Борис Сафин - Целинный разлом. Повесть

Гриша успокаивал: «Не трави себе душу. Всё ещё впереди. Всё наладится. В войну и не такое переживали». В 52-м родился Борис, в 53-м Валерик, в 55-м Светочка, в 57-м Любочка. Грише прибавили зарплату. Семья переехала в другой барак с тремя комнатами. Даже сарайчик появился; и для угля, и для старых вещей. В комнатах стала просторней и светлей. Живи и радуйся! Да, кто даст? Трагедия случилась в 58-м. Феня осталась с девочками одна. В обед, уложив Любочку и Свету спать, пошла на кухню, варить кашу. Пока греется вода в чайнике, Феня возилась в шкафчике перебирая крупу. «Мама пить!» – вдруг послышалось из-за спины. И грохот, плач девочки. В больнице определили ожог 40 процентов кожи лица и спины. Через месяц Светочки не стало. «Неужели Ольга забирает себе девочек? – Феня отмахивала от себя эту навязчивую мысль, но она назойливо всё возвращалась и возвращалась, – когда она оставит меня в покое?». Уже больше года прошло, но сердце ещё болит и не слабеет чувство вины. Да и за Гришу душа болит. Изменился он в последнее время. Раньше, после смены, торопился домой, до ночи возился с детьми. Любил часами рассказывать о своей шахте, об угольных комбайнах. Феня ничего не понимала в этих «Перфораторах, роторах» и других методах зарубки угля, но видела сверкающие от азарта глаза, крепкие руки и радовалась, как девчонка: «Який вин у меня! Вот и сегодня у Гриши сверкали глаза. Видать на том собрании хорошо похвалили его работу. Как – никак начальник смены! И у Назаренко на хорошем счету – вон сколько грошей дали. Лишь бы не пропил их с дружком своим Пилипенко. Мало им этой горилки, що мы с Валюхой ставим им по праздникам! Всё чаще и чаще в субботу приходит навеселе: «Фенечка! Яж трохи! Заскочили с Иваном в столовку только пивка попить. Как же от тяжелой смены отвлечься? Мы ж трохи! Всего по две кружечки». Знаю я ваши две «кружечки». Небось «Чекушечка» рядом плясала! Хорошо, если бы в этой столовке заканчивался отдых от тяжелой смены. Так, нет же! Придет, гармонь в руки, и до полуночи поет свои песни. Одну из них Фенька знает наизусть:

Что-то тревожит Гришу. Появились непонятные язвы на ногах. Пробитое на войне легкое все чаще отзывается глухим кашлем. В медпункт идти не соглашается. «Потом, да потом». Теперь вот телевизор надумал покупать. «Що вин той телевизер, тильки мелькае и мелькае» – Фенька не понимала, как можно смотреть часами на это мелькание; «Чи делов бильше немае!». Фенька вспомнила о толстой пачке денег, успокоилась: «Покупки детям сделаем, а там, чого хоче, то и робе». И сладко уснула, подложив ручки под щечки…

