Роман Булгар - Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал

– Иди-иди. Не буду с тобой спорить. Иди, успокой свою душу…

Недаром Дина столько проработала кадровиком, хорошо знала, что говорила. Еще на КПП Рэм встретил майора Манжеса, зама начальника отдела кадров, и на ходу показал ему свои документы.

– Хорошо-хорошо, – кадровик посмотрел на часы – явно куда-то он сильно спешил. – Придешь, Валишев, ко мне в понедельник, в девять утра. Иди, отдыхай, отдыхай, не маячь и не мозоль людям глаза…

Жизнь в училище кипела, не замирала ни на секунду. И всяк у них и каждый был занят своим делом. У кого и что лучше получалось…

Черная «Волга» начальника училища подкатила к самой столовой. Вышколенный водитель выскочил, обогнул капот, открыл дверцу, замер с подобострастной улыбочкой на губах. Осанистая фигура генерал-лейтенанта Ананьина вальяжно прошагала к «черному» входу.

На втором этаже суетливо забегали, накрывая стол в малом зале. Нарезанная ломтями, обжаренная в масле картошка, котлеты и салаты из свежих овощей. Стыдливо потел в центре стола хрустальный графин с холодненькой водочкой. Рядом с ним примостилась рюмочка…

Обслуживала их начальника Тонечка, плотно сбитая женщина лет тридцати. Вся в соку. Стоит лишь ткнуть пальцем, и брызнет нектар.

– Лепота… – опрокинув в себя лафитник, Николай Александрович довольно зажмурился.

Начальственная рука вслепую нашла женское бедро и, не встречая должного сопротивления, потянулась вверх, обнажая крепкие икры…

У Тонечки имелся свой определенный, шкурный, интерес. Муж ее, Петька, оболтус же оболтусом, служил прапорщиком. Прозябал мужик в инструкторах-водителях. А вскорости освобождалось хлебное место начальника столовой. Старый-то уходил на пенсию. А потому Тонечка старалась, томно вздыхала, с готовностью подставляла тяжело налитую и бесстыдно оголенную грудь под широкую генеральскую ладонь…

В большом обеденном зале бойцы драили паркетные полы. Они, не жалея, лили горячую воду, стругали банное мыло, вениками разводили густую пену. Затем в ход шли щетки для натирки полов. Вода лилась от края до края, просачивалась вниз, собиралась под паркетом. Понятное дело, что полы исподволь гнили, но никого это особо не трогало.

– Шевелись, шевелись! Лей! – поторапливал курсантов начальник столовой старший прапорщик Гергель.

Убеленный сединой мужик понимал, что скоро его спровадят на заслуженный отдых. Хотелось ему как можно далее отодвинуть этот для него крайне несчастливый день. А потому прапор старался, чтоб во вверенном ему хозяйстве все блестело и сверкало. А после него хоть и потоп. Хай оно все обрушится и развалится. А на его век полов хватит.

– Мастику тащи! Гуще мажь! Натирай! Веселее, хлопцы!

С тыльной стороны столовой вдруг показался суетливо семенящий человечек с большими полковничьими звездами на своих погонах.

Не останавливаясь, он с ходу взобрался на подмостки, заглянул в зеленую бочку с отходами, всю просветил ее рентгеновским взглядом и издал торжествующий рык, переходящий в гневливый рев:

– Сволочи все, сволочи все! – перегнувшись по пояс, Рябченков нырнул правой рукой в дурно попахивающую массу и извлек на белый свет пригоршню соленых зеленых помидоров.

Дежурный по столовой обмер. Его прямой недогляд. Остатки пищи с курсантских столов прямым ходом шли в их подсобное хозяйство и предназначались на корм свинкам.

– Поросят мне хочешь всех перетравить? – зам начальника училища по тылу тыкал вонючим овощем прапорщику в лицо. – На «губу» посажу! Немедля перебрать! Помидоры вынести на свалку!..

– Есть! Так точно! Будет исполнено! – козырял дежурный.

Вызванный наряд со смешком лениво ковырялся черпаками в гуще, вылавливал из нее попавшие в немилость протухшие помидоры.

– Нам жрать можно, а свиньи – подохнут…

– У них желудки аристократические, не чета нашим…

– Поберегись! – донеслось из приоткрытого окошка.

По широкой трубе, идущей из посудомойки, повалила очередная порция отходов. Жизнь кипела, жизнь продолжалась…

Возле центрального перекрестка в тени высокого пирамидального клена, прячась за его широким стволом, притаился полковник Туторин.

Зам начальника училища по учебной части держал в руке блокнот и карандашик. Аркадий Константинович лично записывал всех женщин из числа служащих, кто, злостно нарушая распорядок дня, покидал свое рабочее место на пяток-десяток минуток раньше, чем оно им надлежало.

Не пройдет и получаса, как зам соберет к себе в кабинет всех тех начальников, заведующих кафедрами, чьи подчиненные позволили себе уйти с работы раньше срока, и устроит им показательный разнос…

Старший прапорщик Одноволик рыскал возле КПП, третировал дежурного и дневальных. Седой комендант училища ретиво следил за тем, чтобы ни одна живая душа не покинула территорию без веских на то оснований. Он дотошно проверял внешний вид увольняемых и их документы: военные и комсомольские билеты, увольнительные записки, платки и расчески, просматривал записи в книгах увольняемых…

Широкая дорога от КПП, минуя центральный перекресток, бежала между южным входом в учебный корпус и курсантским общежитием. Упиралась она в винтовочный полигон аккурат рядом с почтой.

– Ах, Владимир Валерьянович! Вы такой галантный! – женщина, заведующая почтой, приняла букет и заперла помещение на защелку.

– Элеонора, давай мы по-быстрому. У нас с тобой мало времени, – полковник Катков решительно шагнул к своей любовнице.

Их тайная связь тянулась на протяжении двух с половиной лет. Из, казалось бы, мимолетной интрижки, завязавшейся на банкете по случаю празднования очередной годовщины образования училища, переросла она в длительные отношения. Начальнику политического отдела было удобно время от времени посещать почту под разными благовидными предлогами. То одно он проверяет, то другое инспектирует. Мало ли…

– Вы обещали посодействовать мне в квартирном вопросе.

– Будет тебе квартирка. Не беспокойся, Эля…

Приведя себя в порядок, Катков неспешным шагом направился к управлению. Через пять минут он начнет проводить совещание…

В конференц-зале обсуждались вопросы сохранности военного и государственного имущества. Особое внимание уделялось парку…

В дальнем углу автопарка, воровато оглядываясь, Петька Цыганков сливал в двадцатилитровую канистру топливо из бака своей машины. Их «Уралы» заправлялись бензином А-93. Дефицитный товар…

В тесноватом рабочем кабинета зама по вооружению распределяли силы и средства, планировали машины, судили и рядили.

– Поливальную машину отправим на огороды…

– Один самосвал на стройку…

– Один тягач под кирпич…

Училищное начальство вело строительство своих загородных дач. Для облегчения нагрузки на собственные кошельки начальники затеяли грандиозное строительство в их военном городке. Одно из старинных зданий, возведенных при последнем царе, разбирали по кирпичику. На его месте строители возводили новые стены. Сэкономленный материал пускали «налево»… Жизнь кипела и бурлила…