Роберт Енгибарян - Мужчина и женщина. Цена одной ошибки

«Я еще удивляюсь, – продолжал свои размышления Иван Ильич, – что Стелла – истинная дочь своего времени – может иметь какие-то светлые уголки в душе. Она считает абсолютно нормальным выжимать из своего окружения все, что возможно. Таких категорий, как аморально, подло или нечестно, для нее не существует. Есть понимание, что возможно, а что – нет. Я сейчас осуждаю других, тогда как в сегодняшней ситуации виноват я сам и никто другой. Осмелился бы я в советское время вступить в сексуальную связь со своей молоденькой подчиненной? И тогда всякое бывало. Но два фактора: страх перед властью в лице партийных и профсоюзных организаций и администрации, и, наконец, наше отношение к окружающей реальности – было предопределено нашей скудной зарплатой. Жена точно знала, сколько я получаю, и потратить несколько рублей без ее ведома было почти невозможно. Не то что сейчас: удалось снять квартиру и фактически содержать, одевать и обувать молодую любовницу с активной, прожорливой, большегрудой, большезадой матерью.

Да, уже пора, надо идти на встречу с этой подлой тварью. Ничего доброго не жду. Дай Бог мне мужества и нервов выдержать это испытание».

Иван Ильич припарковал свою «Мазду» в дальнем углу автостоянки у супермаркета и стал ждать Стеллу. Моросил мелкий, осенний, противный дождь, сопровождаемый порывистым ветром. Весь мир представлялся ему в эту минуту безрадостным и мрачным. Был уже седьмой час. «Надо позвонить Ирине», – подумал он, когда двери машины резко открылись с двух сторон. На переднее сиденье плюхнулся большой мужчина в мокром темном плаще, а на заднее – Стелла, на ходу закрывая зонтик. Щекастая, с заметным макияжем, сильно пахнущая духами и косметикой, пышущая каким-то животным здоровьем, она внесла в машину атмосферу другого, чужого мира. Глаза ее блестели, лицо выражало напряжение и одновременно предвосхищение чего-то радостного. Было видно, что такие жизненные ситуации для нее обычны, возбуждают ее, как охотника перед возможной добычей, и доставляют истинное удовольствие. Сидящий рядом с Иваном Ильичом мужчина лет 50–52, с огромной головой на широких плечах, с прямыми густыми светлыми волосами, с крупными чертами лица, очевидно напоминающими откуда произошел человек, безразлично, в упор, пустым взглядом смотрел на Ивана Ильича. Молча он протянул огромную ладонь, вынул ключи автомашины и закрыл изнутри двери на замки.

– Здравствуйте, Иван Ильич! У меня складывается впечатление, что вы не рады нашей встрече.

– Кто этот человек? Стелла, почему вы его привели с собой и почему он забрал ключи от моей машины?

– Это мой адвокат Сергей Геннадьевич Кондаков, кстати, майор полиции. Я его пригласила, потому что боялась насилия и провокации с вашей стороны.

– Понятно. Спорит с вами бесполезно. Что вам нужно?

– Сожалею, Иван Ильич, я должна огорчить вас. У меня серьезное онкологическое заболевание, возможно, пока на начальной стадии, но проблема уже очевидна.

– Мне очень жаль, но, как вам известно, я историк, а не врач.

– Я должна, – продолжала Стелла, не обращая внимания на слова Ивана Ильича, – пройти обследование в Германии и, по всей вероятности, оперироваться. Мы с Сергеем Геннадьевичем узнали, что это стоит больших денег, которых, к сожалению, у нас нет. Вот поэтому я и решила вас побеспокоить. В конце концов, вы не чужой человек, мы когда-то жили с вами как одна семья.

– Стелла, я старался и немало помогал Лауре, кажется, и вам. Сейчас каждый живет своей жизнью. У меня самого своих проблем предостаточно. Надеюсь, вы сами найдете какой-то выход из этой печальной ситуации.