…Грише тоже долго не спалось. Не выходила из головы речь заместителя управляющего треста «Чистяковантрацит» Стаханова Алексея Григорьевича. Мероприятие сегодня было знаменательное; впервые было проведено объединённое торжественное собрание шахтёров двадцати шахт трестов «Шахтерскантрацит» и «Чистяковантрацит», посвященное завершению плана модернизации угольных шахт Сталинской области. Слушая Стаханова, Гриша вспомнил первые послевоенные годы. Почти два года ушло на откачку воды из затопленных шахт, на восстановление крепей, на просушку горячим воздухом восстановленных стволов. Параллельно разрабатывались новые пласты – стране был нужен уголь. Нелегко, ох нелегко доставался уголёк. Хорошо, если после вскрытия, толщина пласта была не менее 1—1,5 метра. Проходчики могли хоть на коленях «вгрызаться» в пласт, расширяя его до уровня человеческого роста. Да и крепильщикам легче было укреплять стойки – крепи. Беда, если толщина пласта оказалась мене 0,8 метра. Лежа, держа ударный молоток перед собой, проходчик «вползал» в пласт, отгребая из под себя осыпающийся уголь. За ним подручный отбрасывал уголь в более широкую нишу и дальше до вагонетки, где диспетчер вел учёт «черного золота». Но это не сравнить с первыми месяцами добычи в высушенных лавах. Обманчивые ровные туннели штреков таили в себе непредвиденную опасность: – оползни, обрушения и неожиданный выброс газа. Земля, после затопления, превратилась в «Кисель» из грунта, породы и угольной пыли. Эта обсушенная «начинка» с тонкой корочкой, как пирог могла, от накопленных газов, раздуться и, смести все крепи на своем пути. Так получилась, когда погибла Ольга, мать Радиски. Резкий выброс газа снёс крепи, оборвал троса и, вагонетки с углём, устремились вниз, сметая всё на своем пути. Гриша готовился к смене, когда сообщили о трагедии. Прошёл год, пока Гриша смог без содрогания спускаться в лаву – Ольга так и стояла у него перед глазами. А потом в его жизни появилась Феня! То, что Феня была подругой Ольги, только сроднило их. Жизнь потекла своим чередом. Вспомнилось, как привезли первый угольный комбайн «Горняк». Шахтеры больше не ползали на коленках в забоях. Добыча угля резко возросла. Но настоящий праздник случился для шахтеров, когда в 1956 году появились комбайны «Донбасс – 2К» – кольцевой бар с одношарнирной цепью в сочетании с отбойной штангой, имеющей две опоры! Комбайн позволял работать с крепкими и вязкими углями, что в несколько раз повысило производительность труда. Вспомнилась статья из журнала «Техника – молодежи» за 1952 год, которую Гриша, как молитву, использовал при беседах с молодыми шахтерами:

«Недалек тот день, когда уголь от пласта до железнодорожного вагона будет добываться без участия человека – это шахта будущего. Настанет день, когда к углю на протяжении угольного пласта не прикоснется рука человека. Этот день – день коммунистического Завтра – уже недалек. В славных рядах советских шахтеров немало молодежи, комсомольцев. Вместе со своим отцами и старшими братьями молодые шахтеры своими трудовыми подвигами укрепляют дело мира, помогают нашей стране двигаться вперед к коммунизму»

Красивые слова – аж дух захватывает! Правда, в жизни не все так красиво. Да, механизация процессов зарубки, отбойки и доставки угля в основном завершена. Это подтвердил на собрании Алексей Терентьевич Назаренко, начальник участка, Герой Социалистического Труда. Но крепи, как устанавливали вручную, так и устанавливаем. Система вентиляции, система газовой безопасности до сих пор до конца не установлена. Месяца не проходит без аварии. На крепких углях комбайны часто выходят из строя. Запчасти на перфораторы ждём по два месяца. Получше стало с бытом шахтеров, запустили душевые. В столовой стали готовить комплексные обеды. Молодёжь потянулась в шахты – работай и радуйся. Но почему-то создавалось ощущение, что «двигаемся к коммунизму» ещё где-то там, под землей. Наверху одни бараки, да пыльные дороги! Третий год обещают начать строительство добротных домов для шахтеров. Даже проект привезли – красивые улицы «финских домиков» на отдельную семью, с фонарями на асфальтированных улицах. Стаханов так и сказал на собрании: «К концу года, если шахта 20—20бис перейдет в состав треста „Чистяковантрацит“, мы начнём строительство шахтерского посёлка нового типа. Я видел такие посёлки, построенные на репарации из Финляндии. Последние решения съезда партии направлены на углубление жилищной политики. Для небольших сёл это повсеместное внедрение каркасных, утеплённых домиков на одну-две семьи. Наступило время переселяться из бараков в коттеджи финского типа! Через год – другой вы своё село Горное не узнаете!»

Читать дальше