Ольга Заровнятных - Мой парень – инопланетянин

– Кто? – рявкнул Пашка и ехидно добавил: – У нас, кроме тебя, в классе крыс нет!

– Не знаю кто, – чуть не плача воскликнула Дина, – но не я!

– Ты, ты! – настаивал Пашка, повышая голос.

– Крыса! – вдруг выкрикнул Ванька.

И тут понеслось… «Крыса!», «крыса!», «крыса!» – озлобленно скандировали мальчишки в лицо Дине. Вскоре и девчонки к ним присоединились. Это было так заразительно, что даже я сдавленно крикнула разок «крыса!», а потом вдруг раздался вскрик Дины… короткий, испуганный, болезненный.

Клубок из тел покатился по земле. Никто больше не скандировал. Девчонки испуганно визжали и отскакивали в сторону.

– Это что здесь происходит? – раздался возмущенный возглас женщины, случайно проходившей мимо. – А ну! А ну разошлись все быстро! – она схватила за воротник ближайшего из копошащихся в куче мальчишек и хорошенько встряхнула. Это оказался Никита Фомин, остроносый тонкогубый мальчишка. Он плаксиво скривил лицо, а когда женщина отпустила его, тут же пронзительно закричал: «Валим! Валим!» – и первый побежал в сторону школы. Клубок тел мгновенно распался, мальчишки улепетывали кто куда. Со снега медленно поднималась Дина.

Она не была избита, нет. Она была скорее сильно помята. Пряди волос выбились из хвостика и торчали как поломанные перья вороны, попавшей в лапы кошки. Шубка была распахнута – вырванные с корнем пуговицы лежали тут же, у ее ног. Она плакала, опустив глаза. Но плакала совершенно беззвучно.

Те девчонки, которые успели убежать одновременно с мальчишками, теперь наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. И только пять-шесть кулем, включая меня, стояли с понурым видом, выслушивая укоры посторонней нам женщины. Она порывистыми движениями, как могла, привела Дину в порядок, выговаривая нам: «Да как вам не стыдно! Всей толпой – на одну! Да что она вам такого сделала, что вы с ней так? Это же подло! Подло!» – женщина отряхнула снег с Динкиной шубы, запахнула ее, подобрала пуговицы и запихнула Динке в карман, пригладила ей волосы.

– Ну все, все, не плачь, – ласково произнесла она, вытирая слезы Дине. – Давай-ка, иди домой. Сможешь сама дойти?

Дина сдержанно кивнула в ответ, так и не подняв на нас взгляд. Зато женщина вновь обвела нас строгим взглядом, затем посмотрела на толпу наших одноклассников и решительно заявила:

– Ну нет, давай-ка лучше я тебе провожу. А то эти шакалята опять накинутся! Идем, идем, – и она, взяв в одну руку Динин ранец, другой взяла ее за руку и повела, спрашивая у нее попутно дорогу и не удостоив нас больше ни единым взглядом.

– Все. Нам конец, – удрученно произнесла Ирка Палкина, стоявшая рядом со мной.

– Да ладно, – откликнулась я. – Может, все еще обойдется. Мы же ей ничего такого не сделали.

– Мы не сделали, сделали мальчишки, – живо согласилась Ирка. – Но мы же тоже здесь были!

– Да Динка нас, наверное, даже не заметила в этой свалке, – предположила я, понизив голос и трусовато оглянувшись на топчущуюся недалеко от школы толпу одноклассников, которые, судя по всему, тоже держали совет. – Что она скажет-то? По фамилиям, что ли, начнет перечислять?

– Скажет, что весь класс! – недовольно сказала Ирка.

– А мы скажем, что она врет, – невозмутимо заявила я. – И кто докажет, что нет? Кому поверят больше, ей или нам? Нас-то больше, а она одна.

– А если она эту тетку приведет, и та на нас укажет? – влезла в разговор Аня Федотова.

– Да, а если она тетку приведет? – испуганно повторила за ней Ирка.

– Ну и что? Мы же ее не били! – уверенно возразила я. – Просто в сторонке стояли. А тут мало ли кто стоял еще, вон сколько прохожих, – я кивнула на проходящих мимо людей. – И что, все они виноваты?

Девчонки помолчали, переглядываясь. Наконец Аня закинула за плечо свой ранец и заявила:

– Да я вообще себя виноватой не считаю. Если уж честно, Динка сама во всем виновата.

– Да, нечего было зазнаваться! – согласилась с ней Ирка.

На том мы и разошлись в тот день по домам. Причем мы с Иркой пошли вместе, поскольку нам было в одну сторону, хотя до этого никогда не дружили. По дороге мы еще немного поболтали, припоминая некоторые особенно яркие случаи Динкиного зазнайства и все более уверяясь в собственной невиновности.

Когда мы с Иркой распрощались, став за какие-то десять минут самыми близкими подругами, я пошла домой уже одна, совершенно окрыленная. Случай с Диной тут же вылетел у меня из головы, теперь меня занимало другое: оказывается, Ирка была очень интересной девчонкой. Странно, что мы раньше никогда с ней не болтали. Это ж сколько времени потеряли, эх! А могли бы уже давно дружить…

Погода стояла расчудесная. Редкий день зимой выдавался таким ярким, таким солнечным. Подтаявший снег блестел, как слюда, свежий воздух было тем приятнее вдыхать, что он не был холодным, от него не мерзли ни нос, ни щеки до болезненного покалывания, как обычно. В такой день не по школам надо было сидеть, а идти куда-нибудь в лес или просто лепить во дворе снеговиков – я выбрала последнее и вскоре после возвращения домой уже лепила снеговика вместе с Галкой – моей подругой детства, живущей в нашем дворе.

Галка училась в другой школе, которая была от нашего дома буквально в двух шагах. Меня в эту школу родители не отдали принципиально, отдав предпочтение новой, открывшейся в год моего поступления. Однако дружбу нашу с Галкой это не разрушило, мы каждый день встречались после школы, а каникулы так и вовсе проводили постоянно вместе – то у нее, то у меня дома, то гуляя во дворе.

Мою подругу звали Галкой, как я уже сказала, и имя ей подходило в самый раз. Галка (то есть Галина, Галя), как и птица галка, была черноглазой, подвижной, шустрой. У нее был тонкий голос и очень живая натура. Галка была настолько любопытной, что не оставляла мне права на тайну. Так что новость о том, что в нашем классе избили девочку, была немедленно вытянута из меня во всех подробностях, вплоть до лежащих на снегу пуговиц от шубки.

– Ну и правильно! – горячо заявила Галка. – Так ей и надо! У нас в классе тоже была одна такая. Недолго, правда. Родители ее быстро в другую школу перевели.

– В нашу? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами моя подруга.

– А почему перевели? – снова спросила я.

– А ее мальчишки после уроков в туалете заперли, – ответила Галка и зевнула. – Мы тогда во вторую смену учились, так что если бы не сторож – она бы там ночевала.

– Ну и что, что в туалете, – не поняла я. – Что тут такого? Посидела бы – и вышла.

– А у нас в туалете привидение водится, – прошептала Галка, мигом оживившись. – Я тебе не говорила разве?

– Нет, – заинтригованно протянула я.

– Да ты что! Это все знают! Там поэтому никто долго не сидит. И очереди на переменах никогда нет. Говорят, там одну девочку прямо в унитаз утянуло! – взбудоражено поведала мне подруга. – И когда эту нашу зазнайку сторож там нашел, она тоже вся мокрая была! – и Галка пририсовала снеговику губы вынутой из кармана шубы помадой. – Мамина, – непринужденно пояснила она на мой вопросительный взгляд.