Крис Херт - Семь смертных грехов. Посвящается боли

Парень молнией метнулся вверх по лестнице.

Никита, молодой парень, который младше меня всего на несколько месяцев. Он приходится внуком Анне Витальевне.

Никита вырос и понял, что в родном городе ему ничего не добиться, поэтому отправился в Москву. Но, как известно, в городе грехов трудно выжить одному. Именно, поэтому парень пошел за помощью к бабушке.

Анна Витальевна спрашивала моего разрешения на то, чтобы Никита пожил у нас. Если честно, мне было все равно. Я уезжала из дома в районе десяти утра и возвращалась обратно после полуночи. Так что я была не против того, чтобы этот молодой человек пожил у нас.

Голубоглазый шатен был добрым, отзывчивым и очень веселым. Я нашла в нем хорошего друга. Никита был готов помочь всегда.

Не прошло и месяца, как парень устроился на работу и быстро взбежал вверх по карьерной лестнице. Спустя полгода Никита приобрел машину и мог спокойно крутить деньгами. Но съезжать из коттеджа парень не хотел. Ему очень нравилась дружеская обстановка в доме. Ни я, ни Анна Витальевна не были против того, чтобы Никита проживал и дальше рядом с нами.

Парень всегда покупал продукты, помогал бабушке по хозяйству, если та просила, и просто болтал со мной о жизни.

Девушек Никита в дом не приводил, наверное, встречался с ними на нейтральной территории.

– Вот! – парень положил на стол косметичку. – Все взял, что было!

Я поблагодарила парня и, взяв нужные тюбики, поправила свой макияж.

– Ты выглядишь какой – то не выспавшейся! – заявил Никита.

Я мысленно вздохнула. Разве выспишься здесь, когда тебе сначала снятся порнофильмы, а потом убийства.

– Нет, просто думаю о сегодняшней встрече! – простонала я.

– Что так все плохо? – поинтересовался парень.

– Да, нет! Даже очень хорошо! – попыталась я изобразить чувство радости. – В новом издательстве мне пообещали двойной гонорар, и сделать из меня и моих книг супер – бомбу!

– И что же тут плохого? – удивился Никита.

– Нет, вроде все нормально! Но меня не покидает чувство какой – то тревожности! Знаешь, хозяйка издательского дома, Инга Андреевна Морозова, какая – та странная немного. Постоянно твердила, что люди грязные существа, которые погрязли в своих инстинктах.

– Не переживай! Все богатые люди немного с кукушкой не в ладах! – улыбнулся парень.

– Хватит трепаться, – грозно сказала Анна Витальевна, – между прочим, кто – то опаздывает к читателям!

– Ой, я же опаздываю! – резко вспомнила я по то, что меня ждут в книжном магазине.

– Быстрее, Вика, быстрее! – стал шутить Никита.

– А кому – то на работу пора! – сказала Анна Витальевна.

Никита взглянул на часы.

– Черт, я тоже опаздываю!

Парень принялся энергично пережевывать оладья с кленовым сиропом.

Я старалась, как можно быстрее выпить кофе и съесть свою порцию завтрака. Вдруг я неожиданно вспомнила, что моя машина в автосалоне. Вчера, пытаясь отъехать от сумасшедшего издательства, я пробила колеса и уже домой приехала на такси.

– Черт! – закричала я. – Моя машина же на ремонте! Черт!

Меня стало трясти от разочарования. По моим щекам потекли слезы.

– Не реви! – приказал Никита. – А то сейчас макияж потечет, потом еще час краситься снова будешь! Куда тебе надо ехать?

Я попыталась собрать мысли в кучу. За последние дни в голове образовалась настоящая каша.

– Измайлово! – вспомнила я.

– Измайлово, так нам с тобой по пути! – обрадовал меня Никита. – Значит, я тебя подброшу до магазина.

Обрадованная столь хорошим разрешением проблемы, я полетела в свою спальню, одеваться.

У меня совершенно не было времени на раздумья по поводу наряда. Поэтому я схватила самое откровенное платье в своем гардеробе.

Когда я спустилась в гараж, Никита уже прогревал мотор своего «Nissana».

– Вика, а ты уверена, что тебе в книжный надо! По – моему, в таком наряде только в стриптиз – бар какой – нибудь.

Я пропустила колкую усмешку мимо ушей.

– Да, ладно я пошутил! – улыбнулся Никита и сел в кресло.

Я устроилась рядом на пассажирское. Пристегнув ремень безопасности, я взглянула на парня. Тот был уверен в своих поступках, в отличие от меня.

Машина загудела, издала небольшой скрежет и двинулась вперед.

Максим заснул только в пять утра. Он всю ночь провел около постели сестры. Парень очень сильно переживал за ее состояние и боялся, что ей станет хуже.

Лика всю ночь ворочалась на кровати. Ее стоны разрывали сердце Макса на тысячу мелких осколков. Его глаз были наполнены обидой и… и ненавистью.

Если можно было бы все вернуть назад, Максим изменил бы всю свою жизнь. Он никогда бы не стал слушать Ингу. Эту ужасную женщину, которая, как говорили в издательстве, продала душу дьяволу.

Максим чувствовал свою ответственность за старшую сестру. Хотя Лика всегда утверждала наоборот. Это она должно заботиться о своем младшем брате. Должна кормить его, следить за его здоровьем. Ведь она обещала маме, когда та умирала.

Это были страшные воспоминания. Ребята много раз хотели забыть, перечеркнуть, просто удалить те моменты из своей памяти. Но, увы, жизнь не позволяла.

Максим почти всю ночь просидел на полу, около постели сестры. Он думал о случившемся, и винил во всем только себя. Как он мог такое допустить, он сам не понимал.

Лика была дороже всех ему на этом свете. Она была единственным родным человеком, родной кровью. И он никогда бы себе не простил, если бы с сестрой, что – нибудь произошло. Он просто бы не стал жить, но сначала бы разорвал на куски Морозову.

Максим сидел молча и смотрел на тусклый свет ночника, который украшал стены спальни его сестры.

В его памяти невольно всплывали счастливые мгновения, когда все было хорошо, когда мама была жива, и он не знал о тайнах, в которые посветила его госпожа Морозова. Тогда все было хорошо.

Максим радовался каждому дню. Парень гулял, крутил романы, тратил деньги, выпивал и просто жил весело.

Но после смерти мама его жизнь круто изменилась. Обо всех развлечениях пришлось забыть. Инга постаралась и сделала жизнь Макса невыносимой. Она наполнила ее загадками и тайнами, страшными вещами, от которых по телу Максима всегда бежали мурашки.

Лика тоже была затронута Морозовой. Но девушка не знала всей правду. На ее долю пришелся всего лишь кусок тайны. Ужасной тайны.

Он никогда и никому не расскажет о том, что узнал в кабинете Морозовой, после смерти матери. Он никогда не сможет улыбаться как прежде. Никогда не будет напевать веселые песни, и сверкать глазами просто так. Теперь он заложник собственной души.

Странно, но Максим боялся себя. Боялся своего внутреннего я. Ведь он прекрасно знал, какой зверь сидит внутри его, и если он вырвется на свободу, то не оставит никого в живых.