Маргарита Петрюкова - Катализатор безумия

– Еще как относится, моя дорогая, потому, что ты сама не ведаешь, что говоришь! Позвони мне, когда протрезвеешь.

Та даже рта раскрыть не успела, а в трубке уже раздались гудки. Девушка испуганно уставилась на подругу.

– Что сказал? – шепотом спросила Ханна.

Изабелла все еще находилась в состоянии легкого шока, но как только она попыталась пересказать слова Кристиана, у нее на глазах выступили слезы:

– Сказал, чтобы я позвонила, когда протрезвею!

Ханна села рядом с подругой и обняла ее. Та уткнулась ей в плечо, продолжая невнятно бормотать, какая она дура, и как холоден был голос художника.

– Он меня больше не любит! – ныла она.

– Ну-ну, – Дюфрен погладила ее по волосам. – Любит, просто никто не будет доволен, если ему звонят в два часа ночи.

– Я буду довольна, если он мне позвонит.

Та вздохнула.

– А он мне так никогда и не говорил, что любит меня, – продолжала плакать Изабелла. – И, видимо, никогда уже и не скажет.

– Скажет, – как могла, успокаивала ее Ханна. – А ты его любишь?

Та энергично закивала.

– Вот видишь, значит, у вас все будет хорошо. А почему ты не сказала ему о своей любви?

Теперь девушка покачала головой:

– Я не могу сказать, пока не буду на сто процентов уверена, что это взаимно.

– Боишься? – спросила Ханна.

– Очень боюсь.

На самом деле Изабелла, как обычно, боялась зря. Кристиан только и ждал от нее этих слов, это окончательно развязало бы ему руки. Но девушка молчала, а он считал, что пока рано. Прежде чем сказать ей заветное «я тебя люблю», Кристиан собирался сделать еще очень многое, а эта фраза стала бы контрольным выстрелом. Но сейчас, когда выпившая Изабелла позвонила ему среди ночи, он не на шутку обеспокоился. Не перегнул ли он палку?

Девушка говорила ему, что никогда много не пила, а сейчас, судя по ее заплетающемуся языку, она выпила достаточно, чтобы совершить какую-нибудь глупость. Впрочем, одну она уже сделала, позвонив ему.

Кристиан быстро оделся, поймал такси и поехал к Изабелле, думая о том, что и ответил он ей довольно грубо. Но, понятное дело, он рассердился. Его девушка пьет по ночам, вместо того, чтобы спать. Но, черт, он должен был это предвидеть. Она никогда не отличалась ни силой воли, ни твердостью характера. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она решила топить свою печаль в спиртном.

По пустым ночным улицам такси долетело до цели за несколько минут. Кристиан поблагодарил таксиста, рассчитался с ним и посмотрел на домик Изабеллы. В окнах горел свет, но шторы были задернуты, и увидеть, что происходит внутри, не представлялось никакой возможности. Немного поколебавшись, художник нажал на звонок и приложил ухо к двери. Тишина. Может, Белла уже уснула при включенном свете и ему стоит уйти? Он даже хотел так и поступить, но тут ему в голову закралась совсем несвойственная ему мысль – все ли с ней в порядке? Ведь девушка выпила и довольно много. Да, пытаясь вложить ей в голову свои идеалы, Кристиан тоже научился от нее беспокоиться о своих близких. Художник позвонил еще раз и, наконец, услышал за дверью шаги. Но открыла ему, вопреки ожиданиям, не Изабелла, а Ханна Дюфрен. Несколько секунд они удивленно смотрели друг на друга, а потом мужчина спросил:

– Где Белла?

– Белла спит. Поэтому советую тебе отправиться домой и сделать то же самое.

– Вы хамите, – заметил Кристиан.

– Скажи спасибо, что я до сих пор не вызвала полицию! – все больше распалялась

Ханна. – Я уже сказала, что Изабелла спит, тебе нечего здесь делать.

