Александр Строганов - Сочинения. Том 8

ПОКАТИЛОВ Ну, что еще?

КУЛИК А может быть, ну его к такой-то матери, это самоубийство? может быть, не стоит?.. Как не крути, самоубийство – большое беспокойство… В конце концов, вы не принимали присяги, как тот капитан…

ПОКАТИЛОВ (Крайне раздражен.) Какого черта ты крутишься около меня?.. Я тебя рассчитал? Рассчитал. Ничего тебе не должен? Ничего. Ну, так и ступай, ступай, ступай себе с Богом!

КУЛИК А письмо?

ПОКАТИЛОВ Что, письмо?

КУЛИК Ну, как же? вы хотели, чтобы именно я передал Людмиле Сергеевне письмо.

ПОКАТИЛОВ Ах, да, письмо. Конечно, письмо… Пожалуйста, не мешай, мне хочется как можно скорее завершить… Ступай пока в бар, выпей что-нибудь. Когда все закончу, позову тебя.

КУЛИК (Встревожено.) Что, простите, закончите?

ПОКАТИЛОВ (Поднимает глаза на Кулика.) Письмо, разумеется. (Улыбается.) А ты что подумал?

КУЛИК Да так, глупость одна, стыдно сказать.

ПОКАТИЛОВ (Смеется.) Не переживай, я не стану являться тебе по ночам.

КУЛИК Об этом нельзя знать заранее, прошу прощения… Не думаю, что отец Гамлета после смерти жаждал посещать своего горячо любимого сына. Хотя, месть, конечно, великая страсть!

ПОКАТИЛОВ А если он просто хотел пошутить? Мы же не знаем, каким он был? Что, если весельчак и балагур?

КУЛИК Ничего себе, шуточки.

ПОКАТИЛОВ Ну, все. Ступай, ступай, не мешай мне.

Покатилов вновь принимается за письмо. Кулик не шелохнется.

ПОКАТИЛОВ (Отрывается от письма.) Все же ты, Эдуард, должен видеть разницу между мной и капитаном… Да, нас обоих связывает чувство долга. Его – воинского и моего – карточного. Казалось бы, по внешним признакам, мы, в известной степени уравновешены. Но, если исследовать проблему глубже, станет очевидным, что капитан не имеет выбора, а я – имею… Я, в данном случае, свободен в принятии решений… Капитан отправляется в свое инфернальное путешествие как бы связанным по рукам и ногам, я же делаю самостоятельный шаг в пропасть. И это, на самом деле, большое утешение… Мой страх – это страх предвкушения. В таком страхе, если хочешь, присутствует даже некое сладострастие… Кроме того, твой капитан – скорее всего воинствующий атеист, можно назвать его радикальным атеистом. Мне же посчастливилось познакомиться с такими, как бы это лучше выразиться, пространствами, что теперь я нисколько не сомневаюсь в многослойности бытия… Чтобы быть ты понял, предложу следующую формулу – я отправляюсь в некий яблоневый сад, в существование которого посвящен только я один… А в том саду, Эдуард, я рассчитываю встретить… кого бы ты думал?

КУЛИК Вот уж не знаю. Наверное, своих родителей? Обычно скучают о родителях…

ПОКАТИЛОВ (Счастливо улыбаясь.) Теслу.

Пауза.

КУЛИК Это того, что останавливался здесь?

ПОКАТИЛОВ Представь себе, того самого! У меня к нему накопилась масса вопросов…

Покатилов склоняется над письмом.

КУЛИК Хотите сказать, что, в конечном счете, принадлежите себе?.. Иллюзия.

ПОКАТИЛОВ Нет, не иллюзия.

КУЛИК В таком случае – галлюцинация… Если вы говорили о сокровенном человеке всерьез, а вы говорили о сокровенном человеке всерьез, не сомневаюсь, доказать, что это галлюцинация не составит труда.

ПОКАТИЛОВ Вот зачем мне теперь шарады, Эдуард?

КУЛИК Идея покончить с собой принадлежит не вам.

ПОКАТИЛОВ Что?

КУЛИК (Громко.) Эта блистательная идея принадлежит не вам.

ПОКАТИЛОВ Кому же она принадлежит?

КУЛИК Сокровенному человеку, естественно.

ПОКАТИЛОВ Все, достаточно!

Покатилов возвращается к письму.

КУЛИК Это было в среду?.. Эта мысль пришла вам, как вам кажется, в голову в среду?

ПОКАТИЛОВ Не помню.

КУЛИК Вы составляли расписку для Равиля в среду?

ПОКАТИЛОВ Как будто.

