Александр Никонов - Пепел родного очага

– Да вот же, тут с одной стороны по-арабски написано, а на другой по-русски. Читай.

Надия стала читать:

– Аллах акбар! Нет Бога, кроме единого Бога, а Мухаммед Пророк Его… Да тут одни молитвы! – возмутилась жена.

– А ты читай, где нет молитв!

– Ладно, ладно. Ага, вот… «Народы Кавказа! Уже многие столетия русские захватчики порабощают наши народы. Они отобрали у нас свободу, землю, истинную веру, право жить так, как мы хотим…»

– Хватит, – прервал Хункарпаша жену. – Теперь ясно, что за тип сидел в моей машине. Видно, листовки свои разбрасывал. Да-а, неспроста это, – протянул он, поглаживая подбородок. – Видать, и правда что-то затевается…

9

На другой день Хункарпаша спустился в подвал дома, пока жена ходила в магазин, и, разбросав корзинки из угла, достал длинный предмет, завернутый в старый мешок. Потом опять сложил корзинки на место и прислушался – наверху было тихо. Маленькое окошко, выходящее на улицу, еле освещало подвальное нутро, и Хункарпаша включил электричество. Хотел сначала положить свою потайку на стол посреди подвала, но потом раздумал – перевернул несколько пустых ящиков, на один сел сам, на два других положил сверток. Разрезал ножом шпагат, которым был перевязан сверток, и вытащил из мешка предмет, завернутый в полиэтиленовую пленку.

Хункарпаша понюхал сверток, покачал головой и, собрав все с ящиков, вылез из подвала и вышел из дома. Прислонив сверток к косяку, прошел к воротам и оглядел улицу. Улица была пуста, если не считать привязанного к железному штырю козленка, который бодался с тем же самым штырем, и с десяток кур, рывшихся в пыли. Только тогда он открыл гараж, быстро пронес сверток внутрь и закрылся изнутри на задвижку. Включив свет, налил из канистры в старый эмалированный таз бензина и поставил его на верстак. Сначала осторожно отвязал от свертка сверток поменьше и отложил его в сторону, затем снял полиэтиленовую пленку и промасленные газеты. В свете электрической лампочки тускло блеснула винтовка. Ветошью Хункарпаша снял с нее слой смазки, разобрал и стал промывать каждую деталь в бензине. Затем протер их сухой тряпкой и посмотрел в ствол на просвет. Покачал головой и прочистил ствол сначала ежиком, а потом шомполом с тряпочкой. Снова просмотрел ствол на просвет и остался доволен своими трудами. Собрав винтовку, он поставил ее в угол, где стояли лопаты и вилы, и прикрыл мешком.

Небольшой сверток он разворачивал с особой осторожностью. Маленький цилиндрик с крепежными приспособлениями и ручками оказался оптическим прицелом. Он был сухим и лишь слегка запыленным. Хункарпаше оставалось лишь протереть его чистым лоскутом старой байковой рубашки.

Отложив все в сторону, Хункарпаша вышел во двор, присел на чурбак и стал забивать табаком трубку. Курил он редко, но, как говорила жена, едко. Дома он старался не дымить, чтобы не портить настроения ни себе, ни Надие, которая на дух не переносила табака, любого, не только турецкого. И всегда курил на этом чурбачке, который предназначался в основном лишь для того, чтобы отрубить курице голову. Под сладкий дымок и в одиночестве ему всегда лучше думалось. Вот и сейчас он вспомнил, как эта винтовка оказалась у него.

Случилось это в девяносто третьем, после того как в Чечне пришел к власти генерал Дудаев. Оружие с армейских складов вдруг оказалось бесхозным, потому что военных, которые охраняли эти склады, забрасывали камнями и гоняли обыкновенными палками, как собак. А те, оставленные командирами, без приказа не могли не то что стрелять, но даже огрызаться. Вот тогда-то оружие и стало растекаться по всему Кавказу. Кто-то брал автомат или пулемет, а кто-то вывозил это оружие машинами, сваливал на своем дворе, словно дрова, и продавал. Новые власти пытались взять эти склады под контроль, но когда опомнились, было уже поздно: оружие появилось сначала на базарах, потом в домах и на улицах. Ошалевший от упавшей невесть откуда свободы, народ расстреливал сначала небо, потом деревья и скалы, но, быстро поняв, что от такой пальбы толку – ноль, стал ходить по домам иноверцев и чужаков, грабя и убивая их. Скоро вся Чечня вооружилась до зубов. А более предприимчивые люди стали этим оружием торговать.

Появился такой торговец и в их селе. Он ездил на своем жигуленке с набитым багажником и каждому встречному предлагал свой товар. Кто-то покупал, кто-то поскорее убегал от опасного продавца. Местный милиционер, Заурбек, услышав про это, приехал на велосипеде наводить порядок. Он подошел к чеченцу и спросил его:

– А разрешение на продажу у тебя есть?

Чеченец в упор посмотрел на представителя власти и задал встречный вопрос:

– А разве нужно такое разрешение? Ты посмотри, сейчас все торгуют, и никто не спрашивает никакого разрешения. Ты что, пять лет спал, да? Сейчас рынок, свобода, капитализм, а ты – разрешение, разрешение.

Милиционер, у которого, кроме старенького ПМ, никогда не было никакого оружия, смутился под наглым взглядом чужака и промычал:

– Все-таки какой-то порядок должен быть.

– А хочешь, я тебе подарю настоящее оружие, – предложил чеченец. – Не то, что твоя пукалка, которой только ворон пугать.

Милиционер испуганно огляделся, что-то шепнул продавцу на ухо, и уже через секунду, бросив свой велосипед, уселся в его машину. Машина исчезла ровно на полчаса, а потом снова появилась на этой же улице.

Теперь продавец действовал уже осторожнее, он не собирал толпу посреди улицы, а заходил в каждый дом. Не миновал он и дома Хункарпаши. Хозяин как раз чистил свою старую тулку, собираясь побродить по горам и по лесу и, если повезет, подстрелить косулю или, на худой конец, пару кекликов, чтобы избежать насмешек жены и соседей. Услышав скрип калитки, он увидел незнакомого человека, который, навесив на лицо улыбку, приветствовал хозяина:

– Салям алейкум, отец. Мир вашей семье и вашему дому.

– Салям, сынок. Тебе чего-то нужно? Я тебя не знаю.

– Я смотрю, отец, вы на охоту собираетесь.

Хункарпаша нахмурился, он не любил, когда чужие люди совали нос не в свои дела, но все же решил не обижать незваного гостя:

– Давно не ходил. Вот решил поразмять старые ноги, воздухом горным подышать. А тебе-то чего надо?

– Ружьецо-то у вас совсем старое.

– Как раз по мне, – отшутился старик.

– Не желаете ли новое приобрести? А то я могу предложить. Винтовку, настоящую, если захотите, и с оптикой подберем.

– С оптическим прицелом что ли?

– Да, именно с оптическим прицелом.

– Дак, тогда мне, что же – и очки не нужны будут?

– Зачем они нужны, если прицел под любой глаз настроить можно.

– Дай-ка посмотреть.

Через минуту продавец принес завернутую в старую простыню винтовку и подал старику.