Сергей Долженко - Девочка в красном. серия «Небесный дознаватель»

В кабинете Зосимова было задымлено и многолюдно, впрочем, как и в любом другом следовательском кабинете городской прокуратуры. У окна сидела хрупкая опрятно одетая женщина в черной косынке, завязанной под подбородком и, положив себе на колени стопку коричневых скоросшивателей с уголовным делом, читала, смахивая платочком невидимые слезы. Две молоденькие практикантки сидели на корточках в углу и паковали всякую рванину, куски стекол с бурым налетом крови, паркетины, какие-то коробки в грязные пластиковые пакеты, заклеивая ярлыками «Изъято в ….»

Сам Толич сидел за столом у компьютера, спиной к входной двери, и с такой силой бил по клавишам, точно перед ним была его старая проржавевшая печатная машинка. Стукнув несколько раз, он тут же вскидывал голову, уставляясь пристально в экран, как будто без этого взгляда буквы не добрались бы до монитора, разбежавшись в недрах системного блока. В уголке крепко сжатого рта торчал сигаретный, неизвестно когда потухший окурок.

– Минуту, – сказал он и приподнялся, чтобы ответить на крепкое рукопожатие Шмыги. – Справочку Тамаре оформлю.

– Все то же? – кивнул на вещдоки детектив, аккуратно присаживаясь на край стола – самое чистое место в кабинете.

– Работы навалили – по-горло. Вчера пацана нашли. Умный, хороший, красивый мальчишка. Семнадцать лет. Сын тренера нашего «Торпедо». Вроде папа известный в городе человек, братва его уважает. Не пощадили. Вставили в грудь заточку и запихали в узкий проем между гаражами на Мончегорской. Так и простоял там трое суток. Идешь мимо, вроде парень по малой нужде стоит. Позвонили, когда мухи роем стали виться.

Женщина у окна громко всхлипнула.

– Мамаша, не отвлекайтесь, пожалуйста, сегодня знакомство с уголовным делом надо закончить… Выезжал я, а расписали Трофимову.

– Ленчику? Ну, он молодой, настырный, на него грузить и грузить надо, – барственно отозвался Шмыга, наслаждаясь тем чувством, что он здесь только в гостях. Три с половиной года, как проклятый, просидел на этой передовой.

– А девчонки откуда?

– Из академии водного транспорта. Там юрфак открыли. Скоро следаков буду выпекать даже в кулинарном техникуме.

Толич повернулся к ним.

– Девчонки, хотите крутой глухарь раскрыть?

Те замешкались, смущенно переглянулись.

– Да-а, – неуверенно протянули хором.

– Тогда отпрашиваемся у мам до утра и сегодня вечером ко мне домой. Форма одежды номер один – короткие юбочки и черные колготки.

Одна из практиканток едва слышно шепнула другой: «И презервативы», и тут они покатились со смеху.

– Зосимов! – В дверях возникла массивная дама в прокурорском мундире, Тамара Вольфовна, старший помощник по надзору за следствием. – Когда наш УК дополнят статьей о сексуальном домогательстве на работе, – здравствуйте, Иван Петрович, – я тебя первого привлеку. Девочки идите за мной, а справку занеси через пять минут.

Они остались в кабинете одни. Ушла и женщина в черной косынке. Расписалась на листах, и тихо выскользнула, склонив голову.

– В суд направляю, – пояснил Зосимов. – Хорошее дело. Ее дочку утопили в ванной. Она жила одна, и утром открыла соседским мальчишкам. А те братков привели. Думали, раз в ювелирном салоне работает, значит, деньги есть. До вечера пытали. Какие там деньги…

– Слышал, – поморщился Иван Петрович. – Так что с девочкой в красном? На Моховой я не видел ее.

– И я не видел. Никто не видел. Но она там была!

– Реально?

– Куда уж реальней. Синицына Татьяна Поликарповна, ученица пятого «в» класса школы номер сто двадцать четыре. Так, где-то здесь у меня фотография. Ага. Держи.

Шмыга с минуту рассматривал цветной снимок, сделанный дежурным криминалистом. Вернул его.

– Это не девочка, а кусок сырого мяса.

На снимке действительно была заснята чья-то раздавленная плоть под синим в гармошку сжатым капотом грузовика. От девочки остался только аккуратно расчесанный на две половинки затылок с косичками, переплетенными белыми лентами.

– Понимаешь, когда наш водитель стал талдычить про девочку в красном, да так уверенно описал ее, что я засомневался. Думаю, может, в машине ее и не было, но могла в этот момент переходить перекресток, или где-то мелькнуть в тот момент в поле его зрения. Опрашиваю свидетелей – глухо. Никто не видел этого красного зайчика. Никто, кроме… водителя. Значит, эта девочка в это время была с ним!

– В кабине? – поразился Шмыга. – Я видел то, что от нее осталось. Если бы водителя не выбросило при первом ударе о деревья, то…

– Не в кабине, в голове его! Это второе ДТП с человеческими жертвами, которое он устроил. Четыре года назад на спуске с площади Советской Баруздин совершил наезд на Танечку Синицыну. Снимок из уголовного дела я тебе дал. Она – девочка в красном платьице. Тогда дело прекратили из-за отсутствия состава преступления. Виновата сама девочка, и мама, которая в этот момент покупала ей мороженое в киоске. Прикинь, поворачивается с эскимо, а дочке уже есть нечем. Одни косички остались.

Зосимов оглушительно захохотал, нервно нашаривая в пачке последнюю сигарету.

– Понимаешь, после психической травмы эта девочка в красном выскакивала перед глазами водителя при каждой стрессовой ситуации на дороге, как объяснил мне психолог.

– Да, понимаю, – угрюмо кивнул детектив. Толич продолжал говорить, но Иван Петрович сейчас вдруг ясно вспомнил тему из вводного курса, который им, начинающим детективам, читал в Москве некий умный дядечка. Называлась она так: «Обстоятельства, предшествующие возникновению преднамеренного несчастного случая». Преподаватель тогда извинился за размещение в одной фразе двух взаимоисключающих понятий – преднамеренность и случай. И пояснил, что по сложившейся безграмотной традиции под «несчастным случаем» понимают любое внезапное непредвиденное стечение обстоятельств, следствием которых становится расстройство здоровья или смерть. Хотя на самом деле надо различать так называемый «чистый» несчастный случай и «преднамеренный, умышленный». Чистый сам себя исчерпывает и легко объясним. Забыл водитель поменять лысую резину на колесах, выехал в гололед и оказался в кювете. В данном случае голову ломать не надо – с причиной ДТП разберется даже начинающий автолюбитель. Во втором варианте – в складывающиеся неблагоприятные условия по чьем-то злому умыслу заносится невидимое до поры, до времени обстоятельство, которое в нужный момент сыграет основную роковую роль!

Как на Моховой. Двигается под разговоры очередь в «Продмаге», и «кошатница» спокойно стоит, переминаясь с ноги на ногу, не подозревая, что через минуту повиснет у стены, пришпиленная трубой; и мнется за ее спиной Паша, и не беда, что «девятка» попала колесом в яму. Ну, двинет ей сейчас грузовик по задку, протащит несколько метров… и повалит народ из магазина к месту происшествия, поглазеть, посочувствовать.