КУЛИК Тогда вы и подумали о самоубийстве?

ПОКАТИЛОВ Не знаю.

КУЛИК Я знаю. Это было в среду… А теперь, пожалуйста, послушайте меня… В среду, когда вы давали расписку, я подумал, подчеркиваю, я подумал, я точно это помню – Как бы он… имея в виду вас… теперь не покончил с собой… Ни с того, ни с сего вдруг является мысль. Я еще удивился этой своей мысли. Что за глупость? Такой человек! Однако же вот пришла мысль…

Пауза.

ПОКАТИЛОВ И что из этого следует?

КУЛИК А вы не понимаете?

ПОКАТИЛОВ Нет.

КУЛИК Из этого следует, что ваша хваленая свобода и независимость – ничто иное как галлюцинация. Не вам, а мне первому явилась эта несчастная мысль.

Пауза.

ПОКАТИЛОВ Уходи.

Кулик не шелохнется.

ПОКАТИЛОВ Уходи, говорю тебе.

Кулик не шелохнется.

КУЛИК А вообще вам очень пошла бы форма морского офицера.

ПОКАТИЛОВ (Не отвлекаясь от письма.) Ты еще здесь?

Пауза.

КУЛИК Может быть, включить свет?.. (Громко.) Я говорю, может быть, включить свет?

ПОКАТИЛОВ Меня раздражает свет… И вообще, как ты, телохранитель, можешь предлагать такое? А если снайпер?

КУЛИК Кто?

ПОКАТИЛОВ (Громко.) Снайпер.

КУЛИК Так вы же…

ПОКАТИЛОВ Что?

КУЛИК Так вы же все равно решили…

ПОКАТИЛОВ Что я решил?

КУЛИК (Счастливо улыбается.) Простите, Игорь Дмитриевич… может быть, я неправильно вас понял?.. Господи, да, конечно же, я вас неправильно понял. Какой дурак?! А мне, было, подумалось… знаете, что мне подумалось?..

ПОКАТИЛОВ Тебе правильно подумалось, Эдуард. Только сначала я должен закончить письмо. И хочу, чтобы мне никто не мешал.

Кулик мрачнеет.

ПОКАТИЛОВ Черт его знает, как начать… Всегда называл ее Люсьен. Но при таких обстоятельствах Люсьен звучит пошло.

КУЛИК Начните, Людмила Сергеевна.

ПОКАТИЛОВ Ты еще здесь?

КУЛИК Простите, я думал, вы спрашиваете моего совета.

ПОКАТИЛОВ Я разговариваю сам с собой.

КУЛИК Теперь это одно и то же. Умолкаю. (Пауза.) Хотите, закажу для вас кофе? Дело лучше пойдет…

ПОКАТИЛОВ Нет.

Пауза.

КУЛИК Здесь есть одна новенькая горничная.

ПОКАТИЛОВ Иди к черту!

КУЛИК Да подождите. Ее звать Жанна. Отчего-то французское имя. Может быть, не исключено, что она и есть француженка. Рыженькая такая. То, что нам нужно… Хороша собой и тоже несчастная. Очень… Звезд с неба не хватает, но душа светлая… Я познакомился с ней и могу со всей ответственностью заявить…

ПОКАТИЛОВ Иди к черту!

КУЛИК Да послушайте! Вам просто необходимо на время переключиться! (Пауза.) Она уже видела вас, и почувствовала к вам неожиданное влечение… Говорит, что когда она его, вас, то есть, увидела, у нее внутри пролилось тепло, и голова закружилась… Сразу же… Такое не часто встретишь, Игорь Дмитриевич! Вы уж меня великодушно простите, но я пообещал ей, что непременно познакомлю вас… Ну, что тут особенного? Какая вам теперь, в сущности, разница? Одной знакомой девушкой больше, одной меньше… С вас не убудет, а ей – память на всю жизнь… Ну что она здесь видит? Кого? День за днем одни и те же рожи… Вот именно рожи. Другого слова и не подберешь… Она здесь. Ждет моего сигнала… Ей писем писать не нужно, на словах все объясните, если сочтете необходимым. А можете ничего не объяснять. Зачем вам с ней объясняться? Кто – она, и кто – вы… Она про Теслу рассказала, шепотом, но кто этот Тесла – представления не имеет… Боюсь, что кроме вас о нем толком никто ничего не знает… Знают, что Тесла, и всё… То, что Тесла – знают все. А кто этот Тесла? Какой черт его сюда занес? Да еще тайно?… А девушка хорошая. И очень, очень несчастная. Могла бы составить счастье умному человеку, когда бы умные люди не стрелялись по чем зря!