Юрий Прокопенко - Его весна. Восхождение

– Игорь мне не велел тебя отпускать. Сказал, если станешь одеваться, то раздеть тебя.

– Раздевай, я не стану сопротивляться, – ответила Наталья, оказавшись ненароком в объятиях Ивана, – только раздевай уже до конца.

Девушка потянулась к Ивану и робко поцеловала его в губы. Возникла пауза. Иван не знал, как реагировать на этот жест. Совсем скоро Игорь и Люся должны вернуться домой. Послышался поворот ключа в замке первой двери. Наташа взяла салфетку, достала из сумочки ручку и быстро написала свой телефон. Когда Игорь открывал дверь в комнату, она успела передать листок Ивану, слегка пожав его руку. На столе появились две бутылки молдавского белого вина и торт «Сказка». Такой торт больше других любил Игорь и обычно покупал его, а вино, наверно, должно было заменить чай. Немного позже Наташа собралась уходить. Игорь не стал ее задерживать. Оставшиеся посидели еще немного, съели тортик, выпили вино и Игорь попросил Ивана проводить его.

– Давай зайдем в магазин, – предложил Игорь брату, – может быть, выпьем немного водки, а то у меня от этого вина голова стала тяжелой.

В углу магазина была буфетная стойка. Здесь продавали соки, пирожные и разные бутерброды. Рядом – три высоких круглых столика. Обычно здесь пьют сок или кофе с молоком. Иногда распивают водку или вино. Братья тоже решили выпить немного водки.

– Ну, вот, совсем другое дело, – заметил Игорь, закусывая бутербродом с ветчиной.

– Да, так пожалуй лучше, – согласился Иван, – ты не хочешь мне рассказать, что у тебя с Натальей?

– Ничего интересного. Я просто так вам сказал, что собираюсь на ней жениться. Ничего хорошего в ней нет. Полночи не спал, так и не отдалась, «динамо». Говорит, что не любит меня. Ну, и пошла она…

– А как у тебя дела с Любой, с которой тебя познакомила Люся?

– Ты знаешь, сначала все было хорошо. Мне даже показалось, что мы любим друг друга. Мы говорили о возможной женитьбе. У нас была близость, но потом я понял, что ошибся. Сейчас мы больше не встречаемся

– Понятно, значит нужно продолжить поиск невесты для тебя.

Эстафету подхватила их старшая сестра Света. Она решительно заявила, что у нее на примете есть хорошая кандидатура. Светленькая, курносенькая, симпатичная. Немного полновата, но зато спокойная и с золотым характером. Живет с мамой, больше никого нет, и ни с кем не встречается. Ближе к весне она познакомила Игоря с потенциальной невестой. Звали ее Галей. Игорь ей понравился, и она с удовольствием принялась обхаживать его. Светлана предупредила Галю, что у Игоря есть недостаток: он любит выпить. Галя на это ответила:

– У меня пить не будет.

Сказано было решительным тоном и сватовство продолжалось. Скоро Игорь действительно перестал выпивать, не считая редкие дни, когда Галя и сама могла составить ему компанию. За последнее время у него заметно улучшились дела на работе, увеличилась заработная плата. Словом, знакомство с Галей пошло ему на пользу и стало ясно, что в скором времени они поженятся. Ольга Григорьевна с облегчением вздохнула.

У Олега родилась дочка с карими глазками и черными волосиками. Назвали ее Марией или просто Машей. Олег привязался к девочке всей душой. Микроклимат в его семье заметно улучшился. У Олега появились новые заботы – здоровье и воспитание дочери. В разговорах с Иваном он все реже критиковал правительство и совсем не говорил о необходимости уехать из страны. Иван радовался этим переменам, но зная характер брата, которому всегда было не по душе ровное течение реки, а нужны были пороги и перекаты, опасался, что это душевное его благополучие продлится не так долго, как хотелось бы.

Прошло некоторое время, но Иван так и не воспользовался запиской с телефоном Наташки.

Шел к концу четвертый курс, вслед за которым начиналась врачебная практика. Иван часто вспоминал своих учителей, профессоров, у которых Ивану посчастливилось добывать крупицы медицинских знаний. Это действительно были крупные ученые и опытные преподаватели. Среди них, конечно же, такие гиганты как Жданов и Талызин, Анохин и Збарский, Дебов и Тареев. Были и другие, с которых просто хотелось брать пример, они все больше для Ивана становились образцом для подражания. Таким как они Иван хотел видеть себя в перспективе. А пока продолжалась изнурительная учеба и подготовка к врачебной практике.

На кафедре терапии в течение двух месяцев студенты вели «своих» больных. За каждым была закреплена больничная палата и четыре или шесть больных. Ежедневный обход, осмотр, записи в историю болезни, поступления новых больных, лекарственные назначения, выписные эпикризы и еженедельные доклады на врачебных конференциях. Все это не допускало какой-либо халтуры, особенно пропусков занятий, которые могли бы случаться, если бы Иван продолжал работать в больнице. Да и сам статус медбрата на фоне его конкретной, пусть еще учебной работы, в качестве начинающего врача терапевта, уже никуда не годился. Без ложной скромности, Иван рос в собственных глазах ежедневно. Это чувствовал не только Иван. Его товарищи-сокурсники также превращались из начинающих молодых студентов, позволявших себе некоторые шалости, в степенных и уверенных в себе людей в белых халатах.

Конечно, в этот период занятия требовали от студентов максимальных усилий, чтобы быть в тонусе, которые задавали им преподаватели. Всякая недобросовестность выявлялась незамедлительно, порой в виде случаев одновременно смешных и грустных. Как-то, на этапном зачете по болезням дыхательной системы профессор принимал зачет у товарища Ивана по группе, не отличавшегося большими стараниями в учебе. Ему достался билет по хроническим болезням легких, который сопровождался рентгеновским снимком легочной ткани с выраженным казеозным некрозом. Такой некроз по-русски называли «творожистым». Боря, так звали этого студента, сидел справа от Ивана, который уже подготовил ответ на свой вопрос и ждал очереди, когда Боря закончит мямлить. Он долго рассматривал рентгенограмму, вертел ее и так и сяк. Он, конечно, понимал, что перед ним снимок легких, но что хочет от него профессор, он понять не мог. Боря как-бы случайно показал снимок Ивану, так чтобы он оказался против окна и тот смог бы рассмотреть картину легочной ткани. Он сумел это сделать, и Иван без проблем определил характер некроза. Но как подсказать Боре, чтобы профессор не услышал, а Боря смог бы понять, что сказал Иван. Иван показал жестом, как будто он ест что-то ложкой, но как Боря мог понять, что речь идет о твороге? Для этого надо было хоть раз услышать этот термин. Слух Бори в свое время не соприкоснулся с этим словом.