Наталья Нечаева - Последний июль декабря

Расколошматили вальяжно вытянутую вдоль Невского анфиладу парадных апартаментов, карточным домиком развалили Эрмитаж, очистили набережную Мойки от жилых и присутственных помещений, скомкали чудный театр, не пощадив ни сцены, ни подсобок. Обратили в прах великолепные наборные паркеты, посшибали со стен изысканную позолоченную и посеребренную резьбу, расколотили расписные светильники, растащили зеркала, сорвали и погнули серебряные канделябры…

Из ста пятидесяти пяти помещений дворца, роскошных, изысканных, поражавших великолепием и богатством, оставили лишь тронный зал, задвинутый еще при строительстве вглубь от Невского и Мойки, да часть громадной кухни. Кухню-то и отдали под мастерскую скульптору Фальконе, который по заказу императрицы ваял памятник основателю города.

Из всего разрушенного дворца об одном лишь местечке горевала великая императрица – узком высоком окошке на Першпективу. Из него, томясь в скуке и неопределенности, увидала она однажды в противоположном окне красавца офицера. Молчаливые переглядки стали повторяться ежедневно, превратившись сначала в привычку, а следом – в смысл жизни. Имя – Григорий, Гришенька – узнала позже. Когда же фамилию услышала – истинно петербургскую – Орлов, поняла: судьба…

– Говорю, дворец полыхает! Аккурат, где литейню организовали.

Господи, там же Рома! – подобрав юбку, Юля метнулась в сторону Першпективы.

Рома! Рома! – кричит страх в голове.

Пожар – пожар-пожар, – выстукивают по мостовой легкие каблучки. Пришпиленная к темечку модная шляпка надула легкий парус вуальки, Юля сорвала ее с головы, швырнула через каменные перила Казанского моста, помчалась дальше.

Знаменитый скульптор Этьен Фальконе недавно согласился взять Рому в ученики, и теперь любимый пропадал в мастерской сутками, рассказывая во время редких встреч, как ему повезло, как многому научился и как гордится доверием мастера.

Статуя Петра, замысленная Фальконе, представлялась чем-то совершенно невообразимым.

– Масса – пятьдесят тонн! – горят глаза у Ромы. – Высота – пять с половиной метров! Громадина! Никто никогда ничего подобного не отливал!

– Как же такую сделать-то? – ужасается Юля. – Неужто сможете?

– Сможем! – уверяет Роман. – Мастер придумал уменьшить толщину стенок, чтоб массу облегчить. Гений!

– Зачем? – не понимает Юля.

– Как зачем? Для устойчивости!

– Чем тяжесть больше, тем стоять лучше будет, разве нет? – Юле очень хочется вникнуть в тонкости важного дела, которым занят любимый.

– В том-то и гениальность Фальконе! Придумал отливать разные части памятника с разной толщиной стенок. – Рома тычет пальцем в бумагу с эскизом. – Голова, руки, ноги и одежда – самые легкие, туловище уже тяжелее, а стенки крупа коня в три раза толще. Памятник, видишь, какой сложный – конь вздыблен, Петр назад откинулся. Как равновесие сохранить? Смещаем центр тяжести к задним ногам лошади. Стоять будет как вкопанный!

Последний раз виделись позавчера. Пришел поздно вечером, едва на ногах держится, но довольный, аж с лица – свет. Сказал, что восковая модель готова, значит, на днях начнется отливка. И вот…

Юля несется по Першпективе, задыхаясь от страха и громко шепчет, почти выкрикивает: «Господи, спаси и помилуй». Вместе с ней к месту пожара несется изрядное количество зевак. Путаются под ногами! Некоторых она просто обгоняет, других, особо медлительных, грубо отталкивает с дороги – не до церемоний!

У зеленых перил Полицейского моста вдруг становится страшно. Со стороны генерал-полицмейстерского дома душно несет гарью, слышатся жуткие крики и железный стон ведер. Собравшись с духом, девушка шагает за угол и снова вливается в поток любопытствующих, спешащих к пожару.

Открытого огня уже нет. Да и сама мастерская вроде не сильно пострадала. Разве что боковые окна зияют черными выгоревшими ранами.

– Че случилось-то? – интересуется один из зевак.

– В плавильне печь перекалили, оно и полыхнуло.

– Хранцуза-то насмерть убило! Как шарахнет головешкой по башке!

– Не бреши! Живой хранцуз. Вона, в квартеру снесли, лекарь примчался. Ему только маненько разум отшибло, сознания лишился, а так целый.

– Внутри-то, поди, все сгорело подчистую?

– Кто ж его знает. Рабочие, как огонь пошел, порскнули кто куда, а хранцуз кинулся свой статуй защищать, спужался, что лишится статуя-то. Государыня наша на расправу крута, кабы самого в топку не кинула.

– Да не хранцуз статуй спас, он, как громыхнуло, со страху свалился. Иноземец, что с него взять. Литейщик все спас. Огонь-то полыхает, а железо текет. Вытекет в землю, с чего статуй лепить? Так он руки ковшиком подставил, все железо в статуй и стекло.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.