Борис Власов - Вторая любовь

– Сразу видно – свой мужик фингал поставил, – засмеялся кто-то.

– Это знакомый мой…. Мы с ним из одного города, земляки, – тут же охотно вступил в разговор веселый, не совсем трезвый голос. – Мы, значит, перед обедом с ним бутылку выпили – показалось мало. Он достал из сумки вторую, а жена, значит, стала отнимать. Ну, он и врезал ей. Сколько, значит, бабам говорят, – не лезь к пьяному мужику. Обожди, значит, до утра… Потом из него веревки будешь вить.

– Вот вам наша жизнь в натуре, – с язвительной интонацией сказал кто-то. – Пока ведешь себя послушно, не высовываешься – тебя не трогают, а чуть станешь поперек – так враз в глаз дадут или в лоб закатают.

Юрий посмотрел на часы: время быстро подошло к восьми вечера. Никаких вопросов по поводу Люды он себе не задавал, так как боялся отрезвляющих ответов. Его не мучили сомнения – придет или не придет… Он точно знал – нет, не придет. Да и зачем ей приходить? Ради чего?

Он встал и пошел к реке. Вечерний лес загадочно притих. Хорошо, покойно было в тихом, затаившемся лесу и не хотелось тревожить себя никакими мыслями. Придя на крутой берег Волги, к облюбованной скамейке, Юрий вспугнул там обнимающуюся парочку. Они, видя, что он не торопится уходить, сами быстро ушли в лес. И он остался в желанном одиночестве. Сел на скамейку, сложил руки на коленях, с удовольствием вдыхая влажный, речной воздух. На его глазах край неба заалел, потом полнеба захватило зарево вселенского пожара. Он любовался красотой заката и одновременно ощущал тихую печаль. Очень жаль, что она не пришла, сказало ему сердце. Так хочется любить, биться в порыве страсти.

«Напрасно на что-то надеяться. Значит – не судьба, – протяжно вздохнул Юрий. – Значит, сказке не суждено воплотиться в жизнь…». Уйдя в свои мысли, он даже не услышал, как сзади подошла Людмила и замерла буквально в двух шагах, с трудом сдерживая дыхание. Она стояла ни на что не решаясь: ни на то, чтобы подойти к нему ближе, ни окликнуть его, ни повернуться и уйти. Она пришла сюда после долгих колебаний, только за тем, чтобы попросить оставить ее в покое. Но в глубине души чувствовала: ноги сами привели к нему, наперекор воле и разуму. Словно какая-то неведомая сила притянула ее сюда, и это напугало Людмилу. Никакой скоротечный курортный роман ей абсолютно не был нужен.

Но, она совершенно не узнавала себя. Неужели в какое-то мгновение можно перевоплотиться в совсем другого человека?

Неизвестно, сколько бы времени Людмила простояла так с раздирающими душу мыслями и учащенно бьющимся сердцем, если бы не услышала долгий и горький вздох Юры. Она безошибочно поняла его суть, и словно заточенная стрела пронзила ее сердце. Еще несколько минут назад готовая выкинуть этот бред из головы и убежать, сейчас она обреченно поняла – поздно…. Невероятно, каким сказочным образом, по какому волшебству, но этот человек внезапно стал ей до боли дорог. И вызвал прилив такой нежности, о которой она даже и подозревать в себе не могла.

Юрий не столько услышал, сколько почувствовал, что рядом кто-то есть. Обернулся и застыл в изумлении. Конечно же, это она, и приснилась ему! Как он мог еще сомневаться? Мигом, перекинув ноги через скамейку, он встал перед ней, взял за руки, заглянул в глаза и увидел в них столько чувства, что чуть не задохнулся от приступа счастья. Порывисто обняв, он прильнул к ее раскрывшимся губам. Они застыли в долгом, нежном поцелуе. Людмила опомнилась первой. Откинув голову, она растерянно сказала:

– Юра, что мы делаем? Зачем?

– Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. И с этим уже ничего не поделаешь, – просто ответил он.

– А что будет потом? – вырвалось у нее.

