Виктор-Яросвет - Охватить всё 2. Встреча

– Нельзя, нельзя!.. – шептали губы

Она не понимала, происходит что, с Елисеем не связывала вовсе, она не видела, кого любить, не знала, значит, зачем тревожить?.. И потом, любовь безумна, столько наделает ошибок. И поняла вдруг, что столько её скопилось в сердце, что она ослушалась её, но не куртизанкой же ей становиться?.. это только для самого любимого прерогатива, и то, по его просьбе. Нет, надо другой образ выбирать… Почувствовала себя вдруг Клеопатрой – сильной, волевой царицей!.. И чувства стали затухать под строгим взглядом Клеопатры. Теперь искорку разбудит только тот, кто жизнь будет готов отдать, нет, не за неё, а за любовь свою. Есть ли такой, вообще?..

Встряхнула Василиса головой, чтоб наважденье снять, подумала: – Ведь это её сказка только, но!.. в сказке Елисей!.. Ведь это он придёт, разбудит её горячим поцелуем?.. Он придёт в субботу!..

– Нет, нет, это невозможно!.. – быстро встала и пошла на кухню.

Когда поели, в магазин сходила. Стало совсем спокойно, даже забыла Елисея, боялась дать возможности ему прикоснуться к лучику её. Стихи?.. так она просто придумала себе родство через стихи, все так пишут, наверное, сейчас.

На лестничной площадке встретила Бориса. Он в цехе у них работал года три назад, живёт где-то в городе, а здесь-то как появился?.. Вспомнила, как ухаживать за ней пытался, но грубые были его знаки внимания. Не было в них чувств, только желание обладания. Вообще, не понимала, как можно без чувств в постель ложиться, считала это унижением большим. Не любила, когда мужики себя ведут с женщинами вульгарно и по хамски даже. Считают, если разведена, то всё позволено и можно руки распускать и пошлости, как комплименты говорить.

– Василиса-а?.. удивился искренне Борис, – ты как здесь оказалась?..

Василиса посмотрела на него, узнала.

– Квартиру разменяли – ответила она, пытаясь протиснуться к своим дверям.

– А у меня тётка здесь живёт – показал на соседнюю квартиру, – к ней приходил.

Он стоял, и путь ей перегораживал домой собой, а уходить как-то неудобно было.

– Как там, в цехе?.. спросил её.

– Нормально.

Вдруг будто загорелся:

– Слушай, пригласи домой, поболтаем.

– Нет, нет, дети скоро придут в гости, да и не распаковались мы ещё после переезда.

Борис ласково обнял, так считал, по-видимому… но она так посмотрела на него, что он быстро убрал руку.

– Ты, Василиса, не грузись, мне сейчас тоже домой надо, я так хотел, пять минут, чтоб не на площадке.

– Потом, Борис, устала я сегодня что-то, – умоляюще смотрела на него.

– Ладно, – согласился он, – в субботу через неделю приду к тётке, дома будешь?

Василиса пожала плечами:

– Наверное, дома.

– Так я приду, поговорим, – посмотрел многозначительно на Василису.

Василиса промолчала, она понимала, зачем придёт Борис. Но, в принципе, она ни от кого не зависит, кому какое дело?.., кто и что, но!.. мерзко это. Такие могут придти только с гонором, что вот, мол, осчастливить надо бабу, давно мужика не знала… тьфу!.. Конечно, если бы просто поговорить, есть общие воспоминания и неплохие, сколько общих друзей, знакомых, вспомнила походы, пикники на берегу пруда…

Опять в сознание появился образ Елисея… а он зачем придёт?.. уж не за этим ли?.. Василиса даже испугалась, что же делать?.. как же она сразу-то не догадалась?.. но!.. душа затихла и даже, будто потянулась!..

– Так как, Василиса?.. – настаивал Борис.

– Ладно, – согласилась Василиса, чтобы скорее отвязаться, до следующей субботы время есть, что-нибудь придумает.

Добившись ответа, Борис, наконец-то, пропустил её к дверям, а сам пошёл, ещё раз повернулся, заговорщицки ей подмигнул. Почему так, не понимала Василиса, то нет никого, то лезут со всех сторон, будто падшая она?.. Не понимала, по наивности своей, что это в ней чувства проявляться начинают, они не оформлены ещё и нет направления, потому к магниту все, кто не попадя притягиваться начинает, как бабочки на свет, только сначала все, кто тепла хочет, кому тепла дома не хватает.

Дома не находила себе места, мысль, возникшая от разговора, не хотела сознание покидать. Бориса она боялась, но думала, что найдёт выход или совсем искать не будет, мало ли мужиков, которые и не мужики, только самцы. Там похоть только, всегда можно найти средство, чтобы избавиться, препятствие устроить, что-то придумать, главное, знать человека. Такие блудливые коты препятствия не любят, да и боятся.

А вот Елисей!.. она его совсем не знает в этом смысле. В цехе он вольностей себе не позволял, был всегда в себе упрятан, а что в душе, не ясно. Правда – стихи-и!.. а что стихи?.. вспомнила его стихи, почувствовала сердцем и будто песня полилась дуэтом.

– Нет, он не такой, он, действительно, в помощи нуждается, не в блуде, – сказала вслух для большей убедительности. До субботы время есть, посмотрит, как и что.

Села Василиса, тетрадь достала со стихами и начала выбирать такие, какие завтра Елисею даст, ведь обещала. Отобрала, переписала аккуратно и отправилась спать, прежде предупредив сына.

Ночью ей приснился странный сон. Будто плывёт она по морю-океану, плывёт волнам на встречу, которые порою возвышаются до неба. Они падают прямо на неё, пытаясь утопить, но нет, она знает, что надо грести на встречу, чтоб не утонуть. И вот она поднимается на гребень волны и камнем падает куда-то вниз. Сжимает зубы, чтоб не закричать. Подумала, что как бы было хорошо научиться ветром управлять, чтобы полный штиль устроить, но зачем?.. чтобы отдохнуть!.. она устала, устала без любви, без помощи, без ласки!.. устала!.. Вспомнила, что ведь и плавать не умеет. Стала тонуть!.. нет, нет, ей никак нельзя!..

Буря вдруг стала затихать немного, по-видимому, чтобы вновь начаться с новой силой, и обрушиться всей этой силой на неё, чтоб поглотить, на этот раз и утопить. Нет сил сопротивляться, но!.. видит, поморю, ладья плывёт, как в сказках, а в той ладье кто-то стоит, рукой кому-то машет. Кто же это?..

– Э-эй!.. – закричала Василиса.

Обернулся человек, что на ладье, а был он один, больше не было с ним никого, но она его не узнавала, в сумраке плохо было видно, да и волны мешали разобрать. Какое её дело, помог бы только… Ладья направилась к ней, но не прямо, а постоянно маневрировала, пытаясь волны обмануть, и ему это пока удавалось. Иногда она видела, как волна накрывает полностью ладью, и сердце замирало, но в самый последний момент, ладья к волне успевала носом повернуться и взлетала вместе с ней на самый гребень, чтобы на шаг приблизиться к уставшей Василисе.

Совсем немного, совсем чуть-чуть осталось. Человек, а это был мужчина, уже можно было разглядеть, лучик света кинул ей.

– Зачем он мне?.. мне нужен канат, что б на ладью забраться, – но потянулась к лучику, чуть не плача, ведь этот лучик света и есть последняя надежда!..