Паша Уральский - Бизнес по-русски

Я даже отчасти гордился тем, что умел работать не только в офисе, но и руками, не брезгуя черной работой. Ведь мужик должен все уметь делать – и дебет с кредитом свести, и, если надо, крышу новую сколотить.

Из-за неграмотных действий прораба была сорвана поставка материалов на объект, и работа буквально встала. А мы тем временем устанавливали лаги на крыше, но без инструмента работать было невозможно. Я поймал Татарина и спросил:

– Когда мы получим шуруповерты и комплектующие?

Он развел руками в сторону.

– Инструменты на другом объекте, мне нечем вам помочь.

Я с трудом сдержался, чтобы не заорать на этого тупого идиота, и предложил компромисс:

– Мы принесем из дома свой инструмент, ты только материал вовремя привози, без задержек. Вот сейчас нам нужны саморезы и металлические уголки, которые мы заказывали еще вчера.

Но и тут Татарин развел руками:

– У меня ничего нету!

Мы с парнями переглянулись, и я аккуратно спросил:

– У тебя, что урезали финансирование, или ты просто забыл купить?

В этот момент я был уверен, что он скажет, что нет денег, или что-то в этом роде, но он ответил, как есть:

– Я забыл купить, а сейчас мне некогда, поэтому я куплю как-нибудь потом. А вы пока можете кирпичи потаскать.

Вот тут и лопнуло наше терпение. Разразился скандал, где наша бригада из трех человек высказала все, что мы думаем об этом тупом идиоте.

– Кирпичи таскать? Мы кровельщики, слышишь? Нам за кровельную работу платят, а не за таскание кирпичей, сука тупая!

К вечеру Татарин выхватил пиздюлей от начальства, потому как совершенно завалил работу на всех строительных объектах. Ну и прораб, бля. Но эти проблемы совершенно не беспокоили Татарина. Его задел тот факт, что мы посмели его оскорбить, и он, будучи настоящим куском говна, позвонил мне вечером и сказал, что мы должны выйти на работу в единственный выходной день, потому что начальство сильно ругается за срыв ремонтных работ.

– Татарин, бля, у меня завтра день рождения, ты хоть понимаешь, что я не могу выйти на работу?

Он бросил трубку, а через минуту перезвонил и надменным голосом сообщил:

– Вы уволены! – и снова бросил трубку. Своим блядо-поведением он напоминал мне мою бывшую.

Я перезвонил и спросил, по какой причине мы уволены и когда мы сможем забрать заработанные деньги. И вот тут это говно мне говорит:

– Я сделаю все, чтобы вы не получили ни копейки! Либо выходите на работу, либо пошли на хуй.

Первое, что я хотел сделать – это избить этого мудака. Но я понимал и другое – мы завершили больше половины работы, а руководство было настолько суровым, что оно реально ничего бы нам не выплатило. Садиться в тюрьму за нанесение тяжких телесных я не хотел, и сессия, за которую нужно было платить, уже была на носу.

Я запомнил на всю жизнь свой 23-й день рождения, когда мне пришлось выйти на стройку и делать цементную стяжку на крыше. Но самое ужасное было другое: мои компаньоны Глобус и Родя пребывали в состоянии сильного алкогольного опьянения и не смогли явиться на работу. Вот тогда я понял, что с этими людьми больше никогда не буду иметь общих дел. Шел холодный осенний дождь. Я вымок до нитки, и, пока Татарин носился рядом, пытаясь мне активно помогать, я проклинал всех и вся на этом белом свете.

Кровельные работы завершились благополучно, но, из-за бездарности Татарина, вместо отведенной недели наша работа затянулась на тридцать дней. Мы явились в строительную контору получать обещанные пятнадцать тысяч на брата. К нам вышел начальник, который достал из сейфа здоровенную пачку денег и сказал:

– А почему Татарин сказал дать вам по десять штук вместо пятнадцати? Я думаю, это очень мало.

У нас глаза полезли на лоб.

– Какие десять штук?

Начальник, хоть и был строгим, но понимал – Татарин мутит воду. Он тут же набрал его номер и спросил:

– Ты че там мудришь, бля? Парням было обещано пятнадцать тысяч, а ты указываешь десять! Какого хуя?

Мы просто кипели от злости, а в это время Татарин активно объяснял, почему нам следует урезать оплату. Он выдумал абсолютно левые причины и, перечисляя их одну за другой, выходила картина, что нам вообще нужно урезать все вполовину.

Глаза округлились не только у нас, но и у начальника.

– Ты чего несешь, бля! По твоим словам, ты там вообще один работал?

Переговоры завершились тем, что нам выдали по девять тысяч рублей. Мы понимали, что начальство тут вообще не при делах. Они не меньше нашего удивились, почему Татарин урезал заявку на оплату почти вдвое. Покидая контору, начальник сказал хорошую фразу:

– Парни, я бы ему ебальник расколотил.

Лично я был готов съездить на стройку, но ребята были до такой степени измотаны, что всем стало похуй. Мы просто запомнили, кому больше никогда не протянем руки помощи. Подобные выходки Татарин проделывал не раз, и желающих его искалечить накопилось так много, что в итоге он был с позором выгнан с работы. Но я не забыл его подлости по сей день. И, казалось бы, как такое говно может ходить по земле безнаказанно? А теперь послушайте, что случилось с ним позже. Ранее я писал, что закон кармы существует, и не раз замечал, что, если человек пакостит, обманывает людей, делает подлости, то рано или поздно ему воздастся за его проделки. Так было с моей бывшей бабой, с главбухом, которая портила мне жизнь. Вот и Татарин не избежал судьбы, только его наказание было самым суровым из всех, которые я повидал. Вскоре он женился на одной красавице, но продолжал обманывать людей, совершать злодеяния. В это время его жена забеременела, и, когда срок беременности подходил к концу, когда они уже выбрали имя будущему сыну, случилось ужасное – его сын умер при родах. Подробности этой ужасной истории я не знаю, но это было мощнейшее наказание за грехи Татарина. Лично я до сих пор не простил его за тот обман, но каждый раз, вспоминая гибель его не рожденного сына, я начинаю задумываться, скольким же людям он сделал зла, раз такое ужасное наказание постигло его семью? Осознал ли он, за что такое горе выпало на его долю? Ответа я никогда не узнаю.

Наступили первые числа октября, когда, наконец, сообщили, что завтра состоится защита бизнес-плана в ЦЗН. Весь вечер я готовился к этой процедуре, пересчитал все цифры заново, и на следующий день прибежал туда с кучей бумаг.

Я очень нервничал, ожидая начала защиты. В коридор вышла женщина и попросила пройти в кабинет. Там находилась группа незнакомых мне людей. Я ждал, когда мне дадут слово, но внезапно мне протянули какой-то документ.

– Распишитесь за получение субсидии!

У меня округлились глаза. Я нихрена не понимал, но женщина, которая все это время курировала меня, объяснила: