Александр Аханов - Жар счастья. рассказы

На шум сбежались остальные. Кое-как парень рассказал о своём приключении, боязливо кивнув в сторону ниши. Пошутив сначала над своим незадачливым товарищем, решили сами проверить, и были остановлены неведомой силой. Ударов на этот раз не было, но все попытки приблизиться к нише заканчивались ничем, словно люди натыкались на невидимую стеклянную стену.

Пока бригада пыталась что-то понять и сообразить, третью маленькую комнатку, служившую скорее всего спальней, рассматривала молодая девушка, следователь-практикант. Обратила внимание на то, что в доме, очевидно, жил одинокий мужчина. Слишком характерным был скудный, минимально обставленный интерьер жилища и этой комнатки особенно. Кроме старой железной кровати, венского стула и небольшого комода, в комнате ничего не было. Ни ковриков, ни занавесок, ни полок, зеркал, ваз, книг, шкатулок и коробочек, обычно живущих в любом доме. Глазу не за что было зацепиться. Лишь на комоде лежала запылённая небольшая пачка писчей бумаги и парочка безупречно отточенных карандашей.

Уже выходя из комнаты, девушка заметила торчавшую углом из-за комода не то картину, не то рамку с фотографией. Осторожно достала её, сдула пыль с треснувшего стекла. За стеклом была размещена несколько непривычная фотография, словно вырезанная из журнала картинка. На снимке улыбалась невероятно светлой и тёплой улыбкой красивая девушка. В некотором смущении, она, слегка отвернувшись от света, подпирала рукой голову. Русые, густые волосы недлинной причёски почти полностью скрывали её ладонь. Нехарактерная для этой местности внешность – полуопущенные веки глаз, ровный, с лёгкой горбинкой нос и совершенно искренняя, лучистая, мягкая улыбка неполных, тонких губ – выдавала в ней будто бы пришелицу из каких-то других неведомых миров. Сама фотография или от времени стала фактурной, или была так сработана, что носила в себе временн О е наслоение, и это придавало снимку особенно волнующее впечатление, какой-то отпечаток если не вечности, то значимости происходящего либо прошедшего. На обратной стороне картонки была какая-то надпись. Но, выцветшую от времени, её прочесть не удалось.

Бригада продолжала обсуждать возможные гипотезы и варианты принятия хотя бы какого-то конкретного и связного решения. Слушавшую этот сумбурный разговор студентку-практикантку неожиданно осенила одна мысль, и она попросила слова.

– А-а… можно мне попробовать?

– Ну, валяй, дерзай. Только каску и бронежилет надень, – хохотнули парни.

Девушка вернулась в комнату, взяла фотографию, развернула её лицом к нише, чуть выставив руки вперёд, и стала осторожно приближаться к сидящей фигуре. Не дойдя до ниши на расстояние вытянутой руки, она остановилась. Почувствовала тепло, окутавшее её напряжённые руки. Взгляд её упал на картонку, вставленную в рамку с обратной стороны. На ней начала проступать надпись. Она словно неоновым светом стала слегка мерцать. Теперь надпись можно было прочитать: Я тебя люблю!

Девушка завороженно стояла перед нишей, не шевелясь, держала рамку с признанием. Потом она перевела взгляд на нишу. Фигура стала исчезать, растворяться, если так можно говорить о том, чего не было. Одежда начала медленно оседать, словно надутый матрац выпускал из себя воздух. Когда пиджак с рубашкой и брюки осели совсем и легли на пол, светящаяся надпись стала меркнуть, остывать, и буквы пеплом, будто с палочек-ароматниц, стали осыпаться с картонки на пол.

Через минуту всё исчезло. И тепло и напряжение в руках. Девушка опустила руки и взглянула на рамку. Она держала рамку с треснувшим стеклом и вставленной за него серой картонкой. Никакой фотографии не было. Она отнесла рамку в спальню и положила её на комод поверх стопки бумаги. Затем вернулась, подошла к нише и осторожно взяла пакет, всё так же лежавший поверх одежды. Вышла из дома и пошла к реке. Не торопясь, вскрыла пакет. В нём были несколько сложенных, исписанных мелким карандашным почерком листов бумаги. В безконечных исправлениях, уточнениях, переделках легко угадывались стихотворные строчки. Стихи о любви. О любви к той, чья очаровательная улыбка поддерживала всё это время совершенно необычную жизнь измученного уединением в пустом доме чудака, о любви и нежности к далёкой русоволосой пришелице…

Стала читать эти запутанные строчки. Словно повинуясь чьей-то воле и желанию, каждый прочитанный листок опускала на воду. Так они выстраивались нестройной цепочкой, покачиваясь на лёгких волнах, отплывали от берега и по одному, попрощавшись с этим миром, неторопливо скрывались под водой. Положила последний листок на воду и поднялась. По щекам её скатились две тёплые слезинки…

Обстоятельства складывались как нельзя лучше. Наконец-то, наконец, ему удалось уговорить её встретиться. Не при официальных, торжественных или иных общественных событиях, не на представлениях, обсуждениях, юбилеях, днях рождения и праздниках с неизменным скоплением большого или малого количества людей. А наедине, на свидании. Только вдвоём, она и он, и вокруг никого. На самом настоящем свидании.

*****

Впервые они встретились несколько лет назад как раз на одном из таких шумных мероприятий. Приглашённые гости уже дружно жужжали единой, монотонной, пчелиной семьёй, сгруппировавшись вокруг фуршетных столов, активно вкушая алкоголь и десерт. С… стоял чуть в стороне со стаканом минеральной воды в руке, опершись о колонну и задумчиво глядя в окно. Его окликнула знакомая журналистка и представила свою подругу.

– Познакомьтесь, М…

– Очень приятно, С…

*****

Знакомая что-то оживлённо рассказывала, он не запомнил, что именно. Только, молча, смотрел на М… Небольшого роста, тонкая, хрупкая, на небольших каблуках, в тёмно-сером трикотажном платье. Немного худощавое, с правильными чертами лицо. Очень спокойный, тихий, мягкий голос. Чуть смущаясь, она очаровательно улыбалась и изредка посматривала на него своими чуть прищуренными светло-зелёными глазами. Скромным, практически совсем незаметным макияжем она приятно выделялась среди безвкусно размалёванных боевой, индейской раскраской изрядно захмелевших и громко говорящих богемных хищниц.

*****

Не бывает любви с первого взгляда, но с первого взгляда где-то внутри, в затаённых закоулках сердца вдруг что-то просыпается, источая волнительные вибрации и то особенное, неповторимое тепло и свет. И кто-то говорит тебе на ухо:

«Это она, та самая, помнишь? Вы уже встречались с ней и не раз! Вспомни же! Ты – её должник! Проснись же, вспомни!» Не вспоминается… Никак… Но чувство знакомства, даже какого-то родства растёт с каждой минутой, сбивает с мысли, не даёт подобрать нужные слова.