Евгения Морозова - Варварино счастье. Том I

Время летит незаметно. Уже подросли дети кузнеца. Их на момент появления у Ульяны своей первой дочки осталось трое. В ту зиму началась эпидемия тифа. Переболели почти все в семье. Ульяна ухаживала за всеми. В то время и лечить-то особо было нечем, и врачей не было в деревне. Выжили все, кроме Евочки и Рахели. Девочки страдали больше всех, для малышей эта болезнь часто оказывалась смертельной. Увяла первой Евочка. Ульяна рыдала весь день, не хотела выпускать из рук мертвое тело девочки. Она не верила в смерть малышки и все старалась разговаривать с ней, надеясь, что та услышит маму. Но беда не приходит одна. Вслед за ней умерла и Рахель.

Похоронили девочек рядом с их мамой Натальей Никифоровной. В ту весну кладбище пришлось увеличивать по площади. Вся деревня обзавелась новыми могилками. Тиф не щадил никого.

Остальные дети уже стали почти взрослыми. Тимофею шел шестнадцатый год. Гаврилу исполнилось четырнадцать и Марии было около тринадцати лет.

Тимка никогда не озвучивал свою душевное расположение к Ульяне, но его фактическая забота и трогательная нежность к мачехе!… Это невозможно было не почувствовать. На что уж деревенские парни не приучены с детства к проявлению нежности. Но Тимофей… Это не про него! Он не давал Ульяне ходить самой к колодцу по воду, понимая, что для женщины это тяжело. А он от всей души желал Уле здоровья! Находясь в поле, в пору сенокоса, среди свежескошенной травы он отыскивал веточки полевой клубники, в Сибири ее звали просто «ягода». Так вот эти веточки ягоды Тимофей всегда приносил домой и вручал мачехе. Это делалось открыто. А кому как не хозяйке дома надо отдать эти веточки?! Ну, и Уля распределяла каждому члену семьи по несколько красных и необычайно ароматных и вкусных ягодок. А то привезет с полей букет полевых цветов. Он знал, что Ульяне нравились васильки, поэтому синеглазые цветочки не переводились в их доме все лето.

Тима уже начал помогать отцу в кузне и руки оказались как у отца – золотые!

Гаврил рос молчаливым и замкнутым. Ему очень не нравилась ситуация двоеженства отца. Не принято было на Руси так позорить свою жену! А отец именно так и делал. Гаврил видел, как было стыдно Ульяне показаться на людях, все перешептывались. И он понимал причину. Мачеху он полюбил всем сердцем, и считал Ульяну родной матерью, хотя хорошо помнил свою маму Наталью. Конечно, внешне их нельзя было сравнивать. Мама была высокая, белокурая, у нее была толстая пушистая коса, ниже пояса… Она светила как яркое солнышко…

А Уля была невысокая, ладная, стройная, ее глаза были серые, с поволокой, волосы темно-русые, заплетенные в длинную косу.

Как помнил Гаврил, он любил ходить за мамой Наташей как хвостик: она в кладовку, он за ней, она к печи, и он тут же крутится! Мама корову доит, он рядышком на корточках. Всегда с мамой, и никогда – с отцом! Он сам не понимал, почему так все происходит. Видно, отец был всегда в кузне, там ужасная жара, отец занят. Всегда у кузни стояла очередь мужиков, которые привели сюда лошадок с целью их подковать. И отцу некогда было заниматься сыном, для этого есть мать.

Одним словом, Гаврилка все время был маминым «хвостиком». Когда ему было лет пять-шесть, он решил маме преподнести сюрприз. Он частенько представлял, куда сейчас мама должна пойти. Понимал, за мукой в кладовую! Забегал раньше нее и прятался там за дверью. Это у них была такая своеобразная игра! Мама заходит, а он выпрыгивает из-за двери как тигр и бросается на маму! Они обнимаются, он повисит у нее на шее с минутку, знает, больше у мамы нет времени на него, много дел в доме. Мама посмеется вместе с ним и пощекочет сыночка, а потом он спрыгивает на пол и они уже дальше вместе занимаются чем-то.

Так вот сюрприз Гаврилка хотел преподнести такой. Он посмотрел, мама собирается достать из погреба соленых груздей. Вот и миску приготовила. Да, и капустки квашеной с огурчиками, это уже попутно, тоже должна взять. И Гаврил решил спрятаться раньше мамы в погребе, и вот как леший он набросится на нее из-под лестницы, когда она будет спускаться вниз. Закрыл за собой крышку погреба, и стало так темно ему и холодно. В глиняном погребе никогда нет уличной температуры. Там всегда постоянно держится несколько градусов плюса. Сколько времени прошло, он не знает. Открыть крышку он пытался изо всех сил. Но их явно недоставало. Крышка была слишком тяжела. Ему было страшновато, но он понимал, что его все равно будут искать и найдут.

А наверху-то быстро хватились, что ребенка нет. В те времена никто не похищал детей. Про педофилов никто и не слыхал. Значит, мог только утонуть! Всей семьей пробежали вдоль речки, спрашивали по всей округе, не видели ли их Гаврюшу. Ночь прошла в панике. Никто не знал, где искать ребенка… Лишь бы только был жив!

Наталья Никифоровна, понятное дело, не спала всю ночь. Перебирала в голове все события минувшего дня. И вдруг ее как обухом по голове: ведь ребенок от нее не отставал ни на шаг. Куда она собиралась идти, что делала? Да, она помнит, они говорили с Гаврилкой, что к обеду груздей солененьких достанем. Она открыла неподъемную крышку погреба и пошла за посудой для солений. И тут он исчез. Больше она его не видела. Ведь он мог спуститься в погреб и там маму ждать! А крышка погреба вечером оказалась закрытой, но Наталья не обратила на это внимания.

А ее отвлекла соседка, у которой внезапно заболела дочка. Ребенок горел, температура была такая высокая, что девочка могла просто умереть. А началось у девочки с того, что горлышко заболело у ребенка. Две матери провели консилиум, согласовали метод лечения, заварили травки, смочили ткань слабым раствором уксуса и завернули ребенка. Прошло около часа. Про грузди Наталья уже забыла. А вот что Гаврилки нет, вспомнила… Всю ночь она ходила, комкая в руках кончики головного платка, слезы лились из глаз ручьями. Она представляла самые ужасные картины, чего она только себе не напредставляла! Если ее солнышко Гаврюша находится в погребе, он же совсем простынет там!

Она выскочила из дома, кузнец сидел на крыльце, опершись локтями в колени и поддерживал голову ладонями. Горе так и сквозило в его позе. Ну что, что могло произойти? Кому понадобился пятилетний мальчик? Врагов в деревне у кузнеца не было. Его все уважали и кроме как по имени-отчеству не называли.

Когда на крыльцо выбежала взволнованная жена, растормошила сидящего в оцепенении мужа… Мать больше не сомневалась, где ребенок. Конечно, закрыть крышку погреба легче легкого. А вот открыть ее снизу для ребенка непосильно. Только бы он не замерз и не простыл!

Они мигом оказались у погреба, отец зажег фонарь, открыл тяжелую крышку погреба и почти спрыгнул вниз. Некогда тут спускаться со ступеньки на ступеньку.