– Иван Ильич, вы обязаны мне помочь. В противном случае я буду вынуждена показать вашим коллегам ваше истинное лицо извращенца. А заодно о ваших сексуальных похождениях узнают ваша жена и дети. Такой аморальный тип, извращенец, как вы, не имеет права войти в аудиторию, преподавать студентам, учить их доброму и разумному.

– О какой сумме идет речь? – отступил Иван Ильич.

– Не особо много – 75 тысяч евро.

– Нет, 100, – буркнул до того сидевший молча полицейский. – Есть и другие расходы: дорога, проживание.

– Ценю ваше чувство юмора. Я только что взял у матери в долг 50 тысяч рублей, чтобы отправить на лечение больную жену.

– Мужик, с тобой долгого базара не будет. Или даешь эти деньги, или позорно вылетаешь с работы и начинаешь разборки со своей больной женой! – вступил в разговор полицейский.

– Откуда я достану такую, для меня сумасшедшую, неподъемную сумму?

– Иван Ильич, миленький! Забери к себе мамочку и оформи ее квартиру на нас. Или лучше сам ее продай. Эта квартира стоит в два или три раза дороже, чем мы просим. Заодно и сыновний долг выполнишь. Неудобно ведь: 80-летняя женщина живет одна, без надлежащего присмотра.

– Стелла, это нереально. Мама не согласится. И чем я объясню такой непонятный поступок? Нет, это невозможно.

– Иванушка, дорогой, – продолжала настаивать Стелла, – продай дачу. Она тоже на 300–350 тысяч евро потянет.

– Откуда вам известно, сколько стоит моя дача? Вы же ее не видели. И Лаура никогда там не была. Насчет квартиры я знаю, она была там несколько раз и, видимо, рассказала вам.

– Мужик, – опять глухо и угрожающе вступил в разговор Сергей, – в областной кадастровой картотеке ты числишься как собственник. Там указан кирпичный дом площадью 420 квадратных метров. Выяснить это заняло 15–20 минут. Мы со Стеллой побывали там и на месте посмотрели твою дачу. Добротный дом, большой хороший сад, есть вода, газ, электричество, находится недалеко от магистральной дороги. Так вот, продашь в два счета, если не загнешь цену.

– А кто купит? Вся Рублевка выставлена на продажу. Люди за полцены продают собственность и тысячами уезжают из России.

– Ты, Ванечка, продай за недорого. И нам отдашь свой долг, и тебе кое-что останется.

– Я не знал, что я вам должен.

Сидящий рядом полицейский как-то вяло, с ленцой, ладонью ударил Ивана Ильича по голове, который инстинктивно хотел отскочить, но больно ударился о стойку автомашины и на секунду потерял сознание. Очнулся он от того, что Сергей стал заливать ему в горло спиртное из маленькой металлической канистры.

– Ну что, мужик, ты сам напросился на такую «ласку». Граммов сто я дал тебе, чтобы ты не буйствовал, – спокойно, не меняя выражения лица, обратился к нему полицейский, – твои документы, технический паспорт на машину, водительское удостоверение у меня. В кошельке у тебя было всего 15 тысяч рублей. Нам со Стеллой необходимо после такой неприятной разборки с тобой немного отдохнуть, выпить и перекусить. Машина с документами останется у меня как залог нашей договоренности. Не думай бежать в полицию, тебя там обхохочут и тобой никто не будет заниматься. В крайнем случае мы со Стеллой докажем, что ты, бывший зять, в общем, друг, добровольно отдал нам ключи, так как был нетрезв, и мы тебя на такси отправили домой. Но тогда пеняй на себя. На всех порносайтах будет демонстрироваться фильм о том, как солидный седовласый профессор в очках со знанием дела обрабатывает молоденькую аспирантку, какие офигенные позы находит, какая у него сексуальная фантазия! А может, тебя даже попросят написать учебник, но уже не по истории, а по порнографии для неопытных, начинающих молодых людей. Усек, мужик? На тебе 200 рублей, и мотай домой.