Алексей Калинкин - Записки молодого специалиста о целине. Повесть

Справа пошло вспаханное поле, довольно большой массив, а вон вдалеке и трактор трудится, поддымливает малость, но идет ходко, похоже, на третьей передаче. Или помельче взял, или движок у него что надо, почва-то еще тяжеловатая. Слева также приближалась вспаханная полоса, а у самой дороги разворачивался трактор с прицепным плугом. Конечно, он чиркнул средним корпусом по грейдеру и сбросил пару хороших комков земли. Когда я подъехал, агрегат вошел в борозду, из кабины сначала высунулся, а потом и вообще встал на подножку Сашок – молодой, разбитной тракторист, балагур и юморист. Я приостановился и погрозил ему за нарушение техники безопасности, но он только еще веселее заулыбался и сделал вид, что отбивает чечетку. Тут «дэтэшку» начало затягивать в борозду, Сашок нырнул в кабину, задергал за левый рычаг, а выправив, оглянулся и продемонстрировал свою белозубость. Я опять помахал ему, показывая, что у него забился соломой плуг, он остановился, нехотя вылез с лопатой и поплелся очищать, я поехал дальше. Видимо, где-то на Сашкином пути попалось солончаковое блюдце, а почва на солончаках вязкая, как глина, и липкая, как тесто.

Мой путь приближался к концу, вон показались березки, среди которых расположился стан второй бригады.

Приближаясь к стану, я еще издали увидел шеренгу тракторов, правда, некоторые места в ней пустовали, но стояло еще много.

– Так, пять штук, завязну я здесь.

Подруливаю к первому справа. Уже немолодой тракторист копается в заднем мосте. Я вылез из машины и огляделся. Среди громадных полей каким-то чудом выросли десятка полтора берез, они выглядели не очень стройными, ветры и животные сформировали им не самую красивую крону, но она была густой и широкой, давала много тени. Под березами стояли три вагончика. Места для них выбирались наиболее тенистые, поэтому были расположены не по линеечке. Под самой большой березой наспех построена наполовину из самана, наполовину из досок кухня. Стан выглядел обжитым и уютным. В сторонке на опаханном островке стояли две цистерны и несколько бочек с горюче-смазочными материалами. Из кухни вышел помбригадира.

– Здравия желаю, Алексеич! Подмогнуть прикатил? Давай-ка не марай руки, иди пообедай, все равно ребята еще не все байки за едой порассказали. У Потапенко движок в порядке, а бортовые «хрикционы» он всю дорогу «лигулирует», – не удержался съехидничать помбриг.

Потапенко высунулся из-за трактора и неприлично напомнил ему о родителях, посоветовал подергать за рычаги от зари до зари, особенно на разворотах.

– Да ладно тебе, – примирительно выступил помбриг, – вот инженер пообедает, поможет тебе. – И строже добавил: – Сеять пора, вон как земля сохнет.

Бригадный стан

Я проследил за его кивком, вдали вспаханного поля от испарений возникла зеркальная гладь, напоминающая громадное озеро. Потапенко, однако, не успокоился и заявил, что эти инженера только по книгам все делают, а книги пишут «прохфессора», которые земли не нюхали. Это было уже в мой адрес, он вспомнил случай зимой на ремонте, когда я стал доказывать свою правоту, притащив учебник. Потапенко тогда и взглядом не повел на книгу именитого автора и молча делал по-своему. Конечный результат его сборки оказался правильным, а себе зарубил, что не надо спешить лезть в бутылку.

Я прошел в столовую, оставив его наслаждаться своим последним словом. В деревянной пристройке за длинным дощатым, некрашеным столом сидели несколько парней, миски их были пусты, на столе валялись обглоданные кости, остатки хлеба и косточки из компота. Аппетитно пахло наваристым супом, кто-то допивал компот, остальные слушали какую-то семейную историю. На стене висел свеженький плакат с выдержками из призывов к первомайскому празднику. Остальную часть стены занимали остатки прошлогодних плакатов графиков посменной работы.

Повариха, официантка и кассир в одном лице устало сидела у края стола, подперев голову рукой, то ли слушала, то ли глубоко задумалась. На мое приветствие кто-то покивал, не отрывая взгляда от рассказчика, а он остановился и скороговоркой произнес:

– Инженер, давай рубай скорей, да и ко мне, я первый на прием записался.

Слово «инженер» он произнес с некоторой ехидцей.

Хозяйка тем временем встала, прихватила горку посуды и скрылась на кухне. Через минуту она выставила в окошко миску с супом и положила краюху хлеба. Миска была до краев наполнена, да еще из супа торчал приличный кусок мяса. Таких порций я в столовых никогда не видел. Видимо, прочитав на моем лице нерешительность, хозяйка пояснила извинительным тоном:

– У меня второе кончилось, так я вам погуще налила и еще компот принесу.

Я поблагодарил, схватив миску и хлеб, пристроился, где почище, и принялся есть. Запах не обманул – картофельный суп с бараниной был очень вкусен, и я так увлекся им, что не заметил, когда разошлись трактористы и каким образом передо мной возникла полулитровая кружка с компотом. Поев, подошел к окошку, сейчас хозяйка исполняла роль посудомойки, увидя меня, вытерла руки и превратилась в кассира, я протянул деньги. Кассир, придвинув к себе картонную коробку с деньгами, отсчитала сдачу.

– Так дешево? – вслух удивился я, а про себя прикинул, что за такую сумму в студенческой столовой разве только стакан кефира без сахара дадут.

– Профсоюз доплачивает, – пояснила она.

Потапенко по-прежнему возился около своего трактора. Я подошел и заглянул в лючки заднего моста.

– Понимаешь, левый хорошо тормозит, а правый, как с ремонта вышел, никак не настрою.

Я стал рассматривать поочередно то левый, то правый механизмы поворотов, пощупал толщину накладок на лентах.

– Одинаковые, – подсказал он, – зараз обе переклепывал.

Я попросил его подергать за рычаги. Опять, просматривая поочередно, я пытался найти разницу. Какой-то дополнительный звук послышался мне в правом механизме.

– Давай дергай только правый, – распорядился я, пытаясь заглянуть в самые недра. Темновато, взял зеркальце, солнечный зайчик помог, в глубине цокал привод ленты.

– Слушай, что там у тебя люфтует?

Потапенко подошел и тоже стал заглядывать в нутро.

– То ж вместо пальца ремонтники болт воткнули, а я недоглядел.

– Давай подыщи болт потолще.

У меня мелькнула слабая надежда, что в этом все и дело, но, пожалуй, лучше все-таки подтянуть еще и тормоз. Потапенко расстелил на земле старую телогрейку, высыпал на нее содержимое своего мешочка с мелочью и стал там копаться. Я взял ключ и подкрутил немного тягу. Время подходило к двум, а фактически я еще ничего не сделал.