Юрий Мудренко - Б и С спешат на помощь. Только из этой книги вы во всех подробностях узнаете об умопомрачительных приключениях двух друзей, ведущих популярную программу на радио…

И Виктор привык каждое утро, лежа в кровати, слушая музыку или чью-либо болтовню в эфире, нехотя открывать сначала один глаз, потом другой, потом потягиваться до приятной истомы и только после этого вставать с постели, хмуро осознавая свое одиночество в эту самую минуту. Выйдя на кухню, он делал громкость динамиков чуть тише и приступал варить кофе, без обязательной утренней чашки которого не мог себя даже представить. И пока грелась в чайнике вода, Виктор сидел на стуле и предавался воспоминаниям, отвлекаясь от них лишь в те минуты, когда по радио начинали рассказывать невероятную историю о том, как какой-то приезжий стал здесь, в Питере, за короткий срок миллионером, сделав состояние на совершенной ерунде, называемой современным бизнесом. Он слушал все это с упоением, потому что и сам был неместным, приезжим, одним словом, новой питерской лимитой. Кроме того, у него на руках все еще оставался его старый советский паспорт, и не потому, что он оставил его себе на память, а потому что не удосужился его своевременно обменять на новый. Для этого были свои причины, и причины весьма серьезные. Одним словом, живя вместе со всеми в новой России, он фактически был призраком, статистической единицей, затерявшейся в дебрях прошлых лет. Его, с одной стороны, это не устраивало, особенно когда надо было решать какие-либо вопросы, связанные с подписанием документов, где не верили на слово, а сразу же просили предъявить паспорт, чтобы занести в договор его серию и номер. Именно поэтому ему на все встречи приходилось брать с собой человека, которому он мог доверять, и который, соответственно, мог подписать все необходимые бумаги. А кто мог лучше играть такую роль, чем женщина, любовница, сожительница? Можно было бы, конечно, и мужчину привлечь для секретарства, но Виктор голубым не был никогда. Он хоть и был по природе жутким трусом, но все-таки был гетеросексуалом, а поэтому ему, как воздух, как глоток живительной влаги, нужна была женщина, которая могла бы выполнять все функции сразу. А с другой стороны, жизнь со старым паспортом была ему только на руку, потому что можно было водить за нос даже самого черта и оставаться при этом не узнанным, так сказать, инкогнито.

Отхлебнув очередной глоток остывающего черного заварного кофе «Паулиг» и потянувшись назад при помощи рук, сложенных в замок над головой, отчего произошла непроизвольная мерзкая отрыжка, Виктор вдруг застыл в такой позе на некоторое время. Именно в этот момент из кухонного радиоприёмника он услышал диалог ведущего популярной программы с девушкой Натальей из Белоруссии, из города Полоцка. От того, что он услышал, дыхание в зобу сперло, а пульс участился настолько, что сердце чуть было не выскочило из грудной клетки наружу. Виктор весь превратился в слух, медленно и бессильно опустив руки на колени. В горле у него мгновенно пересохло. В том, что говорили о нем, не было и тени сомнения. Услышанный диалог в прямом эфире пробил Виктора до мозга костей. Он вдруг понял, что откуда-то к нему незаметно подкрадывается большая неприятность, чего он всегда опасался, и имя этой неприятности – возмездие, так сказать, расплата за бесславные дела, которые он успел натворить. Разыгравшееся воображение тут же довершило создание ужасающих по своей сути картин, убивающих своей натуральностью, и ему от этого стало страшно, так страшно, что в нагретой кухне, где до этого даже в трусах было жарко, он внезапно почувствовал предательский озноб. Пальцы его рук похолодели из-за оттока крови, нос тоже похолодел, зубы стали выбивать морзянку, а внутри, примерно там, где находится сердце, что-то сжалось в комок, отчего стало трудно дышать. Именно оттуда изнутри по всему телу разошлась мелкая противная дрожь, которую Виктор испытывал всегда, когда понимал, что его скоро будут бить, и бить очень сильно. Дрожь с каждой минутой усиливалась еще и оттого, что время новых оплеух и тумаков ему было неизвестно. Это могло случиться через день или через два, а могло произойти и через пять минут. Он понимал, что надо взять себя в руки, постараться успокоиться, чтобы вновь обрести возможность трезво оценивать ситуацию.

Когда по радио зазвучала музыка, Виктор очнулся и потихоньку стал выходить из состояния скованности и оцепенения. Он практически сполз с табурета, как ящерица сползает с горячих камней, и, глядя, не мигая, в окно, выключил на кухне свет. Потом он выключил приемник. Наступила зловещая, но необходимая тишина для того, чтобы иметь возможность прислушаться к тому, что происходило вокруг.

– Может, они уже здесь! – дрожа от страха, подумал Виктор.

Он понимал, что если бы сейчас кредиторы добрались до него, то помочь ему было бы некому. В этом случае его местоположение становилось западней. Как говорится, вход один, но и выход тоже был один. Виктор буквально прокрался к окну и осторожно выглянул во двор. Картинка вокруг его логова была обычной: у самого окна, практически упершись в стекла своими ветками, стоял горделиво куст крыжовника, за ним располагались несколько убогих грядок с сорняками и три облезлых и скрюченных деревца вишни. Виктор скользнул взглядом дальше, понимая, что за ветками огромного куста в темном помещении его не видно совсем. Осмотрев все вокруг очень внимательно, и ничего подозрительного не заметив, он немного успокоился и стал более или менее здраво рассуждать.

– Так, одеться надо! – лихорадочно подумал Виктор.

С этой мыслью он вбежал в соседнюю комнату и стал надевать на себя одежду, которая была разбросана по всей площади небольшого помещения. Это вчера после маленькой вечеринки, так сказать, прелюдии любовных утех, Виктор так быстро раздевался и так яростно разбрасывал свою одежду, что теперь с трудом отыскивал то, что надо было на себя нацепить. Не мудрствуя лукаво, он стал машинально одевать на себя то, во что был облачен вчера.

К слову сказать, над тем, что носить, он никогда не задумывался, то есть, совсем не задумывался. Он просто брал все, что попадалось под руку, и надевал на себя, даже не удосужившись посмотреть, чиста ли его одежка, и отутюжена ли она. Именно поэтому чаще всего на нем были надеты основательно заношенные потертые джинсы и прочие вещи не первой свежести. Из-за собственной неопрятности и неаккуратности Виктор обычно имел вид не крутого бизнесмена, которого мнил и старательно изображал из себя, а начинающего бомжа с жуликоватыми повадками и бегающими глазенками, говорившими о том, что их хозяин находится в постоянном поиске как бы что-нибудь украсть, стянуть под шумок. Сейчас же было не до условных рефлексов, а потому его глаза проворно шарили, подобно тепловозному лучу, по комнате в поисках того, что можно быстро нацепить на себя. Пары носков он так и не нашел, а потому надел разноцветные.