комфортно и сонно. Под мерный гул турбин будущие воины стали засыпать в мирном небе, которое, вскорости, им предстоит охранять. Опять стала срабатывать «машина времени» – закрыл глаза, открыл – о, уже прошло 2 часа. Нас даже кормили, после воинской пайки, это был рай. Так, тихо-мирно, долетели до Артема (аэропорт Владивостока).

Что сказать, море, океан, с берега одинаково – много воды. Но осознание величия Тихого океана, как говорится «дыхание океана», побудило нас искупаться. Конец мая, погода явно не купальная – +19 воздух, вода, по ощущениям +10, но когда ещё будет возможность. Ритуал прошел под «ух», но тела в Великий океан мы окунули.

Снова был распределительный пункт, огромный, даже больше красноярского. Как нам сказали, расчитан на две тысячи военнослужащих. Здесь нас побрили и переодели в форму. Это была «комедия масок». Узнать себя с лысой башкой, в торчащей во все стороны, большей на размер, а то и на два форме, с налезающей на уши пилоткой, в огромных, после туфель, сапогах, было затруднительно. Глядя друг на друга, смеялись до упада.

Вышел я покурить, пока остальные еще ржали внутри. Тут как тут, трое местных вояк – дай курточку, дай туфельки, дай денежку, тебе всё равно не нужны. Не привыкли мы к такому обращению. Завязалась потасовочка, я, конечно, сопротивлялся, и одолели бы они меня втроем, но вовремя вышел Пиля. Не мудрствуя лукаво, он приложился кулачишком одному по «кумполу», то упал и не встает. Двое других убежали, а этот лежит, но дышит.

– Пиля, елки-палки, ты не мог поаккуратнее. Сейчас увидят, блин, посадят за смертоубийство.

Быстро подхватили парнишечку, посадили на скамейку, прислонили к спинке. Вроде что-то бормочет, приходит в себя. Мы быстренько ретировались. Ввечеру в казарму, где нас разместили, ввалилось человек 10 местных воинов, с пылом отмщения в глазах. Выцепили нас с Пилей и потащили за казарму. Ещё раз скажу: коллектив – великая сила. Только норильчан было 20 человек, а земляков из красноярского края, человек 60. Образовалось два круга: в центре мы с Пилей, вокруг нас кольцом 10 местных вояк, вокруг них кольцом 30—35 наших. Снова картина «Не ждали». Не ждали местные такого единения. Попугали, погрозили, но вступать в схватку с превосходящими силами не решились. Понимали мы, что на этом не кончится, и решили, если куда-то выходить, то минимум по трое.