Татьяна Хмельницкая - Ось времени. игры разумных

– Скажи, – уткнувшись взором в серебристую панель экрана планшета начал Мишка, – а у тебя во время работы или расчетов всё на том же уровне? Или ты долго размышляешь над формулами?

– Тут действительно наметились изменения. Я стала быстрее находить решения и вижу огрехи в своих расчетах. Раньше могла часами биться над каким-то опытом и не понимать, почему результаты не соответствуют наработкам. Теперь с этим проблем не возникает. Я даже хотела спросить у тебя, не добавил ли ты мне в мозг чего-то дополнительно к «базовому комплекту»? Ну, так, чтобы стала умнее. Или это смерть сделала из меня счётную машинку?

– М-да, – почесал подбородок Мишка и как-то странно посмотрел на меня.

Ох, не понравился мне этот взгляд, но от вопросов воздержалась.

Даже подумать не могла, что раньше так много времени тратила на дополнительные телодвижения, суету, чувства. Теперь я четко определяла, что нужно сделать и, выстроив алгоритм, шла к цели наикратчайшим путём. После своеобразной реинкарнации находились силы на всё, но главное – я могла их правильно распределить.

С Максимом вскоре дела тоже наладились. Я будто взглянула на него по-иному. В голове созрел четкий план по устранению любовницы. Всего и надо было правильно расставить приоритеты и заставить возлюбленного в них поверить. Максим вернулся ко мне и снова смотрел горящим взглядом. Но не принесло мне это морального удовлетворения. Словно что-то я потеряла.

Я крутила и вертела парнем, и знала твердо: он влюбился на этот раз по-настоящему, только мне это уже ни к чему. И дело не в шоке, который испытала, узнав о планах Брайтона на меня, а скорее от бесперспективности этих отношений.

Это случилось не так давно. Максим сам завел разговор о моих возможностях, достижениях, перспективах. Сам же и покаялся, рассказав о решении Брайтона таким образом шпионить за мной. Максим целовал мне ноги, гладил икры и болтал-болтал, а я слушала, и мне было всё равно. В моих дальнейших планах появилась цель и состояла она в том, чтобы оставить однажды Ила Брайтона в дураках. Пока не знала, как это сделать, но жизнь умела преподносить сюрпризы, а значит, шанс есть всегда.

Очередной визит к Зигу начался с хорошей новости:

– Да-да, смерть пошла на пользу, – рассеянно кивнул Мишка.

Слова друга выдернули меня из размышлений. Я наигранно нахмурилась и сказала:

– Докатилась, теперь только и берут, что в подопытные кролики.

– Перестань. Никакой ты не кролик, а научный удавшийся опыт. Я горжусь тем, что смог во благо употребить свои разработки. Ты ведь тоже не отстаешь. Наслышан от Брайтона о твоем приборе. Он действительно может вскрыть пространство и опрокинуть нас на несколько мгновений назад?

– Примерно так, – хитро прищурилась я. – Но скорее это больше похоже на телепортацию, чем путешествие во времени. Да и телепортацией не особенно пахнет. Так, передвижение предметов на крайне короткие расстояния. Тебе интересно?

– Конечно, ведь мне надо понять, в какой момент взорвётся бомба твоего исполнения, которую возьмём на борт, чтобы успеть влезть в спасательный модуль. Авось пронесёт.

– Не переживай, взрыва не будет. Только ускорение или замедление, как пойдёт…

Видя недоумение на лице друга, я расхохоталась. Мишка, театрально нахмурился и поджал губы.

– Миша, излучение, которое стало основой моей работы, уникально. Оно поможет нащупать Космическую струну и не только её. Представляешь, какое это открытие? Прибор позволяющий отыскивать такие вот объекты! Не думала, что занимаясь чем-то узконаправленным, я смогу продвинуться дальше и получить много больше от проекта.

– А что дальше, Юль? Вот скажи, что будет, как обнаружишь свою «струну»? Что будет, когда сможешь переслать данные излучения для расшифровки на Землю?

– Ты как врач интересуешься? Думаешь, меня может заклинить в самый ответственный момент? Сойду с ума, например. Или так… ради праздного любопытства?

– И то и другое верно. И еще… кто надоумил тебя сопоставить открытие излучения и прощупывание этим прибором космической струны?

– Никто меня не надоумливал, дружище. Все сама, вот этой вот головкой, что на плечах.

– Ты не ответила на другие поставленные вопросы. Тебе их повторить?

Мишка бывал невыносим. Но я и Сашка мирились с этим, ведь все мы, учёные, одним миром мазанные. Я вздохнула и ответила:

– Мне интересно понять, что такое пространство-время и можно ли его обмануть или проникнуть с помощью него в другое измерение. Представь себе плоский лист бумаги – двумерное евклидово пространство…

Я схватила лист бумаги, лежащей на столе, и повертела перед носом у Миши, будто фокусник и продолжила:

– Вырежем из него сектор, скажем, в десять градусов. Свернём лист в конус так, чтобы концы сектора прилегали один к другому.

Я свернула небольшой кусок листа и разгладила. Затем провела ногтями по сгибу и, расправив лист, оторвала кусочек. Уж и не знаю, сколько градусов я выдрала, но для меня важна наглядность. Теперь лист бумаги не выглядел ровным.

– Мы вновь получим двумерное, но уже неевклидово, пространство, – встретившись взглядом с Мишей, невольно улыбнулась. – Точнее, оно будет евклидовым везде, за исключением одной точки – вершины конуса. Обход по любому замкнутому контуру, не охватывающему вершину, приводит к повороту на триста шестьдесят градусов, а если обойти конус вокруг его вершины, оборот будет на триста пятьдесят градусов. Это и есть одна из характеристик неевклидовости пространства.

– Да, и что дальше? – почесав нос, произнес Мишка.

– Нечто подобное возникает и в нашем трехмерном пространстве в непосредственной близости от струны. Вершина каждого конуса лежит на струне, только «вырезанный» ею сектор мал – около двух с половиной угловых минут. Именно на такой угол струна своей огромной массой искривляет пространство, и на этом угловом расстоянии. Мало того, если присмотреться к космическим телам через микроскоп, то можно увидеть две звезды вместо одной.

– Космический мираж? – пододвинув кресло и присев рядом со мной, произнес друг.

– Абсолютно верно. Самое интересное, что эффект гравитационной линзы на струне можно увидеть и без телескопа: разрешающая способность человеческого глаза – примерно половина угловой минуты. Этого вполне достаточно. Нужно только знать, где искать, и отличать «миражи» от реальных объектов. Причём это открытие о «миражах» было сделано еще в двадцатом веке.

– Потому ты так любишь это время?

– Да, – разгладив несуществующую складку на своих брюках, сказала я.

– Слушай, раз так всё просто, то зачем тебе излучение? Ты сама сказала, что струны можно обнаружить едва ли не взглянув на небо…