– Не знаю, – честно признался Юрий. Чувствуя, как она вся дрожит он, стал целовать ее губы, глаза, щеки.

Плача и улыбаясь, Людмила отвечала на горячие поцелуи. Ей казалось, что это будет длиться вечно. Так было сладко ощущать себя в страстных и крепких мужских объятьях. Она уже стала забывать об этом.

– Это невероятно, но ты должна поверить мне, – обнимая ее, возбужденно сказал он. – Ты снилась мне. Я запомнил каждую черточку твоего лица, твои роскошные волосы. Значит, Бог все-таки есть, и я благодарен ему за тебя. Я был очарован, еще не видя тебя твоим голосом. Там, в холле…

– Не вспоминай, пожалуйста, про холл, – улыбнулась она. – Я так была сердита на тебя.

– Я люблю тебя, – выдохнул он и вновь приник к ее губам.

Но Людмила уже успела справиться со своими чувствами.

– Юра! Не надо больше, – умоляющим тоном произнесла она. – Пойдем отсюда. Пора.

– Подожди. Еще немного, – шептал он, не выпуская ее из объятий. Его глаза расширились и заблестели. Милее и желаннее этой женщины не было никого на свете.

Людмила сделала робкую попытку высвободиться, но не смогла. Однако, когда его горячая рука скользнула вниз и прошла по округлому бедру, а затем пробралась под кофточку и прикоснулась к груди, Людмилу будто током ударило. Она, что есть силы, уперлась руками ему в грудь и вырвалась из его рук… Внутри нее все сжалось и заледенело. Едва дыша, посмотрела отчужденным взглядом.

– Что с тобой? – растерянно спросил он.

– Ты обо мне подумал?

– Не понимаю…

– Ты все прекрасно понимаешь. Не притворяйся. Тебе захотелось, чтобы прямо здесь, сейчас…

– Знаешь, я бы соврал, если бы ответил – нет. Но…

– Всем вам нужно только одно. И ты такой же! – с горечью выкрикнула она. – А я то, дура… – разом хлынувшие слезы не дали ей договорить.

«Как хорошо, что вовремя пришла в себя, – промелькнуло у нее в голове. – Потом бы было поздно. Он такой же, как все тут. Такой же…» – Слезы душили ее.

– Я прошу тебя, умоляю! Оставь меня в покое. Я боль-ше ни-че-го не хо-чу, – вымолвила она дрожащим голосом и заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.

Юрий ничего не ответил, только отшатнулся, как от удара, повернулся к реке и словно закаменел. Людмила, внезапно ощутив себя одинокой и беззащитной, бросилась бежать к санаторию.

Юрий в подавленном состоянии пришел в номер и молча улегся на кровать.

– Что-то ты рано пришел? Мог бы еще погулять, – добродушно сказал Михаил Семенович. Он сидел за раскладным столом и писал. По всему столу были разложены исписанные листы бумаги.

– Я уже нагулялся, – мрачно ответил Юрий, давая понять, что не расположен к продолжению разговора.

Михаил Семенович искоса глянул на него, в недоумении пожал плечами и вновь принялся за свой труд.

Юрию вновь приснился сон. Он в полдень подходил к своей заветной скамейке, намереваясь полюбоваться Волгой. Вдруг услышал крик с мольбой о помощи. Этот голос, хоть и искаженный диким страхом, он узнал бы из тысячи других. Не теряя ни секунды, сознавая, что промедление подобно смерти, он молнией метнулся к обрыву. Первое, что бросилось ему в глаза – это посиневшие пальцы женских рук, судорожно сжимающие ветку кустарника, пригнутую к земле. Ветка была готова вот-вот обломиться под тяжестью повисшего на ней тела. И когда он, с размаху, упав на колени, протянул руку вниз, она все-таки обломилась. Казалось, вместе с ней оборвалось и его сердце, но каким-то чудом он все же успел ухватить Люду за запястье и не дал упасть на камни. Когда он вытащил ее наверх, насмерть перепуганную и выпачканную сырой землей, то едва смог произнести: