Зоя Выхристюк - Виртуальность реальности

Сентябрь только начался. У Маруси – начало учебного года: планы, всяческие заседания, новые аспиранты. И остальные в будни на работе. Решили встретиться в субботу, ближе к вечеру. Любася по долгу службы пристегнута к крутой свадьбе, и пока не убедится, что процесс пошел, все ответственные в сборе, в адеквате, гости по три первых рюмочки на грудь приняли, обрели нужный градус общей радости… До тех пор Любася свой капитанский мостик не покинет…

Первой прикатила Маруся. Собственно, на маленькой юркой «окушке» ее привезла Юлька, марусина дочь, лялькина наследница в телепередаче на губернском канале «О главном без купюр». Они выгрузили сумки с харчами, Лялька перекинулась с Юлькой парой фраз. Преемница уверенно накачивает профессиональные мышцы, к счастью, без звездности – сопутствующего заболевания. Маруся сразу же по-хозяйски занялась привезенным мясом. Подхватила заколкой копну своих рыжих волос, надела фартук. Естественно она была в одном их своих любимых спортивных костюмов.

– Ножи острые, сразу видно, – толк от консультанта по экстриму, – хохотнула она, имея в виду Иннокентия. С его появлением в хозяйстве ножи всегда наточены, гвозди прибиты, лампочки вручены.

– Ага, хлеб не зря ест, – отозвалась Лялька. – Сидней, постыдись, только что тебя кормила, – обратилась она к крутившемуся вокруг Маруси сенбернару. – Что ты заглядываешь ей в глаза? Не мешайся. Не оставит она тебя без обрезков. И кость сахарную вижу…. Марусь, ты чего, ты нам мясо покупала, или кость Сиднею?

– Мясо купила отменное, да еще и со скидкой – мой бывший студент продавал. Нужно было пять лет изучать филологию, чтобы потом мясом на рынке торговать. Вот времечко… И вообще, Лялька, я сама с Сиднеем разберусь, это чисто наши интимные отношения. Так, Сидней?

Сидней благодарно-радостно завилял хвостом.

– А ты иди встречай! Прикатили.

«Точно все понимает», – подумала Лялька про Сиднея и пошла навстречу подружкам. Надо было проследить, чтобы в открытые ворота аккуратно вписались – Иннокентий переставил бочку с водой для полива на новое место. Не факт, что Майе с ее «ласточкой», так она называла свою серебристую тойоту, это сильно понравится. Припарковались. Правда, пришлось выгружаться вправо.

Майя прошмыгнула в свою водительскую дверцу. Ничего удивительного – самая тоненькая и маленькая из всех лялькиных подружек. О, да она еще и подстриглась как девочка-подросток. Ну кто ей даст ее сорок восемь? Стрельнув глазами, радостная Майя поймала одобрительный взгляд Ляльки.

Из машины по очереди показались Лейла, Ирча, Ника и Мира. «Еще Любася и цветник в сборе», – подумала Лялька, разглядывая своих подружек. Давненько они не съезжались вот так, вместе. Надо же, и еще все в брюках. Да и на ней самой были ее любимые цветные шаровары. Забавно, но брюки брюкам рознь. И как же в них видна индивидуальность…. Почему-то вспомнились девицы из кафе – хоть и разные, блондинка и брюнетка, но как по одному шаблону. А ее подружки каждая – в своем стиле, не штамповка. На Ирче были ярко-зеленые брючки чуть выше щиколотки.

«Ясно, понимает, как демонстрировать породу».

Этим Лялька похвастаться не могла, и с каким-то трудно определяемым набором чувств – от ироничной зависти до восхищения – наблюдала, как Ирча предъявляет миру свою породистую женственность. К тому же у нее еще был и плоский живот с круто очерченными бедрами при достаточно узкой для пятидесятилетней дамы талии. Ирча была в ярко-красных мокасинах, какой-то зеленовато-голубоватой блузке рубашечного кроя и, конечно, с украшениями – комплект из кораллов. Гламурненько! Сидела она рядом с водителем.

«Ну, естественно, не толкаться же сзади», – хохотнула про себя Лялька. У них с Ирчей было какое-то негласное состязание за комфорт. Подруга нередко пеняла Ляльке, обличая ее эгоизм: из всего возможного выберет лучшее – место, кусок торта, яблоко в вазе. Правда, не осознавая, в этом была зеркальной копией подруги, просто не всегда успевала ее опередить. Это не афишируемое состязание определяло характер их отношений много лет. И чисто из дамского упрямства ни одна не собиралась отступать.

С томной элегантностью экс-модели вывалилась Ника – в клетчатых брюках в облипочку, белой рубашечке с коротким рукавчиком, с красивым стильным ремешком и шейным платочком, в офигенных босоножках на высоком каблуке… Ну и что, что сама под метр восемьдесят? Ника несла себя по жизни гордо. Ее вообще можно было предъявлять как образец ухоженности и стиля. И это не важно, что предстоял пикничок в чисто женском обществе. У Ники и макияж был безупречен.

«А здесь ведь не предвидится кандидат в „мужчину на диван“… – подумала Лялька. – Нет, Ника всегда в боевой готовности».

Мира не изменяла себе – широкие полотняные брюки, рубашка в тон песочного цвета.

«Пора бы уже сменить прическу…» – подумала Лялька в очередной раз подивившись своей нетерпимости при виде абсолютно лысого мириного черепа с тату на затылке. – Уже, по-моему, и роман с буддистом-импрессионистом закончился, – тут же прикусила язык. – Злая ты, Ляля. Видно прав Иннокентий – стерва».

Последней катапультировалась Лейла. Она была в черных прикольных бриджах и черной блузке в белый горошек, на ногах – кроссовочки.

«Вот, человек приехал на пикник, – подумала одобрительно Лялька. – Ага, но комплект украшений на месте – белый агат. Ну не ходить же голой».

Лялька безумно любила своих подружек, но что она могла поделать против природы своей? Иронично-любовно оценила их внешность и наряды. Будто по ним сверяла соответствие своего представления об индивидуальности и образе каждой. Соответствовали.

– Что-то здесь перестановочка… Не очень удобно парковаться, – заметила Майя, пока остальные выгружали из багажника то, что станет через несколько минут их торжественной трапезой.

Майя, кстати, была в джинсах и майке. И хотя все подружки «ягодного» возраста выглядели значительно моложе своих вокруг полтиника, глядя на Майю можно было подумать, что это – дочь одной из этих достойных леди.

– Привет, красотки! Нет – нет, сумки с харчами в этническую часть. Будем сидеть у хаты, – скомандовала Маруся. – Там мангал – чтобы не бегать. Не волнуйтесь – жарко не будет.

Сидней радостно обнюхал и облизал всем руки, оторвавшись-таки от своей сахарной косточки. Получил свою порцию любви и пошел сторожить… кость. Конечно, мало ли…

– Раз у хаты, – услышала Лялька голос Ники, —тогда посуда – гжель и все в стиле. И скатерть белую с голубой каймой.

Лялька с каким-то отстраненным любопытством и почему-то с радостью наблюдала, как в этом коттедже, где постоянно живет только она, каждая из них чувствует себя хозяйкой. Да что там… При ее, лялькином, бытовом пофигизме, они нередко лучше знали, что где лежит. Ну, Ника с Марусе и Ирчей, особо приученные к порядку – определенно. Она порой звонила им, чтобы найти какую-то вдруг понадобившуюся вещь.