Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну

© Дарий Дюже, 2016

© Дарья Махонина, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Силы возвращались ко мне с каждым днём всё быстрее. Неделю назад самостоятельно встала с постели и уложить меня обратно никто не смог. Я знала, что мне лучше не покидать земной тверди, пока силы не вернутся окончательно. Твердь острова давала хоть и призрачную, чисто символическую, но всё же защиту, и сейчас это было немаловажно.

Команда безропотно приняла моё молчание. И даже Хмысь и Лодан, успевшие в моё отсутствие спеться, не оспаривали это право молчания. Я не стала рассказывать, как и почему исчезла с острова Холодных берегов, что произошло потом, и почему их драгал разыскал дракон. И почему этот дракон принёс меня. Я осталась человеком. Вопреки воле Бездны… Но во мне мало что осталось от прежней Лели. Я ждала. Ждала возвращения не только сил, но и знака. А пока – просто жила. У меня начало часто болеть сердце, я скрывала этот недуг как могла, но не всегда получалось. Было такое впечатление, что в груди вместо простого человеческого сердца – кристалл, который, пульсируя, режет острыми гранями грудь.

В первые же дни исследовав окрестности, пару раз приняв участие в рыбной ловле, я почувствовала тягу к одиночеству, к движению, появилось желание удрать от суеты, весёлой энергии молодых задорных ребят. Не придумав ничего лучшего, отстала от идущих к озеру ребят, с которыми отправилась на рыбалку, спряталась в кустах. Потом выбралась на тропку и пошла в противоположную сторону.

Бездна нежилась под лучами Осколка, лениво перетекали волны излучения, мягко меняя цвет от ярко-оранжевого к тёмно-коричневому, отражаясь в низких густых облаках. Я подошла к самому краю обрыва и, подобрав горсть мелких камешков, со злостью швырнула их в Бездну. Мне хотелось кричать, кричать, а не просто тихо швыряться в Бездну безобидным песком. Она поиздевалась надо мной, заставила причинить боль идущим рядом, заставила хранить тайну, теперь – жгущую раскалённым углем душу. И я ненавидела её всеми силами души.

Да, я могла бы раскрыться Хмысю и наверно – Лодану. Они бы поняли и поверили, но при любом моём распоряжении неизбежно возникала мысль: а не Бездна ли мной руководит? И это останавливало. И, кроме того… Я боялась… Очень боялась, что так оно и будет. Не знаю, каким образом меня вытащили неожиданные союзники, но и их вмешательства могло оказаться недостаточно. Недаром повелительнице Бездны было «интересно…».

Наверное, я шла на звук, на звук плача – отчаянного и безнадёжного. Но осознала это, только когда вышла на полянку. Посредине поляны стоял небольшой фургон, самого обычного вида. Вот только шипохвост лежал мёртвым, с проломленным черепом – здесь явно побывал какой-то крупный хищник, скорее всего, тварь-из-бездны. В нескольких мерах от фургона мёртвым кулем лежала молодая женщина, над ней-то и рыдала девчушка лет девяти – десяти, судорожно сжав кулачки и колотя ими по траве. Нелёгкая вынесла меня к очередному финалу маленькой драмы.

Кажется, девочка даже не поняла, что рядом кто-то находится, причём – кто-то чужой. Потеря близких, кровавая трагедия, развернувшаяся на глазах девочки, привели её в невменяемое состояние. Опустившись рядом на колени, слегка коснулась её плеча, пытаясь привлечь внимание, и едва не отшатнулась, когда девочка порывисто обняла меня, спрятав лицо на груди. Ничего не оставалось, как попытаться её успокоить и увести отсюда.

Какое-то время сидела, поглаживая ребёнка по волосам, давая возможность выплакаться, но меня беспокоила одна мысль: далеко ли ушла та тварь?

– Она-а ун-несла п-па-апу, – девочка подняла ко мне зарёванное личико, – он-на в-вернётся, д-да?

– Нас здесь уже не будет, – успокаивающе произнесла я, – как тебя зовут?

– Ве-еша.

– Веша?

– Да.

– Вот что, Веша. Мы сейчас поднимемся и пойдём отсюда, тварь, ведь это была тварь, верно, может вернуться в любой момент, мне совсем не хочется встречаться с ней.

– Но мама…

Отлепившись от меня, девочка схватилась за безвольную руку мёртвой, а я, только сейчас обратила внимание на круглый живот, худой, в общем-то, женщины. Что я могла? Только стиснуть зубы – жизнь погибла, даже не родившись, и виновницей опять была Бездна.

– Пойдём, Веша, – поднявшись с колен, взяла девочку за руку, – пойдём. Если мы быстро доберёмся до моих друзей, то, может, мы успеем раньше твари и похороним твою маму, как подобает.

Поколебавшись мгновение, девочка кивнула, медленно отпустила руку матери и встала.

– Берегись! Слева!

Я вздрогнула от резкости, неожиданности окрика, но это был голос Хмыся.

Тварь вышла из леса на поляну сбоку, слева, так тихо, что я её даже и не слышала. И когда раздался крик, она уже начала разбег – поляна была небольшая, и разбега для броска почти не требовалось. Я замешкалась, на миг мне показалось, что это Трофей, но это был не он.

Я была безоружна – ведь шла на рыбалку, в сопровождении воинов хоть и настроенных на мирный лад, но, как всегда вооружённых до зубов, и кроме засапожников ничего не взяла. И когда убегала, даже мысль не мелькнула, что мне может понадобиться оружие…

Оттолкнув девочку, я выхватила кинжал, и в этот миг тварь прыгнула…

Благодаря Луню и Трофею я знала уязвимые места таких тварей, но в них так трудно попасть! Глаза, ушные раковины – если пронзить мозг, глотка… что ещё? Если вспороть твари-из-бездны мягкую брюшину – всё равно успеет меня прикончить, даже когда её внутренности будут волочиться за ней по земле. Такие случаи были известны.

Тварь прыгнула… всего на миг показав брюхо и грудь, покрытые жёсткой короткой шерстью – но не роговыми пластинами, и я метнула кинжал. И почувствовала, да скорей всего – именно почувствовала, а не увидела, как мимо пронеслись три стрелы, вонзившиеся в тело твари лишь на секунду позже кинжала. И плавная строгость прыжка сломалась, мощь, пославшая чудовищную машину смерти вперёд, исчезла: даже не взвизгнув, тварь как-то ломано, неловко, упала в траву. Ярко-жёлтые глаза потускнели, тело сотрясла конвульсия.

Тварь упала всего лишь в двух шагах, я смотрела и не верила глазам, казалось, что она сейчас вскочит и снова бросится на добычу. Но та лежала неподвижно, приподнявшаяся чёрная губа ощерила острые клыки – она словно усмехалась, насмешливо и поощрительно.

Не знаю, что именно вывело меня из изумленного оцепенения: то ли мягкая ладошка, доверчиво лёгшая в руку, то ли торопливые шаги Хмыся. Я смогла оторвать взгляд от оскала мёртвой твари и посмотрела на ребёнка.

Да, лет десять, может – одиннадцать. Непослушные рыжевато-каштановые волосы, густой волной ниспадающие на плечи и спину, подчёркивающие нежный, по-детски округлый овал лица, маленький прямой носик… Ребенок очень милый, но зарёванный. И прозрачно-зелёные глаза, доверчиво и изумлённо рассматривающие меня, наверно, с таким же любопытством, как и я – её.