Эка Парф - Пара интересных: пёс и кот

Передние лапки Гризаиля опустились на нижнюю ступеньку крыльца дома №17, когда на животное снизошло озарение. Случилось это по всем канонам жанра внезапности: упало как снег на голову. Идея, возникшая в голове котика, значительно отличалась от всех прочих мыслей и помыслов, что ежедневно генерировались его мозгом.

Гризаиль часто размышлял о высоком. Музыка, живопись, скульптура. Изящество формы и полнота содержания творческой мысли. Несмотря на отсутствие шерсти, клыков и умения видеть ночью, человек способен на прекрасное.

Человек?

Сам себя спросил кот.

Кто сказал, что только двуногий способен на высокие думы? Кто сказал, что вершина творческой мысли матушки Природы – кот – может только восхищаться плодами чужой фантазии? Гризаиль всегда отрицал идею о превосходстве человека над животными. Этот кот отказывался верить в то, что человек является высшей ступенью эволюции. Куда правильнее было бы отдать все регалии семейству кошачьих. Гризаилю нравился ход собственных мыслей. Он понял, что ему нужно делать. Отныне благополучие семьи находится в его лапах. Он выказал огромную благодарность милосердию Баст. И, похвалив за сообразительность самого себя, прошмыгнул в лаз. Домой, где успело произойти многое, о чем Гризаилю было бы полезно узнать как можно скорее.

На небо спустился закатный занавес. Из-под платьев приходящего вечера гаснувшее солнце выкрикивало свои последние лучи, дабы новое время суток не затмило собой воспоминания уходящего дня. Что-то мрачное и неприветливое поселилось внутри Драго. У него совершенно отпало желание нежиться под ультрафиолетовой лампой. Приползя домой, ящер распластался в гуще мини-сада, нежно разведённого миссис Челлингтон внутри его террариума.

Игуану наповал сразило чувство собственного бессилия. Он и раньше пересекал дорогу, разделяющую дом четы Челлингтонов и дом №17. Но никогда ранее он не возвращался из путешествия столь обессилевшим от пережитого.

Сумасшедший день, вздохнул Драго.

Примостившись на стволе искусственного деревца, наш миниатюрный дракончик погрузился в сон. Пребывая в полудрёме, он слышал голос миссис Челлингтон, ищущей своего любимца на камне под «солнцем». Что-то бормотав себе под нос, женщина обогнула террариум несколько раз подряд. Нотка волнения покинула её голос только после того, как хозяйка увидела торчащие из листвы лапки Драго. Дабы убедиться, что в террариуме спит целая игуана, а не только её лапки, хозяйка потянулась к дверце. Та, на удивление, была приоткрыта. Негромко хмыкнув, женщина целенаправленно просунула в проём руку. Нащупав целого и невредимого Драго, женщина успокоилась. Выставив собственную руку из покоев любимца, женщина крепко закрыла дверцу террариума. Трижды проверив, что дверка и вправду закрыта, Кэрролл вышла из комнаты и направилась к ведущей на второй этаж лестнице. В спальню, где мистер Челлингтон уже час сокрушался над спортивной трансляцией. Он ещё не знал своего счастья.

Драго проснулся от мощного внутреннего толчка, отдавшегося в кончике его хвоста. Испугавшись, ящер рефлекторно высунул язык, но тут же сильно об этом пожалел. Теперь в его рту поселился неприятный вкус простудных выделений, что теперь вытекали из его носовых отверстий. Наш ящер не умел чихать. Но в этот раз монстр по имени Чих застал Драго врасплох. Тот почти дополз до сладкой капусты, растущей на диком пляже. Чих жестоко выдернул ящера из его, возможно, самых дерзких мечтаний.

Ошеломлённый Драго рассеянно поглядел по сторонам, пытаясь найти в ближайшем окружении хотя бы намёк на то, что «всё в порядке». И правда: поилка стояла на положенном месте; кормушка, как надо, ломилась от утренней порции корма – он всё еще пах заботливыми руками миссис Челлингтон. Единственной лишней переменной, а то и вовсе ненужным глаголом действительности выступала простуда, которую Драго, очевидно, подхватил во время вчерашней вылазки.

Отряхнув голову ото сна, ящер медленно, с опаской, выполз из глубины террариума. Гостиная пребывала в сонном состоянии. Диван не издавал ни звука. Каждая из его пружин находилась в состоянии полного покоя. Свой первый писк они издадут вместе с тем, как туда приземлится мистер Челлингтон. Утренние новости он смотрел исключительно в гостиной. Хотя на его сегодняшнее появление Драго не рассчитывал – футбольная команда сильно расстроила Лукаса. Так уже бывало и не раз.

Обычно, в случае проигрыша любимой команды, мистер Челлингтон всю неделю ходит как в воду опущенный. На место четкой и членораздельной речи со всеми общепринятыми элементами человеческого языка, приходят коровье мычание и совиное угуканье. Проигрыши кумиров делают из Лукаса медленное, ленивое, чутка озлобленное животное. Животное, не готовое к активному взаимодействию даже с представителями своего домашнего ореола обитания.

Телевизор, со всеми новостями, обзорами и интервью, по традиции, он сегодня тоже избегал. Хотя на работе ему приходилось брать себя в лапы. В конце концов, кабельное, транслировавшее победы и проигрыши его любимой футбольной команды, временами нужно подкармливать ежемесячной абонентской платой. А без работы её не видать.

Дверь в гостиную распахнулась. В комнату кокетливо вплыла миссис Челлингтон. В руках у неё была метелочка для уборки пыли.

Сметая с мебели пыль, женщина буквально скользила по полу, будто на ней были не пошлые домашние тапочки, отдававшие жуткой безвкусицей в виде розовых зайцев, но изящные, только-только заточенные мастером красивые коньки. Картина вырисовывалась презабавной. Кэрролл – женщина с пышной фигурой и непослушными вьющимися волосами, одевшаяся этим утром в цветастый домашний халат – вырисовывала в гостиной чуть ли не ласточку. Драго знал: будучи в хорошем расположении духа, Челлингтоны могут и не такое выдать. Поэтому, ничему не удивившись, он просто застыл под люминесцентной лампой, надеясь прогнать таким образом монстра по имени Чих. Что касается неунывающей миссис Челлингтон, то она начала напевать мотив какой-то песни из репертуара Френка Сенатры. Единственное, что выдавало у Кэрролл будничный настрой, был побледневший от частого использования и стирки фартук – женщина снимала его, только если выходила из дому. Закинув метелочку на подоконник, Кэрролл почти взяла курс на выход, однако, резко развернулась и направилась к террариуму. Достигнув цели, она начала усердно искать питомца.

– Неужели спишь? – обратилась она к Драго. – На улице туман, солнца и не видно. А тебе пора просыпаться, а то покроешься пылью, и мой муж сделает из тебя ремешок для часов, – с заботой, понятной только ей самой, пояснила хозяйка.

Она вновь пожалела, что Лукас не любит Драго. Бог не дал им детей. Поэтому женщина считала игуану своим ребёнком. Мистер Челлингтон делал вид, что не замечает ту нездоровую опеку, коей его жена окружила своего питомца. Сонный Драго вышел из ночного укрытия.