– Да вы пьяны, Дюфрен, – снисходительно сказал художник.

– Это не твое дело, – процедила та.

– Не мое, – согласился он, отстраняя девушку и проходя в дом. – Мое дело, это где Изабелла и что с ней.

Ханна вовремя схватилась за дверной косяк, иначе непременно упала бы и, восстановив равновесие, последовала за ним на кухню.

– Что это? – осведомился Кристиан, помахав у нее перед носом уже пустой бутылкой от виски.

– А на что похоже? – сощурилась та.

– И вы распили это на двоих? Да вы с ума сошли! Это ты принесла? Я не позволю тебе отравлять организм моей девушки.

Он отшвырнул бутылку и пошел наверх.

– Я не позволю тебе отравлять ей жизнь! – Ханна, спотыкаясь, шла за ним. – Она спит, слышишь! Не ходи туда!

Но он лишь отмахивался от нее, как от назойливой мухи.

Изабелла была в своей спальне, но не спала. Она пыталась уснуть, но сон не шел, и девушка развлекала себя тем, что открывала и закрывала глаза, наблюдая, как все начинает плыть перед взором после очередного поднятия век. Она слышала какую-то возню на первом этаже, но не могла даже оторвать голову от подушки, не говоря уже о том, чтобы встать.

И тут дверь распахнулась. В коридоре горел яркий свет, и девушка не могла рассмотреть, кто вошел. Она видела лишь силуэт, но сейчас причудливая игра теней делала ее ночного гостя похожим на Мессию в лучах солнца.

– Белла, – позвал он знакомым голосом.

– Крис, – протянула к нему руку та.

– О, Белла, – художник сел на кровать и заключил ее в объятия.

Хвала небесам, она в порядке, в своей постели и не допилась до белой горячки.

– Где Ханна? – невнятно спросила девушка, и в этот момент Дюфрен вошла.

– Я здесь, – сказала она. – Дорогая, ты должна постараться уснуть. А ты, Кристиан, можешь идти. Ты уже убедился, что с твоей благоверной все в порядке.

– Я останусь, – ответил Блейк.

– В комнате для гостей буду спать я.

– Спи, где хочешь, – отозвался художник. – Мне все равно. Я останусь тут.

– Я не позволю тебе остаться в спальне вместе со смертельно пьяной девушкой! Если ты такой благородный, как она говорит – ты и сам этого не сделаешь.

– Ты говоришь, что я мешаю Изабелле спать, – заметил Кристиан. – А сама визжишь, словно полицейская сирена.

– Спросим у Беллы, – предложила девушка. – Как она скажет, так и поступим.

Но та, взглянув на подругу, лишь закрыла глаза, как бы говоря, что не желает участвовать в этом споре.

– Тебе лучше уйти, – повторила Ханна.

– Я сказал, что останусь, и я останусь.

Девушку затрясло от бессильной ярости. Упрямый осел. Будь проклят тот день, когда она дала Изабелле его номер телефона.

– Хорошо, – изрекла она, наконец. – Оставайся. Подержишь ей волосы, пока она будет блевать.

Кристиан поморщился, будто это слово, вылетевшее из уст Ханны, покоробило его слух, и отвернулся. Бессмысленный диалог с бессмысленным человеком пора было заканчивать. Та, ничего более не сказав, вышла.

Художник перевел взгляд на Изабеллу, она только вздохнула. Без сомнения, она все слышала и очень скоро ей придется сделать выбор. Ханна Дюфрен – это тот человек, который мешает претворению его плана в жизнь. А как писал Александр Дюма в одном из своих романов – человек мешает, человека нужно убрать. Нет, он не собирается убивать эту женщину, но попытается стереть ее образ из мыслей Изабеллы. Он просто обязан это сделать. Ханна Дюфрен своим здравомыслием разрушает ту картину идеального мира, которую он все это время старательно рисовал.