Иванна Вишневская - Тектоника

Яркие лучи утреннего солнца, теплые, почти такие же, как летом, зайчиками запрыгивали в комнату и играли на стенах. Они сверкали и бегали от каждого дуновения ветра за окном. Легкие нежные занавески развевались, освобождая путь свежему весеннему воздуху. Сквозь них можно было легко разглядеть синее, бесконечно синее небо, которое еще не омрачили ни грозы, ни проливные дожди.

Язмин приоткрыла глаза и с искренней радостью маленького ребенка, наблюдала за играющимся на стенах и потолке светом. Это напоминало ей те безмятежные дни детства, которые она проводила у бабушки.

В большом деревянном доме девочку всегда будили первые лучи восходящего солнца, играя такими же зайчиками на ее лице. Она любила бабушкин дом. Просторный, светлый, полон нежного трепета и гостеприимства. Ведь бабушка была удивительным человеком – открытой ко всем, радой помочь каждому, готовой приютить ночного гостья, никогда не ожидая от человека плохого. Ею восхищались все. Поэтому на каждый праздник к бабушке съезжалась вся родня, и огромной зал превращался в самую шумную комнату ее большого дома.

А за небольшой оградой начинался бабушкин сад. Он простирался, казалось, до самого горизонта, крася небо кронами деревьев и цветами плодов, которые яркими пятнами разбавляли мерцающую зелень листьев.

Но в городе, где девочка росла и училась, не было места ни природе, ни солнечным будильникам. И поэтому она вынуждена была вставать, как и все дети, под удручающие звуки грохотавшего без умолку молоточка, бессердечно отбивавшего стойкую краску серебряного колокольчика.

За дверью спальни было еле слышно шушуканье. Язмин улыбнулась и, когда дверь осторожно отворилась, она закрыла глаза, пытаясь не выдать своего преждевременного пробуждения.

– Мамочка, просыпайся, – тихо произнес малыш, который осторожно залез на кровать и сел рядом с ней.

– Мамочка, просыпайся, – ласково повторил муж, присев возле кровати.

Но мамочка, еле сдерживая улыбку, не «просыпалась» и дальше упорно «спала».

– Проснись, мамочка, – повторил малыш и чмокнул маму в правую щечку.

– Просыпайся, милая, – сказал Такуя и тоже нежно поцеловал жену в левую щечку, словно, и вправду, пробуждая ото сна спящую красавицу.

Язмин с улыбкой открыла сначала один глаз, потом – второй. Мальчик радостно засмеялся: им это удалось! Мамочка проснулась!

– Мамочка, мамочка, доброе утро, мамочка! – залепетал малыш.

– С добрым утором, дорогая!

– С добрым утром! – она села на кровати.

Раз мама уже проснулась, можно было начинать, решил малыш и заговорщически переглянулся с отцом.

– Мамочка! – начал мальчик. – С Днем рождения! – произнесли они оба в унисон. – Поздравляю тебя, мамочка, с Днем рождения! – повторил малыш и продолжил сам. – Самая лучшая в мире мамочка, желаю тебе только солнечных дней и таких же легких и красивых, как лепестки цветущей сакуры весной… – он все лепетал и лепетал подготовленное не без помощи отца поздравление. Такуя, присев возле жены, одобрительно кивал и улыбался.

– Поздравляю тебя! – повторил в конце малыш и захлопал в ладошки.

– Поздравляю! – сказал ей на ухо Такуя, обнимая за плечи.

– Спасибо, мои дорогие, – заулыбалась Язмин.

Она притянула к себе мальчика и обняла его. Малыш довольно заулыбался. Такуя придвинулся ближе, обнимая жену и сына.

– Мамочка, но это еще не все! – выкрутился с объятий мальчик и внимательно посмотрел на отца.

Такуя ему подморгнул и потянулся рукой к полу, где стояла небольшая коробочка. Он на раскрытой ладони протянул ее жене.

– Что это? – спросила Язмин.

– Открой и посмотри! – в предвкушении выпалил мальчик.

Язмин потянула за ленточки и открыла коробочку. Внутри был браслет. Она вытянула его и положила на ладонь. На изысканной цепочке высели три кропотливо сделанные фигурки собачки, тигренка и зайчика со сверкающими малюсенькими камешками глазками.

– Это – наша семья, – радостно объяснил малыш. – Вот это – папа, – он указал на милую собачку слева. – Это – ты, – его пальчик дотронулся до зайчика справа. – А это, – довольно протянул мальчик, указывая на тигренка посредине. – …Я!

– А на свободные звенья можно повесить еще зверят, – улыбнулся муж.

Это прозвучало, как заманчивое предложение, и Язмин согласительно кивнула.

– А теперь не будем мешать маме собираться и приготовим ей завтрак, а, Исехан? – позвал мальчика Такуя.

– Да! – радостно засмеялся малыш и, поцеловав маму еще раз, побежал к папе.

Такуя тоже поцеловал жену и, взяв мальчика за руку, пошел вниз. Язмин улыбалась: ведь чем не один из самых счастливых дней ее жизни? Бабушка всегда говорила ей, что счастье в самых простых вещах. В тепле, уюте, в заботе родных.

Май радовал теплой, порой даже жаркой, погодой. Можно было без опасения надеть легкую одежду. Язмин так и сделала – развевающаяся юбка пастельного цвета и нежная блузка со спокойным цветочным мотивом создавали ощущения настоящего лета. Они уже лежали на кровати. Но одеваться она не спешила. Ей так хотелось остаться дома, снова надеть свой халат и провести весь день с мужем и сыном. Однако чувство ответственности взяло вверх – она нехотя начала одеваться.

Язмин взяла с комода браслет и с радостью надела его – отныне он ее верный спутник всегда и везде, маленькая копия ее семьи.

Она сошла вниз, ступая по прохладным деревянным ступеням. Слева на стене висел коллаж с семейными фотографиями и живописными картинами, пропитанными японскими мотивами. Язмин собственноручно сделала его, когда отделывала дом.

– Мамочка, садись, – подбежал к ней Исехан и потянул за руку к столу.

Мальчик взял тарелку с тостами и торжественно поставил перед мамой. Потом он обернулся к папе и потянулся за чашкой только что налитого ним кофе.

– Осторожно, она горячая, – предупредил его Такуя, внимательно следя, чтобы малыш не обжегся.

– Я знаю, – уверенно произнес мальчик. – Приятного аппетита, мамочка!

– いただきます! [1] Itadakimasu [Итадакимас] (яп.) – Приятного аппетита! – сказал Такуя и улыбнулся.

Исехан быстренько залез на стул рядом с Язмин и, положив ручки на стол, внимательно следил за ней. Понравиться ли маме их угощенье? Такуя же сел напротив жены и с улыбкой наблюдал за сосредоточенным лицом мальчика.

– いただきます! – Язмин укусила кусочек тоста с джемом и глотнула кофе. – Вау! Это самый вкусный завтрак, который я когда-либо ела, дорогие! А тосты – просто объедение! – мальчик расплылся в довольной улыбке. Ведь это именно он приготовил их, пока отец варил кофе.