Anton Pakaiot - Записки рядового солдата общепита. ЗРСО

Несколько не разборчив мир общепита, в нем находят себе место настолько разные субьекты, что порой у Бога рябит в глазах. Бывали моменты, что Юл повторял по два раза сказанное, был медлителен, немного заторможен, но отличался тем, что был дотошен и назойлив в вопросах того, чему хотел научиться. До того момента, как он начал работать в ресторане, его профессией являлась должность санитара в доме престарелых, в месте, где сами стены пропитаны обреченностью, где над зданием висят сотни мыслей тех, кто в нем обитает, и эти мысли связываются в единые, говорящие шупальца и оседают едким, невидимым туманом, вдыхая который, проходящие мимо него люди или животные начинают наполняться чем-то печальным и безысходным, поднимают свои воротники, разворачиваются и уходят прочь от этого места, отгоняя мысли о том, что те, кто находиться внутри, много лет назад также поднимали воротники и уходили. Этот дом престарелых имел всего три этажа, но само здание было достаточно большим и каждый этаж имел несколько корпусов с различными комнатами. Задействован был только первый этаж, второй был задействован частично. В доме старики доживали свои дни, отдыхали, им оказывалась медицинская помошь и так далее. Юл был главным и единственным санитаром здесь, можно сказать и так, потому что больше никого здесь и не было. Периодически здесь появлялись уборщики, повара, другие санитары, дабы подработать, но контролировал их Юл. Так было еще и потому, что это место было собственностью его родителей, которые, в свою очередь, инвестировали обучение и саму жизнь своего сына, надеясь на то, что он когда-нибудь станет уважаемым врачем. Но Юл не в этом видел свое призвание, он хотел показать миру обширную полноту кулинарных творений и неоднозначность в вариантах того, без чего человек не может существовать. Он выбрал путь повара, зарекшись себе, что мир будет говорить о нем (но шопотом.

Порой, заходя все дальше и дальше, невозможно остановится, разум – безконечная сила, не дающая покоя, и зайдя однажды в один мир, врядли захочешь выйти из него, не посетив другой. Сколько Юлу потребовалось бы времени для того, что бы зайти все дальше и дальше? Время ему было не нужно совсем, так как масштабность его работы разворачивалась с новой силой.

Кеннет молчит, Кеннет терпит, он думает над тем как парень, который моет каждый день посуду в его заведении, в совокупности с неопрятностью, присущей задумчевым персонам, гармонично сочетает в себе целеустремленность. Таковой целеустремленности не хватает многим, и в часности Кеннету. Думая об этом, он вспоминал, как этот парень ошивался не раз на кухне, рассказывая о том, что он бы мог продемонстрировать пару-другую умелых трюков в приготовлении еды. Но к нему относились не слишком серьезно, проработав здесь порядком месяцев, парню начали доверять более сложную работу, начиная от обработки продуктов и заканчивая разовыми заготовками. Возможно, если его и паднатаскать, то с него бы вышел неплохой повар, но парень отстал в своем развитии, парень моет посуду. Кеннет курит, Кеннет думает, Кеннет терпит.

Ты когда-нибудь представлял то место, где выросло все то, с чем тебе приходиться работать? Я не говорю о налаженных парниковых процессах выращивания овощей и фруктов или фермах и мясокомбинатах. Я говорю об истинных истоках того, с чем ты работаешь и истоках того, что ты вкладываешь в то, с чем работаешь. Хочу сказать о максимальном приближении к истоку того места, где зародилось целая история одной составляющей одного продукта, а не целого блюда. Возьми обычный гранат, гранат – это то растение, при мысли о котором ты начинаешь думать, что это что-то красное, что-то мелкое, что-то твердое, что-то, что тебе лень чистить, когда готовишь с ним какое-либо блюдо. Но ты не задумываешься о том, что лучшим местом, где произрастал раньше гранат, считался Карфаген, что под солнцем, которое сжигало воздух вокруг пышних деревьев, распускались прекрасные оранжево-красной расцветки бутоны цветов. Не задумываешся о том, что это растение не будет цвести без постоянного света солнца, под воздействием лучей которого ты бы за столь продолжительное время высох и стал пеплом. Ты не задумываешься о том, что урожай одного дерева принесет больше пользы людям, чем ты за всю свою жизнь. Ты не задумываешься, ты его чистишь и думаешь о том, как плохо он чистится. Юл приводил эти примеры своему напарнику, напарник курил, думал, терпел.

Борьба в вымышленной гармонии сознания, это кол мнения, которым ты тычешь куда угодно только для того, что бы его забрали, а что с ним будет потом тебе уже не важно.

Мнение мира меняют эгоистичные идиоты, почему получается поменять? Потому что мнение оно уже есть, мнение мира – это твое мнение. Остается доказать только себе, что ты его изменил. Как и многим, Кеннету нравилось открывать что-то новое для себя, что-то, что возможно находиться под запретом как физическим так и моральным, что-то, что может по словам других вызвать у тебя панику, страх, возможно даже некое расстройство. Это неподдельный интерес, тянувший свои корни из детства. И он подвергал подобным обсуждениям Юла, человека не очень общительного, но интересующегося, когда с ним выходят на контакт. Так Кеннет узнал от Юла о человеке по имени Тог.

Ощущая и видя вокруг все и всех, понимая что происходит лишь то, чего ты не знаешь, но можешь знать, ты расчитываешь взлянуть в глаза бесконечности, дабы узнать, где от тебя прячуться ответы на твои вопросы. Когда ты стоишь и видишь рядом с собой еще человек сто, думаешь ли ты о том, что это ты в ста разных обличьях, в сотнях разных моментов, сотнях жизней. Нет, ты не думаешь о том что созданая вокруг конролируемая тобой ситуация – это плод тысячи разумов, в которых по одному собрано твое сознание. Ты моральное расщепление твоего интеллекта, не сотни-тысячи-миллионы умов. Мир, заселенный миллионами видов существ способ думать это ты это твое сознание. Просто одновременно под воздействием одинаково протекающего времени, в любой из твоих интерпретаций, ты не можешь контролировать ситуацию, не можешь думать одновременно и за всех сразу, не можешь научиться собрать свое многоличное бесконечное расслоение личности в одно. У тебя нет способа думать одновременно, иначе бы ты понял что все вокруг – это ты, каждый вокруг это ты. Пойми, ты не перерождаешься в новую жизнь, ты и есть новая жизнь, ты – это твои оппоненты, ты – это все, кого ты видишь вокруг. Т ы сам себя видишь, ты сам себя лечишь, сам себя принимаешь на работу, ты просто не можешь этого понять… Так Кеннет познакомился с Тогом…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».