Геннадий Кожемякин - Белые ночи чёрной вдовы. психологический детектив

Случайный, а равно и преднамеренный выстрел кем – то из своих исключался: пуля прилетела издалека.

И пулю злодей получил не в спину, что было бы ещё более или менее понятно – свои, по какой – то причине убрали, а в лоб, когда находился лицом к инкассаторской машине. Причём по предварительному заключению экспертов выстрел был произведён с расстояния в районе ста метров.

Таким образом, столь милая сердцу опера хрестоматийная картина, когда во время ограбления завязалась перестрелка, в которой погибли два инкассатора и водитель, а кто – то из них успел застрелить одного из нападавших – рассыпалась в прах! Выслушав обстоятельный доклад старшего эксперта, майор отправился в райотдел, поручив разбираться в деталях на месте очень кстати подъехавшему старлею Кожанову, своей «правой руке». Фёдоров всегда был убеждён, что в подобной ситуации лучше не «устраивать совещание», а поразмыслить отдельно друг от друга.

И уж потом делиться результатами «кто и чего намыслил». Приехав в отделение, он заперся в своём кабинете, отключил все телефоны, заварил себе крепкого чаю и не спеша, прихлёбывая из «фирменной» кружки с логотипом «МУР» уставился в свой предварительный набросок – лист – схему происшествия, которые всегда рисовал сам для себя. Для пущей наглядности.

Дурацкое какое – то ограбление! Как и сновидение утреннее… Опять же – оставили нам покойничка. Изучайте личность, мол!…

Кстати, надо подождать результатов дактилоскопии. Наверняка этот молодец, где то засвечен. Да… Оставили нам труп своего кореша – да ещё и набитого трофейными инкассаторскими пистолетами … (в карманах убитого лежали два инкассаторских «ИЖа»).

– Это что ж должно случиться, что бы так тупо сигануть с места преступления?! – размышлял майор, неспешно прихлёбывая близкий к чифирю напиток. – Допустим испугались неизвестного стрелка – это понятно, но… Опять же… А он то откуда нарисовался – стрелок этот!? – Робин Гуд задрипанный. Идиотизм, какой то!» – размышлял майор, сердито набрасывая на схеме разные стрелочки и кружочки. Сейчас Фёдорову вспомнился известный эпизод с начальником гестапо Броневым из «Семнадцати мгновений…»; а именно – слова взбешённого Мюллера в связи с убийством негодяя – гестаповца хорошим эсэсовцем и последующим бегством русской радистки:

– «А вообще всё так глупо, непрофессионально и бестолково ими сделано, что просто невозможно нормально работать!»…

– Так и здесь! – Напали в оживлённом месте на инкассаторскую машину. Оставили нам «для облегчения поисков и экспертизы» труп своего подельника. А вместе с тем и два ствола, которые тот успел изъять у убитых им инкассаторов…

А уж оружие – то лишним для бандита не бывает. Снайпер какой то опять же! Явно их враг или конкурент…

А может убитого изначально, как «куклу» вели? Прямо Шекспир сплошной, а не ограбление! Без фантазёра милицейских будней – Корецкого не разберёшься…

С самого начала Фёдорову было ясно, что если он выйдет на этого загадочного «Робин Гуда», то на девяносто процентов раскроет и общую картину преступления. Но где его искать? Эксперты пока не могут указать место, откуда произведен выстрел… Винтовку до сих пор найти не могут. Унёс он её с собой, что ли!? На плече!?

– Наверное, хорошо бы было вместо всего этого бесконечного грязного спектакля просто ездить инспектором по объектам банка (куда давно приглашают). Проверять знания охранниками статей «Законов РФ «Об Оружии» и «О частной детективной и охранной деятельности»… И зарплата не в пример моей, и ночью (подумать только!) сон спокойный…

И, кстати, никаких ушибленных во сне ног!

Расследование осложнялось тем, что событие произошло в раннее время, что – то около шести утра. Хотя по идее «час собачников и физкультурников» уже наступил, и вполне вероятно, что у преступления были свидетели. Даже – скорее всего – они есть! Уже не говоря о том, что неподалёку от кровавого пятачка пролегает довольно оживлённая трасса, а прямо напротив расположен многоэтажный жилой дом. Трасса…

«А не «мелькнул ли» тут полицейский патрульный автомобиль? Банду спугнули, подъехали, увидели пару брошенных бандитами мешков с деньгами, прижали их себе и – ноги в руки! И молчок! С них станется, с этих патрульных соколов…

Вместо того, чтобы сообщить о преступлении – испарились с места и сейчас добычу делят. Ничего не видели, ничего не знаем».

Ряд нюансов по этому делу вполне позволял допускать подобное развитие событий.

«Или – та же банковская группа оперативного резерва это провернула, а не наши бедные, «увешанные всеми собаками «полицейские менты»? Вполне ведь тоже могли!»

Немного пораскинув умом, Фёдоров сделал в блокноте ряд пометок, в которых не специалист бы ничего не понял:

«1) работа с опергруппой банка – ночные выезды; куда выезж. Кто дежур. 2) менты. проверка – кто, когда по какому маршруту нёс караулку в наших краях. Сверить с записью дежурного в книге деж.

Опрос дежурного – на дому – Кожанов». Опрос дежурного – опергруппа банка – я.»

Краткая, на первый взгляд, пометка – «сверить с записью дежурного» означала на самом деле развернутый допрос этого самого дежурного на предмет точности и соответствия, регулярно вносимых в «Книгу дежурного» записей, с одновременной многоплановой проверкой его самого как возможно находящегося с разъездной группой в сговоре. И своими липовыми записями, покрывающего злоумышленников. Возможен так же вариант липовых записей и без состава преступления.

Когда эти деятели, к примеру, выпивают «на базе», едут по бабам или просто дрыхнут, а дежурный по – дружбе отмечает им в журнале всякую туфту… Бывали и случаи когда водила банковской оперативной машины всю ночь тупо «бомбит» на ней, приработка ради, а считается, что группа в поте лица по Москве колесит, объекты проверяет и тд. Самое паскудное, что в любом случае – дежурный будет умело вилять и юлить, стремясь уйти если не от уголовного преследования, то от взыскания по службе. Пойди же – разговори – такого умника, когда на кону – шутка ли – его месячное жалование, а то и увольнение!

Нюансов масса и, если их не знать или, по меньшей мере, не уметь предугадать логикой человеческого поведения – нечего и соваться в опера!

За этими мыслями Фёдоров забыл про чай, и тот немного остыл. С досадой отодвинув чашку (он всегда говорил, что чай должен быть или горячим или холодным, но никак не тёплым), майор вновь взялся за блокнот. Испещрив новыми пометками ещё пару страниц, он решил снова выехать на место преступления, благо было недалеко. Решил ехать на своей «Омеге», без всякого официоза и, естественно, «по гражданке». Было около одиннадцати утра, и на улицах почти никого. Подъезжая к месту происшествия, Фёдоров всматривался в особенности прилегающей местности и силился понять, что же могло в реальности происходить здесь ранним утром. Что заставило таких дисциплинированных, строго контролируемых и многократно проверенных людей как инкассаторы, подъехать сюда в шесть утра, в то время как инкассирование объекта никогда не проводилось раньше восьми ноль – ноль – восьми двадцати? (это он выяснил сразу, пообщавшись со старшим охранником отделения).