Евгения Морозова - Варварино счастье. Том I

И вам всем желаю радости, и пусть в ваших семьях этой радости будет как можно больше!

С проблемами по прежнему жду каждую из вас! Но лучше пусть не будет проблем! Будем встречаться просто так, по радостным поводам!

Его глаза блестели, он был счастлив. Бабам стало как-то не по себе! Чего они накинулись на бабенку.

– Ты прости нас, Степан! Мы пойдем! Пусть будет вам счастье!

Женщины тихо разошлись, головы у некоторых был опущены. Не одна из них могла в это время вспомнить свои жизненные коллизии, кто у кого отнимал мужиков, и все тайные чувства, к ним ведь никто в душу не лезет. А они скопом накинулись на бабенку! Ну, а Степан молодец! Защитил ее! Такого мужика бы да каждой из нас! Никто бы не отказался!

Одна только Дарья не к себе домой пошла, а жила она через пару домов в сторону речки. А вошла в дом Степана. Она хотела лично познакомиться с соседкой!

– Будем знакомы. Меня Дарьей кличут. А ты, как я слышала, Катерина Ивановна?

– Да!

– Я тут рядом живу! Мой хозяин – председатель нашего сельсовета. Если что, приходи, по-соседски дружно жить надо! Мы ведь когда дом строим, сначала соседей выбрать должны. Они с нами всю жизнь рядом будут. Надобно жить дружно и по-соседски быть как родными. Согласна?

– Согласна!

Дарья подошла, обняла Катю, женщины улыбнулись друг другу и пообещали быть как родными. Потому что ни у одной, ни у другой не было родных в Лосихе.

Прошло больше двух лет. Как приказал бабенкам Степан Васильевич обращаться к своей жене не иначе как Катерина Ивановна, так бабы и исполняли. Вскоре ни у кого из них не осталось никаких опасений. Все поняли, что женщина не легкомысленная, преданная жена, а в доме и в огороде у нее полный порядок. Признали Катерину Ивановну своей.

В семье недавно родился мальчик Василий, и снова Катя была на сносях. Осенью родилась девочка – Машенька. Пару раз Катя с мужем Степаном Васильевичем навещали семью Ули в Червово. Там и расстояние-то было с десяток верст. Но виделись два раза за последние несколько лет. Кузнец вел себя вполне прилично, никак не задевал самолюбие Кати, а Катя тем более старалась быть примерной женой. Так что, к общему удовольствию, все радовались встречам.

Только недавно семейство Степана Васильевича всем составом вышло в огород и занялись посадкой картошки, как вдруг прибежал посыльный из сельского Совета и передал трагическую весть: умер Андрей Фортунатович, муж катиной сестры. Горе, горюшко! Как в деревне остаться без кормильца! Да еще с тремя малышами на руках.

Сразу запрягли телегу и поехали помогать Ульяне с похоронами.

После поминок сели втроем за столом, две сестры и Степан Васильевич!

Уля едва держалась на ногах. Ее и с малышами-то заменить было некому. Слава Богу, Васильевна отозвалась, с радостью согласилась помогать Ульяне. Она осталась совсем одна-одинешенька. Муж умер, сын ее утонул, так уж случилось. Так Васильевна практически и жила у Ульяны. Все трое детей кузнеца приехали по телеграмме, Ульяна их ждала. После поминок уехали, каждый из них уже работал, надо было возвращаться в город.

Долго сидели и молчали. Горела поминальная свечка, лежал кусочек чёрного хлеба на граненой стопке, наполненной самогоном. Неожиданно ушел Фортунатыч, рано еще, не нарадовался жизни. Все молчали, скорбь сквозила в каждом движении родных людей, сидевших в этот час в доме умершего.

После долгого молчания тихо заговорил Степан Васильевич.

– Ульяна Ивановна, думаю, не следует тебе тут одной оставаться! Давай продадим твою усадьбу и перевезем мы тебя в Лосиху. Катя! Вспомни, у нас напротив нашего дома есть дом пустой. Он принадлежит колхозу. Там у нас жил кулак по фамилии Терентьев Игнат Савельич, так его раскулачили и выслали из деревни куда – то в Архангельск. Не знаю даже, где этот Архангельск, но наверное, гнилое место. Да, и какой он был кулак. Три лошадки всего и было у него. Просто повезло ему, что лошадка у него родила двоих жеребят. Те выросли, и вскоре стало три лошадки во дворе. Ну, за это и раскулачили. А там пятеро детей было. Вот дом и стоит пустой уже несколько лет. Невеселый дом.

Ульяна заплакала. Она только представила, что надо все отдать кому-то в чужие руки. И на их крыльце будет стоять другая хозяйка…

– Не знаю, Степан Васильевич! Я сейчас ничего не понимаю. Если ты думаешь, что так надо, значит поеду.

– Давай так и сделаем! В Лосихе хоть мы тебе поможем, а тут с тобой только одна Васильевна! Да надо и Васильевну с собой забрать, чего ей тут одной горе мыкать.

Тут уже и Васильевна расплакалась, они с Ульяной не просто расплакались, а разрыдались.

На том и порешили, что Ульяну с детьми и с Васильевной поселят в дом, оставшийся после высланного кулака, перевезут ее коровку и свиней.

Переехала со всем своим скарбом Ульяна в Лосиху. Она прежде здесь никогда не бывала.

Деревня оказалась большой, дворов было больше четырех сотен. Улица без названия, считавшаяся главной, тянулась извилистой лентой вдоль всей деревни. Ну, какие-то микрорайоны там тоже были. Например, Куликовка, Бедарёвка, Отножка. Старики – то говорили, что Лосихе на тот момент было уже больше двухсот лет. И в этих околотках, например, в Куликовке стояла большая усадьба мужика по фамилии Куликов. Там и до сих пор еще жили несколько семей с такой фамилией. Так далеко разрослись ветви генеалогического дерева, что Куликовы уже и не считали себя родственниками, а просто однофамильцами, не сохранили они историю своего рода Куликовых, а название живет и сейчас, в двадцать первом веке. Та же история и с другими микрорайонами. В Бедарёвке жили Бедаревы. В Отножке – Отножкины.

А Ульяна поселилась в доме, который стоял ровно напротив дома ее сестры Кати. Рядом, через два дома, протекал ручей, который назывался Мартыновым ручьем. Оказывается, там жил хозяин по имени Мартын, про которого в деревне пели юмористическую частушку, как Мартын повесил кое-что на тын (тын – это забор из ивовых веток), девки думали – малина, оборвали половину..

Сибиряки – народ острый на словцо. Быстро частушку сочинят!

Да, сибиряки остроумный народ! Названия сел придумывали люди явно не лишенные чувства юмора. То тебе Косиха, а то Лосиха, Краснощеково, Повалиха… И вот частушку по этому поводу сами же сочинили:

Домик был небольшой, как и у всех в деревне. Состоял из разгороженных двух половин. Там, где был вход в дом, эта часть считалась избой, то есть как бы кухней, потому что там стояла всегда русская печь, большой стол, лежанка у печи и, конечно же, полати… Полати – это классное место для детей! С печки на полати! Сибирская поговорка!