Мария Пресняк - Два майдана

Встреча прошла в том же составе. Мона вновь исподтишка приглядывалась к жениху, пытаясь угадать в нем те черты и качества, за которые она, по мнению родных, должна его полюбить.

После еды Моне и Ахмеду подали чай в гостиную, а остальные переместились в холл. Вновь повисла неловкая пауза.

– Мона, – откашлялся Ахмед, – разреши задать тебе несколько вопросов.

– Конечно, – потупилась она.

– К тебе уже кто-нибудь сватался?

– Что? В смысле…? Нет, пока никого, – покраснела Мона.

– И я тебе нравлюсь? – вдруг спросил Ахмед.

– Ну, – покраснела Мона, – да, то есть… Я не знаю. Прости, прошло слишком мало времени. Ты кажешься очень приятным человеком, но мне пока трудно представить тебя в роли своего мужа.

– А в роли жениха?

– Ну.. наверное… то есть..

– Я хочу, чтобы мы обручились.

– Да? – пролепетала Мона, совершенно растерявшись. – Все так быстро…

– Если ты не готова, я не стану тебя торопить. Но ты же понимаешь: лучше узнавать друг друга после помолвки, чтобы не было сплетен. Я беспокоюсь в первую очередь за твою репутацию.

– Да.. конечно… ты прав… – бормотала Мона.

– То есть ты согласна? – обрадовался Ахмед. – Ну вот и прекрасно! Мама!

Через минуту семья вновь собралась в гостиной. Родители казались весьма довольными тем, как все сложилось. Моне вдруг стало не по себе.

– Ну что же, будем читать аль-Фатху, – предложил отец (Аль-Фатха – сура, открывающая Коран, по традиции ее читают при помолвке, – прим. авт.). Остальные закивали.

Будто бы сквозь сон Мона слышала знакомые с детства слова:

«Аузубилляхи мина-шайтанирраджим».. – Неужели это действительно моя помолвка?

«Бисмилляхиррахманирахим», – Господи, помоги мне.

«АльхамдулиЛлахи рабби-ль алямин».. – Может, это и правда моя судьба?

Голос отца звучал монотонно и успокаивающе.

В этот момент Мона отчаянно молила Бога, чтобы все сложилось именно так, как обещали ее родители.

После прочтения аль-Фатхи мать принесла сок. Все улыбались и поздравляли жениха с невестой. Шабка была назначена на послезавтра (Шабка – праздник, сопровождающий помолвку, когда жених дарит невесте золото на оговоренную сумму, – прим. авт.). Моне казалось, что еще чуть-чуть, – и она упадет в обморок.

Когда гости ушли, мать и сестра поочередно задушили Мону в объятьях.

– Ну? Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, – честно призналась Мона. – Все слишком быстро. Мне как-то нехорошо.

– Присядь, присядь, дочка. Все пройдет. Тебе просто нужно время осознать, что теперь ты невеста.

– Ахмед будет прекрасным мужем! – в который раз повторил отец.

– Надеюсь, – прошептала Мона.

– Я поеду с тобой покупать золото, – заявила Сумайя.

– Конечно, – подтвердил отец. – И мама поедет, и другие родственницы. Сейчас уже поздно всех обзванивать, но завтра я им обязательно сообщу.

Мона чувствовала себя щепкой, которую уносит в океан.

Той ночью она так и не смогла уснуть.

Невеста… Как странно. Она постоянно твердила это слово, едва шевеля губами, будто пытаясь распробовать его на вкус. Мона вдруг поняла, что детство закончилось, и ей вдруг нестерпимо захотелось вернуть хоть несколько дней из своего недавнего прошлого – прошлого, в котором не было никакого Ахмеда. И от понимания того, что это невозможно, что все изменилось решительно и бесповоротно, глаза Моны наполнялись слезами – первыми слезами ее взрослой жизни.

