Игорь Мацкевич - Мифы преступного мира

Криминальная (делинквентная) субкультура не только порождена культурой официальной, но и находится с ней в антагонистических противоречиях. Криминальная субкультура – отрицание официальных правил.

Формальная (официальная) структура призвана помочь человеку в его повседневной жизни, которая достаточно строго регламентирована. В этом одновременно ее сила и слабость. Невозможно все регламентировать, всегда найдутся отдельные общественные ниши, которые окажутся не заполненными официальными правилами поведения.

В неофициальной (неформальной) структуре никогда ничего не задается сверху. Правила и обычаи здесь абсолютно автономны и не вписываются в структуры более высокого порядка. Кажущаяся анархия и неупорядоченность существующих воровских правил на самом деле подчинена строгой и прямой линии поступательного поведения – все, что может нанести вред криминальному сообществу, уничтожается. При этом простота и ясность являются привлекательными для людей, особенно из социальных низов общества.

Криминальная (делинквентная) субкультура состоит из следующих элементов.

1. Криминальной идеологии, которая представляет собой систему понятий и представлений, сложившуюся в групповом сознании преступников. Кроме того, речь идет о своеобразной философии, которая оправдывает, объясняет и поощряет преступный образ жизни, снимает психологические и нравственные барьеры у людей, оказавшихся перед выбором противоправного или социального типа поведения. Наличие криминальной идеологии является главным условием запуска механизма самооправдания и отрицания своей ответственности у преступника.

2. Криминальной нравственности, в свою очередь, противопоставляемой нравственности социальной. Основной тезис здесь сводится к тому, что общественная нравственность лицемерна по сути, направлена на притеснение большинства населения. Криминальные проповедники не без оснований утверждают, что эталонов нравственности много и часто они противоречат друг другу. В каждом конкретном случае применяется тот эталон нравственности, который выгоден тем, кто находится у власти. Нравственность в криминальном мире якобы одинакова для всех. Она не может быть лицемерна, потому что проста. Каждый несет ответственность за несоблюдение установленных нравственных норм, и наказание любому, будь то начинающий преступник или преступный авторитет, одно – смерть.

3. Криминального образа жизни, который представляет собой привлекательный стандартный тип поведения, оказывающий влияние прежде всего на молодого человека. Главный принцип сводится к тому, чтобы потратить украденные деньги на веселье и красивые дорогие машины. Нет смысла копить деньги, надо тратить их сегодня, потому что неизвестно, что будет завтра. При этом важно определенную часть денег заранее отдать в сберегательную кассу преступников, в так называемый воровской общий котел, сокращенно – общак. Это своего рода страховка преступной деятельности.

4. Криминальной организации, которая предстает не в виде монстра (от франц. monstre – чудовище), крайне неуклюже, как правило, показываемого в кино, а в виде вполне конкретных людей, спешащих прийти на помощь в трудную минуту (предоставление опытного адвоката неопытному правонарушителю, помощь семье, член которой оказался на скамье подсудимых, и т. п.). Люди, представляющие такого рода организации, не считают себя криминальными авторитетами, сами организации достаточно аморфны и не структурированы. Этим в том числе объясняются неудачные попытки разгромить их обычными способами, путем привлечения к ответственности их лидеров, на место которых тут же становятся другие. Но в то же время, когда происходит наступление на жизненные интересы таких организаций, их лидеры удивительным образом сплачиваются и выступают как единое целое.

5. Криминального культа, который сводится к двум составляющим: культу личности и культу оружия. Нередко присутствует культ дорогого автомобиля или мотоцикла и женщин, но это скорее можно отнести к криминальному образу жизни. О культе личности будет сказано ниже, важно подчеркнуть, что для криминального мира в одинаковой степени имеют значение культ силы и культ организаторских способностей. Что же касается оружия, то именно оно придает необычайную уверенность в собственных силах, особенно молодым правонарушителям. Многие преступники являются настоящими знатоками и ценителями современного оружия, выписывают специальные журналы, стараются устроить знакомство с инженерами оружейных заводов, находятся в курсе самых последних технических разработок. Для них оружие – важный составляющий элемент привычного поведения. Сами не отдавая себе в этом отчета, они боятся признаться, что без оружия они – ничто. Думаю, в этом проявляется одна из характеристик любого культа – человек боится его лишиться, поскольку реальной собственной значимостью не обладает. Оружие дает: а) чувство превосходства над другими преступными группами; б) импульс немедленно продемонстрировать свою силу. Если преступная группа имеет оружие, она его обязательно применит.

Надо сказать, что в последние десятилетия произошли существенные перемены в отношении общества к преступности и ее проявлениям. Криминальная субкультура, о которой раньше предпочитали не говорить, в настоящее время получила легальный статус наряду с общей культурой. Некоторые утверждают, что это часть общей культуры и нет ничего страшного в том, что общество будет знать некоторые постулаты криминальной субкультуры. Между тем не учитывается самое главное: криминальная субкультура – это не часть общей культуры, а ее прямой антипод. Кроме того, по своей природе она социально агрессивна. Представители криминальной субкультуры не жалеют ни сил, ни средств для того, чтобы вытеснить лучшие вековые традиции культурного наследия человечества и подменить их суррогатом сомнительных произведений так называемого тюремного искусства. При этом подмена понятий происходит в завуалированных формах, откровенно уголовные песни называются почему-то «бытовыми» песнями, уголовный жаргон и терминология – «бытовым» разговором. Никого не удивляет, что ведущие журналисты разговаривают со своими читателями на страницах газет и по телевидению на полублатном языке. Тюремный термин «беспредел» стал общеупотребительным. Я уже не говорю о том, что массовыми тиражами выходят книги, написанные на матерном языке. В игровых фильмах актеры позволяют себе нецензурно выражаться, чтобы, как говорят режиссеры, приблизить экранную жизнь героев к реальной. В ведущих театрах страны ведущие популярные актеры тоже не могут обойтись без мата. При этом такие спектакли получают восторженные рецензии театральных критиков, зрители на них по-лусмущенно смеются, хотя весь юмор в действительности сводится только к употреблению мата. разумеется, я далек от того, чтобы призвать всех говорить на чистом русском языке, языке А.С. Пушкина, который, как известно, тоже любил ввернуть крепкое словцо и был далек от ханжества. Но я также против насаждения рафинированной интеллигенцией правил поведения самых низменных социально-негативных слоев общества. Для меня очевидно, что культура должна возвышать, а не потакать.