Юрий Прокопенко - Его весна. Восхождение

– Ты с ним живешь, дочка? – спросила заспанная Клавдия Васильевна, проснувшись раньше обычного. Она конечно плохо спала. Как тут уснешь, когда в соседней комнате за стеной на постели дочери лежит мужчина. Она сначала прислушивалась, но никаких движений не расслышала, даже разговоров не было. Это было, по меньшей мере, странно. Так молодые обычно не спят. Это и подвигло ее на мысль, что Инна давно живет с Борисом. На вопрос мамы Инна лишь кивнула головой. Но не это сейчас было главным, не предстоящие разборки с матерью, а вопрос о том, что же все-таки случилось с Борисом, куда он уехал и как надолго.

Не дождавшись ответа от дочери, Клавдия Васильевна сказала:

– Значит живешь. И давно это у вас? И что с ним сейчас случилось? Куда это он, спозаранку побежал?

– Ой, мама, я сама ничего не знаю и не узнаю. Он не велел ни у кого расспрашивать, где он.

– Понятно. Поиграл с девчонкой и в сторону. А что бы никто не приставал, придумал какие-то сложности.

– Мама, не говори глупостей. Мы скоро собирались пожениться. Ведь ты знаешь об этом. А сейчас у него возникли проблемы, и некоторое время мы видеться не будим. А теперь мне пора в училище.

В училище наступили экзамены, и настроение у Инны было не самое подходящее для этого важного момента. Шли дни, и от Бориса не было никаких вестей. «Может быть, он и в самом деле все это придумал, чтобы не жениться на мне, – иногда так размышляла Инна, – правильно говорила мама, поиграл и бросил. Нет, не может быть. Он не был похож на прохвоста». По окончании училища Инна была распределена на работу в больницу на улице Дурова в терапевтическое отделение. Туда же получили направление и две ее подруги. Что ж, вместе веселее. Потом наступили каникулы и девчонки решили поехать в Крым все вместе на три недели. Мать Инны не была против этого: «пусть девочка развеется и отдохнет перед работой». Бориса она уже перестала ждать. Что бы там ни случилось, по всему видно, он к ней теперь не вернется. Теперь мать переживала за дочку. Она знала по себе, как нелегко оказаться обманутой, особенно в любви. И как она все это перенесет?

Инна вернулась с юга загорелая, посвежевшая, как будто и не было беды вовсе. Внешне она была похожа на спелый персик в соку. Ее подруги выглядели не хуже. Когда они пришли в терапевтическое отделение больницы, медперсонал, не сговариваясь, стал их называть «южанками». Девчонкам это нравилось.

Прошла зима, заканчивался первый год работы в больнице. Подруги собирались вновь поехать на юг во время отпуска. От Бориса никаких вестей не было. Лишь уже весной, в мае, Инна случайно встретила на улице Николая, брата Бориса. Они едва признали друг друга. Потом разговорились, и Инна узнала, что у Бориса действительно были серьезные проблемы. Он взял у каких-то людей деньги. Он должен был что-то купить или отдать их кому-то, Николай толком не знал, так как Борис не посвящал его. А деньги пропали, или он их потерял. Словом, эти люди пришли за деньгами, а узнав, что деньги пропали, грозились убить Бориса. Они могли это сделать, уж больно они походили на бандитов. Они потом еще приходили пару раз домой, справлялись, не появлялся ли Борис и куда он уехал. Угрожали даже ему, брату Бориса. В конце разговора Николай сообщил Инне, что Борис там, на Севере, встретил женщину. Она старше его на два года, была замужем. Теперь вот они поженились. Приехать домой он пока не обещался и обратного адреса не оставил. На том и простились.

От услышанных новостей о Борисе у Инны возникли противоречивые чувства. С одной стороны, она уже успела отвыкнуть от Бориса и смириться с потерей. С другой стороны, в ее душе возникло что-то похожее на пустоту, как будто какой-то кусочек ее души отлетел от нее. Ей стало обидно. Она расценила это как измену. Вечером она рассказала обо всем матери. Клавдия Васильевна хоть и не ждала возвращения Бориса, известие о том, что он женился, вызвало в ней негодование.

– Я как чувствовала, что так получится. Теперь мы с тобой обе брошенные женщины, ты и я. У меня хоть есть дочь, а у тебя?

– Что ты говоришь, мама? – возмутилась Инна. – Какие мои годы? Ты считаешь, что у меня не будет мужа и не будет детей? Вот увидишь. Я докажу тебе.

– Не надо, доченька, мне ничего доказывать. Конечно, у тебя все будет: и семья, и дети, а у меня внуки. Это я так из-за печали сказала. Ведь, правда, обидно стало мне за тебя и за себя. Прости меня, пожалуйста.

Дочь подошла к матери, сидящей на стуле, обняла ее голову, поцеловала и заплакала. Вместе с ней заплакала и Клавдия Васильевна. Выходит, что беда и печаль сблизили мать и дочь. Инна выбросила все из головы, что касалось Бориса. Она спрашивала сама себя, любила ли она его? Теперь она была убеждена, что никакой любви не было, а, скорее всего, простое девичье любопытство и слабость перед напором Бориса. И не с кем было посоветоваться. Ведь все это было впервые. А что собственно произошло. Только то, что когда-нибудь должно было произойти. Я стала хуже от этого? Ничуть. По-моему, даже лучше. Вон, мужики на улице так и провожают глазами. Поеду в Крым, может там встречу какого-нибудь достойного мужчину. Такие мысли успокаивали Инну и вселяли надежды. И это будущее пришло неожиданно.

Пришел июнь, последний месяц перед отпуском. В их отделении, где все течет спокойно как тихая река, вдруг случился небольшой переполох, в основном среди девчонок. На практику в отделение пришли студенты медицинского института. Два парня, один из которых был достойным того, чтобы понравится любой девчонке. Он был черноволос, синеглазый, стройный и интеллигентный с милым лицом и очаровательной улыбкой. Инне он сразу понравился, хотя она не успела обмолвиться с ним ни словом. В тот раз ей так и не удалось с ним познакомиться. Но пришло последнее ночное дежурство их практики. Они с другом разделились на два поста, бывшие в отделении, и Иван, так звали красивого юношу, достался Инне. «Это знак судьбы, – подумала Инна, – обязательно он будет мой». После всяческих процедур перешли к вечернему чаю. Миша, друг Ивана, достал из портфеля бутылку вина и предложил отметить завершение практики. Достали все, что было на ужин, заварили чай и пригласили сестер. Одной из них была Инна. Вино выпили скрытно от посторонних глаз, съели свои бутерброды и допили чай. Миша отпросился домой, благо он жил недалеко от больницы на проспекте Мира, а к восьми утра, он намеревался вернуться в отделение, с тем, чтобы получить у заведующей отделением свидетельство об окончании медсестринской практики. Иван не стал возражать. Пусть хоть один выспится. У Инны затрепетало все в груди. Вот он момент, когда можно познакомиться поближе. Но Иван после ухода друга уселся в кресло и задремал, даже не поинтересовавшись, где будет спать Инна. Инна положила руки на стол, опустила голову, прижавшись щекой к рукам и тоже задремала. Выпитое вино слегка шумело в голове, ей представилось море, пляж и галька на нем, музыка и танцы. Все это очень скоро она увидит наяву. Не стоит думать о плохом.