Роман Булгар - Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе

– Завгаев вконец заигрался, – как-то за «рюмкой чая» посетовал тесть. – Люди от него отвернулись. Его песенка спета…

Личностные конфликты Завгаева сыграли роковую роль в жизни республики и в приходе к власти Дудаева. Одним из первых звонков Иса Арсенович называл историю с Русланом Хайбулатовым, когда их Тимранович захотел стать ректором Чечено-Ингушского университета в Грозном, где уже работали его сестра и брат.

– Это место за мной! – в кругу друзей заявил профессор.

У Хайбулатова был высокий авторитет в Чечне: окончил МГУ, стал профессором, заведовал кафедрой в Москве. И он рассчитывал, что это место должно достаться именно ему.

– Дело в шляпе! – хвастался Тимранович.

Но Завгаев не послал его кандидатуру на утверждение в Москву, и это стало большим оскорблением для Руслана Хайбулатова.

– Я Доке этого не прощу! – Хайбулатов кровно обиделся.

Потом Руслана избрали от Чечни в народные депутаты России, и он оказался ближайшим соратником Ельцина во время августовского путча. А когда Хайбулатов встал во главе Верховного Совета России, то первым делом не простил Завгаеву старую обиду, затаил ее до поры и до времени. Тимранович готовил почву для атаки…

Использовал Руслан сначала прогорбачевскую позицию Завгаева, а потом его неясное поведение во время путча и решил с ним покончить.

Слышал Мирзоев, как Хайбулатов в горячке разок сказал: «Завгаева в Москву надо доставить в железной клетке». Практически весь Центр настраивали против Доки, благодаря проискам Тимрановича.

Вскоре Джабраил Гакаев поведал, что на одном из их собраний, когда они сошлись в его, бывшей брежневской, квартире, Хайбулатов им напыщенно брякнул: «Я – отец нации».

Многим чеченцам, людям уже известным и со статусом, было про то весьма странно все слышать. Изрядно Руслана заносило.

Распри и разногласия внутри чеченской элиты особенно усилились именно при Завгаеве. Раздорам способствовали горбачевские перемены, когда наступила политическая либерализация и началась более жесткая борьба за власть вне номенклатурной системы.

Молодая демократия, отвергая прежние авторитеты, выдвигала на передний план своих амбициозных представителей, за которыми стояли определенные западные круги, кровно заинтересованные в максимально возможной дестабилизации обстановки на Северном Кавказе.

Время не стояло на месте, и власть в республике поменялась. У кормила Чечни неожиданно для многих встал генерал Джохар Дудаев. За ним стояли воинственно настроенные круги чеченского общества.

При встрече тесть обмолвился, что один из уважаемых стариков однажды посетовал: «Не надо было нам менять Завгаева на Дудаева. Завгаева и его родственников мы накормили досыта. Они все имели. Теперь пришел новый – его снова надо накармливать».

У Дудаева был слабый родовой тайп, поэтому ему приходилось все время лавировать, искать себе сильных союзников на стороне.

– Все кушать хотят, – философски подытожил Аслан свой экскурс в недалекое прошлое. – Каждому на блюдечке подавай…

Когда профессора Хайбулатова погнали с Верховного Совета, тесть Асхадова перебрался на берега туманного Альбиона, поближе к Закаеву и его окружению. В руках Мирзоева сосредотачивались многие потоки денежных средств, аккумулировались на подконтрольных ему счетах.

Красавица Алия уехала вместе с отцом и через полгода неожиданно вышла замуж за английского аристократа с древней родословной. Никто сильно не акцентировал внимания на том, что все родовые поместья лорда были многократно перезаложены.

Восточная красавица скоренько родила британскому аристократу наследника, и ее положение упрочилось. Отныне за свою дальнейшую судьбу Алия могла не переживать. Положение в обществе, купленное на деньги отца, казалось незыблемым, чего нельзя было сказать за Аслана.

Его все больше тревожила ситуация на блокпосте. Асхадов заметил, что русские усиленно ищут, навозными мухами роятся возле военного Уазика и стоявшего рядом внедорожника. Его обостренное внимание привлекло черное земляное пятно, которого еще днем не наблюдалось.

– У, шайтан! – выругался он и погрозился кулаком.

У Аслана больше не оставалось сомнений в том, что на территории блокпоста совершили теракт, и это сильно осложнило его задачу.

Решив не испытывать судьбу, Асхадов дал задний ход, медленно попятился, укрываясь за ближайшим скалистым гребнем.

В суматохе проводимого ими разбирательства федералы маневр Асхадова, вроде бы, не засекли, оставили без должного внимания.

Но наблюдавшая за всем из своего укрытия, Замира машину своего соседа «запеленговала», и ей в голову пришла неожиданная мысль.

– Попался в западню… аспид! – по женским губкам пробежалась мстительная улыбочка. – Не все скоту масленица…

В отличие от многих сельчан она прекрасно знала, на чем именно зиждилось материальное благополучие ее соседа. Замира пребывала в курсе того, что Асхадов причастен к похищению многих людей с целью получения за них выкупа. Головорезы разработали новый вид бизнеса, уходящий своими корнями в дикое доисторическое прошлое. Имелось в виду похищение людей и работорговля.

Но настало время, когда воровать людей в Чечне или переправлять их туда стало сложно, и тогда бандиты упростили себе задачи.

Случались похищения людей из Петербурга, но при этом жертву могли держать в соседнем квартале. Похитители связывались со своими чеченскими собратьями, людоедами типа Арби Байраева, а те посылали «приветы с гостеприимного Кавказа» родственникам похищенного, требуя за свое гостеприимство огромные выкупы.

И оглушенные горестным известием бедные люди верили, что их родные томятся в чеченских зинданах, срочно искали деньги, продавали все на свете, лишь бы вызволить из беды несчастных сородичей…

– Поджарят тебе пятки, душегубу… – женщина сжала кулак.

Когда Асхадову удалось уйти незамеченным, Замира досадливо взмахнула рукой, сетуя на несправедливость высших сил. Она решила сама активно вмешаться в воздействие расположения планет на судьбы людей, не пуская столь важное дело на самотек. Ее уста изрекли:

– Если гора не идет к Магомеду, Магомед сам идет к горе…

Горянка доподлинно знала, откуда ее сосед мог бы благополучно выскочить из раскинутых федералами сетей. Имелся еще один путь, опасный и труднопроходимый для легковых машин. Грузовые авто по своим габаритам и вовсе не проходили через ту скальную теснину.

Горный ручей вековыми усилиями продолбил в каменистой гряде узкую щель. Пришли люди и расширили проход, через который отныне могли протиснуться не только конный джигит, но и легкая повозка.

Дождевые потоки исподволь подкатывали валуны, нагромождали каменья в непроходимую преграду. А горцы раз за разом расчищали потаенный путь контрабандистов, о котором знали немногие. Проход использовался ловкими дельцами для их не вполне законных затей.