Борис Власов - Господин Никто

– Зоя! – воскликнула она. – Я понимаю тебе сейчас плохо. Но я умоляю тебя! Если Саша вдруг позвонит, ты передай ему мой новый номер телефона и адрес в Кузьминске. Скажи, что я очень жду его. Вот, возьми, пожалуйста, – Ирина торопливо достала из сумки бумажку и протянула ее Зое.

– Хорошо, – согласилась та и положила бумажку рядом с телефоном.

– Ты квартиру вашу продала? – спросила она.

– Да, но я же ничего не знала, – в отчаянии произнесла Ирина. – Если бы ты знала, как я люблю его!

– Это ты ему скажешь. Может он и поверит, – усмехнулась Зоя. – Хотя я лично очень сомневаюсь. После всего того, что мне Влад рассказал про тебя, мне даже разговаривать с тобой не хочется. Мне очень обидно за Сашу. Дурак он.

– Нет, он не дурак, – горячо возразила Ирина. – Это я дура была, идиотка! Замучила его своими капризами. Но теперь все будет по-другому! Я не знаю, что Влад мог рассказать про меня, только хочу, чтобы ты знала. Он хотел, сделать меня своей любовницей, только у него ничего не вышло. И с тех пор он возненавидел меня.

– Меня это уже не волнует, – поморщилась Зоя. – Я подозревала, что у него есть любовница. А ты это была или нет, мне абсолютно все равно. И нечего передо мной оправдываться. Оставь меня, пожалуйста. Если Саша позвонит – все что ты просила, я ему передам.

– Спасибо, – кусая губы от незаслуженной обиды, вымолвила Ирина.

«Она сама, наверное, неравнодушна к Саше. Поэтому так и отнеслась ко мне, как к последней дряни», – думала она, спускаясь вниз по лестнице, и чувствуя, как у нее эмоции перехлестывают через край. Выйдя на улицу, Ирина гордо вскинула голову: «Я знаю – Саша любит меня и простит».

По своей логике красивой, самоуверенной женщины, которую многие мужчины готовы носить на руках, она даже не могла допустить иной мысли. К сожалению, большинство красавиц почему-то считают главным достоянием женщины именно внешние, а не внутренние данные. Безусловно, внешняя притягательность имеет в любви немаловажное значение, но ведь недаром гласит русская народная пословица – не родись красивой, а родись счастливой.

Саша проснулся от шума прибоя. Оказалось, волны бились в его голове. Помимо этого, ее словно стянуло железным обручем как деревянную бочку. Он лежал боясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый приступ боли. Во всем теле ощущалась невероятная слабость, в груди покалывало, к горлу подступала тошнота. И мучительно хотелось пить – сильная жажда иссушила губы.

«Мне вообще нельзя пить, а я нажрался как свинья. Слабак. Ничтожество», – с презрением подумал он о себе.

Пробуждение души всегда болезненнее пробуждения сознания. Хуже нет того состояния, когда человек осознает свое бессилие.

В ярком свете дня он обвел глазами обшарпанную комнату с насквозь проспиртованной душной атмосферой и горько усмехнулся: «Закономерный финал. В результате безумной пьянки попал в отстойник, куда попадают люди с искалеченными судьбами, как отбросы общества. Значит, и мне в него дорога, раз я оказался не способен держать удар судьбы. Нет! Так легко сорваться нельзя, – решительно сказал он себе. – Надо собрать волю в кулак и встать. Нужно уходить отсюда. И чем быстрее, тем лучше».

Саша осторожно перевернулся на бок. Потом, опираясь на локоть, сделал попытку приподняться. Однако тут же рухнул обратно на матрас. Из груди его вырвался громкий стон.

«Куда ты торопишься? Кто тебя ждет?» – с едким сарказмом прозвучал внутренний голос.

– Приветики! – услышал он через несколько минут хрипловатый, но приятный женский голос. В комнату вошла Вика. Вместо вчерашнего грязного халата он увидел на ней чистое простое платье, скромно подчеркивающее стройность загорелых ног. Густые каштановые волосы сегодня были тщательно расчесаны и перевязаны алой ленточкой. По хрупкой девичьей фигуре Вика выглядела лет на двадцать, а по лицу с печатью алкоголизма намного старше.

– Живой?! – сочувственно улыбнулась она, глядя на него темными глазами, над которыми были красивые дугообразные брови. Обращенные к верху уголки ее маленького рта говорили об искренности чувств. Сегодня Вика показалась ему даже обаятельной, лишний раз доказав на своем примере простую истину. Если сотворить красоту может Господь Бог, то сделать себя привлекательной по силам каждой женщине. По крайней мере Саша уже не чувствовал к ней ту жалость с оттенком неприязни, какую почувствовал вчера. Вика своим внутренним чутьем мгновенно уловила это, ее глаза благодарно просияли.

– Живой, – попытался улыбнуться он в ответ, но его улыбка получилась жалкой попыткой замаскировать плохое самочувствие.

– Принеси воды, пожалуйста, – попросил он слабым голосом. Ему стало стыдно перед этой то ли женщиной, то ли девушкой за свое беспомощное состояние и Саша отвернулся к стене.

Однако вместо воды Вика принесла полстакана водки.

– На, выпей, – заботливо склонилась она над Сашей. – Тебе сейчас только водка поможет. Я уже с утра похмелилась.

– Не хочу, – качнул он головой. Запах спиртного вызывал сейчас отвращение.

– Выпей – настойчиво повторила Вика. – Иначе целый день будешь валяться как бревно.

И Саша пересилил себя – выпил. Перспектива валяться целый день его не устраивала. Вика непринужденно опустилась на матрас и села на пятки, положив руки на колени. Ее ноги оголились по самые бедра, но она, казалось, не обращала на это внимания.

– Ну, как?

– Действительно стало лучше, – подтвердил он, с облегчением переведя дыхание.

– То, что ты нам рассказывал о себе, это правда? – недоверчиво спросила Вика, глядя ему в глаза.

«Интересно, что я наболтал им в пьяном бреду? Видимо, нарыв на душе прорвался», – промелькнула у него мысль, а вслух он произнес:

– Я ничего не помню. О чем я вам говорил?

– Про свою жизнь: про жену, про больницу, и про то, как тебя похоронили, пока ты был в больнице. Знаешь, что я тебе скажу – твоя жена хотела развести тебя на бабки. Она, похоже, совсем не любила тебя. Есть такие стервы.

– А где хозяин? – спросил Саша, стремясь перевести разговор на другую тему. Обсуждать с кем-либо свои личные проблемы у него абсолютно не было желания. Хотя, надо признаться, ему показалось, будто они с Викой знакомы очень давно и он имел к ней сейчас благожелательное расположение.

– На шабашку ушел. Теперь до вечера не придет.

Вика порывисто встала, взад вперед прошлась по комнате и вдруг, остановясь прямо перед Сашей, отрывисто бросила:

– А он мне не брат!

– А кто? – удивленно поднял брови Саша, не сводя с нее заинтересованного взгляда.

– Просто хороший, добрый друг. У нас с ним нет других отношений, – вздохнула Вика. – Если ты не веришь мне, это твое дело. Мне до фени.