На следующий день она едва нашла силы встать после бессонной ночи. По дороге в школу Мона хранила молчание, зато Сумайя болтала за двоих. Вскоре к ним присоединились подружки, и весть о том, что у Моны есть жених, молниеносно облетела всю школу. Девушка чувствовала себя овцой, которую ведут на заклание. Отовсюду доносились поздравления, и она, смирившись с неизбежным и начисто отключив голову, автоматически на них отвечала.

Что происходило на уроках, Мона не запомнила. Сразу после занятий она решительно сказала сестре, что ей надо навестить Линду, и убежала, не слушая ее возражений.

– Я так и знала, что это ты, – приветливо улыбнулась Линда. – Заходи.

– Мы помолвлены, – выдохнула Мона. – Вчера читали Фатху.

– Поздравляю!

– Спасибо. Не нальешь воды?

– Конечно. Только тише – Карим спит. – Линда поставила перед Моной стакан с холодной водой и села напротив. – Как все прошло?

– Быстро, – призналась Мона. – Я и опомниться не успела. Думала, мы поговорим, даже темы для беседы составила. А он сразу спросил, согласна ли я на помолвку. Я так растерялось…

– Бедняжка, – вздохнула Линда.

– А теперь все уже знают, – продолжила жаловаться Мона. – Соседи, друзья в школе. Отец обзванивает родных, мать готовится к празднику. Сегодня вечером идем выбирать платье.

– Что-то не вижу особой радости, – заметила Линда.

– Все уверены, что я должна быть безумно счастлива. А мне страшно. Мы же с ним почти не знакомы!

– Так, успокойся. Возьми себя в руки. Ты пока не замуж выходишь. Потом он вернется в Эмираты, так?

– Наверное. Я даже не спросила. Ну раз Ахмед здесь в отпуске, значит так.

– Главное – ничего не бойся. Сколько будет длиться помолвка?

– Не знаю. Но точно больше года. Ах, Линда, я совсем ничего не знаю!

– Успокойся. В любом случае, впереди много времени. Никто тебя против воли замуж не выдает, слышишь?

– Ты не слышала, как отец говорит об Ахмеде. Если я откажусь от свадьбы, он мне не простит. Линда, все так сложно…

– Все очень просто. Главное, что у тебя много времени на размышления. И еще – не забывай, что есть выбор. Родители никуда не денутся, на то они и родители. Не захочешь выходить замуж – разорвешь помолвку, и все. Такое случается сплошь и рядом.

– Ты думаешь? – спросила Мона неуверенно.

– Я не думаю, я знаю. Ты нервничаешь, но это скоро пройдет.

Несколько минут они сидели в молчании.

– Спасибо, – сказала Мона. – Что бы я без тебя делала? Дома я уже боюсь заикаться о своих сомнениях. Они не понимают, откуда такие мысли.

– Не думай об этом сейчас, – посоветовала Линда. – Пусть будет помолвка. А дальше ты сама решишь, выходить за него замуж или нет.

Следующие дни Мона послушно играла роль счастливой невесты. Она не возражала против платья, найденного матерью, не принимала участие в выборе места торжества и почти не глядя покупала золото. Отец был так доволен, что решил отметить помолвку в кафе – по традиции все затраты на это мероприятие ложились на семью невесты.

– Надо показать Ахмеду, что мы не нищие, – отмахнулся он на возражения жены.

Моне было все равно. В их деревне помолвки обычно отмечали на улице, и ей совершенно не хотелось лишнего пафоса, но спорить с отцом она не решилась. Все эти дни ее постоянно окружали люди – к вечеру Моне хотелось запереться в комнате и хоть немного побыть одной, тем более что деталями предстоящей помолвки она совершенно не интересовалась. С каждым днем Мона все больше чувствовала себя вовлеченной в какой-то гигантский водоворот – не имея сил сопротивляться, девушка решила отдаться на волю течения и вынести все, что уготовано ей судьбой.