Наталья Крынкина - Пятёрка. Повесть

Оля налила чаю и присоседилась рядом, как обычно состроила глазки, и меня посетила мысль, что она сейчас замурлычет. Ей, что ли, доставляет удовольствие мучить меня? Мол, смотри, но не трогай. Вот кому от всего этого спектакля действительно весело так это Матвею. Каждый раз забавляется, а потом еще и сам мне нервы треплет. Стоит сказать ему спасибо хотя бы за то, что не вмешивается в мои дела, наблюдает за всем со стороны. Только потом дает свою нелестную оценку.

– Ну, как дела? – решил я пока не зацикливаться на Оле и поинтересоваться о том, что думает по поводу нашей игры дядя Витя.

Матвей пожал плечами, мелкими глотками отпивая чай из кружки. Ему необходимо было делать маленькие перерывчики, потому что дышать приходилось ртом.

– Хреновый из тебя разведчик, – вздохнул я.

– Да просто папа – партизан, – покачала головой Оля, – А что, вы уедете, и я опять не увижу вас целую неделю?

– Почему же? – отозвался Матвей, – Ты можешь приносить нам передачки и передавать через маленькое окошечко, а еще тебе могут разрешить общаться с нами через сетку, а… – не успел договорить, схлопотав по макушке от сестры, – Ой, баран! Чего глупые вопросы задаешь?! Ты ж папина дочка, тебя всегда на базу пустят! – на этот раз получил по спине полотенцем.

– Еще? – мило улыбнулась Оля.

– Тихо ты! – я остановил ее, взяв за руку, – Ведете себя, как мои маленькие… Оль… – и укоризненно взглянул на нее. Она что-то пропыхтела себе под нос, а потом, неожиданно прижавшись плечом к моему плечу, пожаловалась:

– А он меня обижает…

– Кто бы говорил! – помедлив секунду, ухмыльнулся я.

– Вот видишь, Вадик, кто у нас в доме хозяин. Так она и воспитывает нас с отцом. Вечно тычет носом в грязные носки и орудует полотенцем, если ей чего-то не нравится!

Та уже собиралась возмутиться, но я вовремя сориентировался и закрыл рукой ей рот. Она только хлопнула глазами и даже не стала кусаться.

– Ладно! Я не скажу вам… – встала, не договорив, и стала натягивать кроссовки в прихожей. Мы видели ее в проем из кухни и, переглянувшись, хором задали вопрос:

– Что ты нам не скажешь?

Открыла входную дверь и переступила через порог. Если честно, я подумал, что не скажет, куда она собралась. Впрочем, она никогда не докладывает.

– Не скажу, что папа думает с вами сделать! – и, хлопнув створкой о косяк, ринулась наутек. Мы сначала кинулись ее догонять, но застряли в проеме, а потом она была уже далеко.

– Коза! Поймаю, уши отрежу! – проорал ей вслед Матвей.

– Жестокий! – только и вымолвил я.

Вечером мы снова на базе в своей маленькой комнатке. Днем погуляли по городу в тех местах, где не слишком много народу, чтоб людей не пугать видом моего напарника. Прибывают потихоньку из дома наши ровесники, с которыми мы много лет играли бок о бок. Там, в нашей юношеской команде, очень долго шел процесс естественного отбора, тренер нас порой в такие пекла бросал, откуда опытным игрокам не всегда с честью выбраться удается. Похоже, Виктор Анатольевич следил за нашим годом довольно пристально, раз вызвал на сборы поголовно всех самых забивающих. Ну, мы-то с Матвеем к ним не относимся, мы же все-таки защитники. Но и у нас по десять голов за сезон порой положить получалось.

Сегодня нам сообщили, что в предстоящем в скором времени товарищеском матче мы обязательно примем участие. Все семеро. И вратарь Андрей Спешилов в том числе. Проверка на вшивость. Остается лишь гадать, как нас определят на эту игру – одним звеном, как мы выходи на лед обычно, или все же раскидают кого куда. Думаю, впрочем, что нам с Мотькой волноваться не надо. Или стоит? Хотя бы ради приличия…

От Виктора Анатольевича никогда и ничего раньше положенного времени не добьешься. Для многих его чудачества порой не просто неожиданны, а кажутся вообще фантастическими. Мне кажется, что команду и игроков надо подготавливать заранее, а не обрушивать на их головы свои соображения в последний момент. Хотя в случае Кудинова с Ларионовым и это не помогло. А мы вот пребываем в неведении. Только Матвей настроен воинственно, все над ним так и похохатывают, мол, собрался шведов под Полтавой бить. Слышал я такие настроения, что его тут кое-кто считает папиным сынком. Ну-ну, посмотрим…

Кстати, вначале почему-то за Матвея принимали меня. Ну, уж не так мы с ним и похожи, чтоб нас путать. Да, оба темненькие. Но я на полголовы ниже и плотнее намного. Но Виктор Анатольевич в первый день тренировок со мной действительно носился как курица с яйцом, не зная, кому из опытных меня доверить в напарники. Пока Матвей отсутствовал, я был седьмым-лишним. Правда, Ларионов подмигнул мне: не лишний, мол, а запасной.

С одной стороны привычные упражнения, наказы, теоретические занятия, с другой – новый коллектив, новые манера игры и концепция команды. Во все это мне предстоит вписаться. Удивительно выходить на лед на утреннюю тренировку и слышать не привычный мягкий говорок наставника, а твердый, не терпящий возражений голос Виктора Анатольевича. Удивительно сознавать, что здесь мне уже не прощают детских погрешностей, что мой первый учитель, говоря об этом, был прав. Границы моего хоккейного мира расширились. Я понял, что взрослею, что если не повзрослеет и моя игра, меня отсюда вытеснят, и кто-то более умелый займет мое место в команде.

… -Эй! – Матвей оторвал меня от мыслей, – Ты не спишь?

– Нет. Рановато еще вообще-то спать, – отозвался я неохотно и перевернулся на другой бок, чтобы лучше видеть его.

– Знаешь, что я выяснил?.. – и выдержал театральную паузу, – Что у нас в составе только ты умеешь играть в шахматы…

– Тьфу! Я думал что-нибудь интересное! – я ухмыльнулся.

– Серьезно! – заверил он, потом помолчал и сменил тему: – Папа Ольке звонил. Завтра после обеда она приедет… – и замер, контролируя мою реакцию.

– Ну и что? – я лениво хлопнул ресницами.

– Даже не обрадуешься? – насторожился товарищ.

– Матвей! Сам посуди, сколько я за ней еще ходить буду?! – раздраженно бросил я, – Не хочет, не надо, – это я, конечно, лукавил. Знал, что он ей передаст, – Третий год она меня динамит. Думаешь, мне не надоело?..

– Интересно рассуждаешь! – презрительно фыркнул он.

– Я бы посмотрел, как ты на моем месте рассуждал! Все, отстань! – я лег на спину, уставился в потолок, – Давай останешься на той же позиции, где и всегда. Смотри и не лезь. Я ей ничего плохого не сделал. Пока она одна меня терзает!

– Всего истерзала! – пихнул меня в плечо несильно, – Да брось ты, я ж это так – для приличия… Как там моя невеста?

– На целый сантиметр выросла, – буркнул я.

Он посидел с полминутки молча. Потом встал и вышел, негромко хлопнув дверью. Обиделся. Ну, и нечего было заводить этот дурацкий разговор. Это мое дело, когда, как и с какого боку подъехать к Ольке. На самом деле я, конечно же, не собираюсь отступать.