Д. Федоренко - Сказ о походе на ладьях славянских. Сборник произведений

До сих пор не знаю – совпадение это, или мое предчувствие было частью непроявленного знания обо всем, так называемым ясновидением?!

Как-то – охранял туристические домики от случайных гостей.

Рядом с домиками был маленький, примерно пять на пять метров – квадратный пруд, глубиной – по пояс. Был май – дети в туристический лагерь еще не приехали.

Живность в пруду – уже вся повылуплялась. Времени у меня было столько, что я не знал куда его деть. Телевизора и радио у меня не было. И вот – моим телевизором стал пруд и поляна на которой я жил. Наиболее интересны были стрекозы. Они вне конкуренции хозяйничали в воздушном пространстве пруда и поляны. Первое время моим глазам мало, что доставалось. Я мог видеть – лишь стремительные маневры по периметру пруда нескольких стрекоз. Через некоторое время стал понятен алгоритм движения стрекоз.

Оказалось – пруд был поделен несколькими стрекозами на участки охоты. Нарушение границ участка провоцировало воздушный бой с хозяйкой участка. В воздухе стенок нет – и затормозить резко невозможно – поэтому воздушные схватки были частым явлением в течение всего дня. С каждым днем мои глаза «пристреливались» к новым, до этого, не замечаемым подробностям. Я стал видеть весь процесс охоты. Первая стадия – барражирование на занятом участке. Или, как я назвал это – «стрижка» территории.

Двигаясь – вперед-назад, вверх-вниз – стрекоза, буквально выстригала свой уголок пруда – по пути уничтожая все на своем пути, то что я сначала и не видел – облачка мелкой мошки, роящейся в углах пруда. В первые дни я замечал только крупную, легко заметную «дичь» – белых мотыльков, крупных мух и оводов. Для этого «крупняка» – были особо скоростные «выпады». Заметив – во время обычной «стрижки» своего участка – залетевший на ее территорию «крупняк» – стрекоза, мгновенно сманеврировав, «выстреливала» себя в сторону добычи. Без промаха, с жутковато – неизбежной точностью настигала из любых положений сверху, снизу, сбоку. Уйти от ее почти молниеносной атаки не удавалось никому. Редко – мелкие, обычные серые мухи успевали увернуться. Схватки, случавшиеся между стрекозами, были апофеозом совершенства воздушного боя. В них были все элементы, применяемые истребителями, но на скоростях (относительно размеров) недоступных самым современным истребителям. Пике, бочки, мертвые петли и развороты, на немыслимых для новейших истребителей углах. Далеко улетая от пруда, увлекшиеся воздушным боем стрекозы успевали, попутно «закусывать» попадающейся живностью и уворачиваться от желающих «закусить» ими птичек. Обычно такие схватки заканчивались без летального исхода. Но однажды, в другом месте – на пляже – видел несколько боев, закончившихся для одной из сторон смертью. За три дня моего пребывания на пляже погибло несколько стрекоз. Я находил трупы с откусанными головами и изгрызенными крыльями…

Жил я тогда в лесу – охранял туристические домики. Восемь километров от платформы электрички – вглубь елового леса и там, на поляне, примерно 50 на 100 м – два «финских» домика. За водой надо было ходить к роднику. Метров 200 – вниз вдоль ручья. Или поверху – мимо двух муравейников – когда слякотно. И вот – в марте, солнечный день, снег почти везде сошел. Иду к роднику с 20 литровой пластиковой канистрой (пустой пока). Поверху – мимо двух муравейников. Один стоит в тенечке, другой – на солнышке. Картина, увиденная – остановила меня. Теневой муравейник, полностью покрытый муравьями – еле копошился. Муравьи двигались – как в замедленном кино. Соседний – «солнечный муравейник» – переливался «ручейками», мчавшихся в разных направлениях муравьях. Весь он выглядел – как море, переливавшееся муравьиными волнами. Все муравьи бежали налегке – словно разогревшись на солнечной энергии, разминались перед предстоящей летней работой.

И лишь один муравей тащил, высоко подняв, как древко невидимого знамени, через весь этот хаос – упрямо вверх – к вершине муравейника – еловую иголку. Вся эта движущаяся «каша» постоянно сбивала его с курса, перебегала ему дорогу, проскакивала по нему – вообщем, всячески препятствовала восхождению к вершине. Мне порой казалось, что они ему еще и кричат – брось чувак! Не напрягайся! До лета далеко, еще успеешь натаскаться! Завтра может быть мороз! Побегай налегке – пока тепло! Но Он – вперед и вверх, а там!.. Трудоголик – одним словом!

Все как в нашей – «человеческой жизни» – большинство ловит каждый теплый день для отдыха, и, лишь единицы упрямо «пашут» – двигаясь к своей вершине.

Дотащил Он еловую иголку до самого верха муравейника, и, не отдохнув, помчался за новой – вниз. Вторую – так-же – допер до вершины. Остальные – также носятся – хаотически… Дальше смотреть не стал – надо было набрать воды и приготовить поесть…

Увлекался я тогда праноедением, и, всерьез хотел перейти на питание солнечной энергией праны. Увиденное, в затененном и солнечном муравейниках – подтверждало теорию питания всех живых существ праной – энергией света, воды, воздуха и земли.

Таинственное исчезновение

Восьмой класс – школа. Мое дежурство в классе – уборка класса. Дежурили – по два человека. Мой напарник – ушел. Классная – закрыла меня в классе, сказав, что мыть полы придется мне одному. Одному мыть полы – конечно не хотелось. Классная – по моему мнению поступила неправильно, закрыв меня. Пометавшись по классу, в бессильной обиде – на одноклассника и класснуху, решил подшутить… Класс находился на втором этаже школы – прыгать было страшновато, но желание уйти от несправедливости оказалось сильнее… Я вылез наружу, и, сев на подоконник плотно закрыл окно… Приземлившись на газон, подвернул ногу, но дохромал домой, с некоторым злорадством представляя себе реакцию классной руководительницы, зашедшей в пустой класс… Все закрыто, а человека нет… Так и случилось, ее бедную, чуть инфаркт не хватил – открывает дверь, а меня нет?! Под партами и в лабораторной комнате – везде заглянула… Не мог же я – через замочную скважину просочиться… На следующий день она меня обнимать – целовать чуть не бросилась, увидев, что я живой, почти в истерике… Я ее успокоил, объяснив – как я исчез… До сих пор, вспоминая, чувствую себя виноватым перед ней…

Гора наслаждения.

Август 2016 года. Жара… Пластилиновой мягкости асфальт проминается под сандалиями… Город – раскаленная печь… Чувствую себя пирожком в духовке… На асфальте – зеленое с красным пятно… Половинка арбуза – на асфальте… Похожу ближе – вижу – по арбузной мякоти путешествует куча муравьев… Мелкие черные муравьи… Уже еле ползают… Давно видимо в этом счастье они… Налопались… Представляю себя на их месте… Гора сладкой арбузной мякоти высотой – этажей десять – не меньше… И я по ней ползу – и ем, ем, ем… А на следующий день – арбуз, размером с футбольное поле, уже забродивший – кайф бесконечный…