Маргарита Фомина - Метаморфозы. Философские сказки для взрослых

© Маргарита Фомина, 2016

ISBN 978-5-4483-2814-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жил-был на белом свете один человек. Человек этот был Ученым и ни в какие чудеса не верил. Он знал, почему небо такое синее и высокое, почему цветы так красивы и отчего падает снег и льет дождь. Верил он только строгим научным фактам и длинным формулам. Всю свою жизнь занимался человек тем, что доказывал другим, что белое – это белое, а черное – черное, даже если было совсем наоборот.

Он сидел в темной мрачной комнате, где на пыльных полках стояли тяжелые старинные книги в кожаных переплетах. И днем и ночью в его комнате горела свеча, а он скрипел своим белым пером и лишь изредка бросал взгляд в окно. А внизу раскинулась большая базарная площадь. Она шумела, ругалась и веселилась. Ученый презрительно смотрел на нее сверху вниз и думал: «Какая она глупая!» Ведь она не размышляла о высоких материях, не восхищалась великими умами, а только и знала, что поярче одеться и покрасоваться перед городом. И Ученый с раздражением захлопывал окно.

Так он и жил. Шло время, ничто не менялось в комнате, только взамен сгоравшей свечи появлялась новая, и росла гора исписанных листов. Но однажды к нему в комнату впорхнула Фея. Она была в нежно-розовом платье и с длинными шелковистыми волосами. Ученый очень удивился, ведь ни в одной ученой книге не было написано о существовании Феи. Наоборот, все книги в один голос утверждали обратное. Но Фея действительно была, а это не укладывалось ни в какие правила, формулы и графики. Поэтому Ученый очень рассердился, ведь если феи существуют, то все его книги говорят неправду, а значит, существует и многое другое, о чем он не знает.

А Фея тем временем огляделась, взмахнула рукой, и на столе, да-да, на старом, потертом столе, с которого никогда не убирали горы бумаг и пыли, появились нежные, весенние цветы, а вместо свечи в комнату проник луч света, и комната сразу преобразилась. Она стала такая нарядная и светлая, что не выдержала и взглянула на себя в старое зеркало.

– Ну вот, – сказала Фея, – теперь-то ты поверил в чудеса?

– Нет-нет! – воскликнул Ученый. – Этого не может быть! И твое появление, и изменение комнаты – все это можно объяснить. Сейчас я открою самую большую книгу и узнаю, отчего все это происходит.

Но тут все его старые верные книги взмахнули листами и превратились в разноцветных бабочек, которые закружились по комнате, а листы его рукописи тут же превратились в осенние листья и мягким ковром покрыли пол комнаты, отчего все вокруг сделалось еще праздничнее и наряднее. Фея засмеялась, и в воздухе зазвенели колокольчики, и запахло ранним утром, а над потолком поднялась радуга и раздвинула стены комнаты так далеко, что они стали совсем не видны.

– Ну неужели ты не можешь забыть свои книги? Поверь хоть раз не им, а себе! – сказала Фея.

Но Ученый упорно молчал и только хмурился. Он никак не мог придумать закона, объясняющего чудеса.

Фея схватила его за руку, и они поднялись в воздух.

– Поверь на минуту в чудо, – попросила его Фея. – Забудь, что летать невозможно, оставь внизу все свои знания и сомнения, и ты будешь свободен и счастлив!

И они полетели. Внизу расстилался яркий луг, светило солнце, и кругом летали бабочки. Скоро они оказались на берегу речки. Цветы легли у ног Ученого узорчатой скатертью и наполнили свои чашечки сладким нектаром. Ученый взял протянутую ему Феей розовую чашу и выпил ее. И тут случилось самое большое чудо – он улыбнулся. Оказалось, что в его лице была спрятана большая добрая улыбка. Сначала она робко выглянула, но скоро осмелилась и показалась всем. Фея захлопала в ладоши и запрыгала по траве. А Ученый вдруг понял, что небо голубое оттого, что ему так хорошо, что дождь идет оттого, что кому-то грустно, а воздух такой чистый и прозрачный потому, что он любит Фею.

Фея хлопнула в ладоши, взмахнула рукой, и внезапно все исчезло, и Ученый оказался снова в своей комнате. На столе тяжело горела свеча, угрюмо стояли книги, а зеркало ничего больше не хотело отражать. Ученый встал с кресла, подошел к окну, постоял около него. Потом он раздвинул тяжелые занавески и немного грустно и растерянно улыбнулся веселой и бесшабашной ярмарочной площади.

Жил-был на белом свете человек маленького роста с большими добрыми глазами. При встрече дети принимали его за гнома, но он не обижался на них, а дарил им большие золотые одуванчики. А взрослые проходили мимо этого странного человека в старом потертом пальто и еще более старых истертых башмаках. Они спешили вперед, где их ждали самые важные дела, и у них не было времени прислушаться к его странным фантазиям. Те, кого он считал когда-то своими друзьями, смеялись над ним и давали ему мудрые и бесполезные советы. Женщины, которых он любил, уходили к другим – более удачливым и красивым. И он оставался один в большом и шумном городе. Он находил в нем самые загадочные уголки, выискивал самые мрачные тайны. Он спускался на дно его заросших дворов, здоровался с грозными каменными львами, подолгу беседовал с атлантами и кариатидами. Но больше всего он любил тенистые уголки старого парка.

Однажды, гуляя по его аллеям, он увидел Ее. Она стояла и задумчиво смотрела в сторону заросшего пруда. Ее белое нагое тело было закутано в темно-зеленую шаль листвы. Ее безмятежная красота располагала к откровениям, и он решил доверить ей свое сердце. Он приходил к ней на свидание каждый вечер, и она никогда не опаздывала. Когда он читал ей свои любимые стихи, она внимательно слушала и мило улыбалась в ответ на его признания. О, как не похожа она была на тех холодных красавиц, которых он встречал на улицах города, каким спокойным взглядом взирала она на мир! Когда приближалась ночь, он осмеливался прикоснуться к ее губам – они были влажные и тонкие. Но каждый вечер наступал момент мучительного расставания. Он медленно уходил в глубину парка, а она смотрела ему вслед и оставалась ждать.

Он идет по городу, такому старому, что все его улицы заросли одуванчиками. Их тонкие шары-паутинки тихо поднимаются вверх. Если бы не толстые стебли, они улетели бы высоко-высоко и стали бы звездами. Человек подходит к своему дому, поднимается по каменной, местами обвалившейся лестнице наверх. Он открывает дверь, которой заканчивается лестница. За ней – темнота. Только звезды слабо мерцают, и лунный свет пробивается сквозь быстро летящие тучи. Он входит в свой мир, садится в кожаное удобное кресло и вынимает из кармана маленькую дудочку. Тихая мелодия будит дремавших на дне рыбок, и они кружатся медленным хороводом в легких звуках.