Евгения Букреева - Красавицы и кубки

Через пару часов, по окончании всех формальностей у кадровиков (анкета на восемь листов, заявление, подписи ознакомления с какими-то приказами о технике безопасности и трудовой дисциплине) меня таки выпустили на волю. Причем на выходе я точно помнила только три вещи: я – ведущий специалист по какой-то труднопроизносимой фигне; пальцы в розетку засовывать не рекомендуется и рабочий день у нас – с девяти до шести. С этим не сильно обширным, но очень хорошо усвоенным набором знаний я и вернулась к Дмитрию Витальевичу, намереваясь все-таки выяснить, действительно ли он понимает, что в страховании я – полный нуль, и, если да, то все-таки хотелось бы узнать хоть примерное значение пугающего слова «андеррайтинг».

Ильину было не до меня. Помимо меня он разговаривал по двум телефонам, а также орал что-то периодически мелькающей в дверях секретарше.

После десяти минут такого сумбура, я уже чувствовала себя одновременно Игорем Алексеевым, Владимиром Ивановичем, секретаршей Аней и документами из таинственного РСА в одном лице и полностью потеряла нить разговора. Поэтому, когда он встал и направился к выходу, я все еще продолжала тупо сидеть на месте.

– Ну, что же ты? Пойдем быстренько, я тебя представлю твоему руководителю, пока есть время. Да, и вот тебе адрес, езжай, я обо всем договорился, тебя ждут. У одного нашего сотрудника, кажется, из Юридического управления, мама сдает комнату, я уже говорил с ним, его мама дома, так что поезжай прямо на место, посмотришь, устроишься, а завтра на работу! – скороговоркой тарабанил Дмитрий Витальевич, несясь по коридорам с такой скоростью, что я не успевала запоминать дорогу.

– К девяти ноль ноль? – блеснула я знаниями, приобретенными в отделе кадров.

В аквариуме находились двое. Одна сидела за большим столом, сосредоточенно вычитывая какие-то документы, вторая стояла рядом и о чем-то рассказывала, крайне эмоционально размахивая руками.

– Настя, эта та девушка, твоя новая сотрудница, Даша Танеева, дочь моего старинного друга. Даша, это Начальник Управления Андеррайтинга и методологии Анастасия Александровна Лаврентьева. А это, кстати, ее зам, и твоя непосредственная начальница Арина Михайловна Самойлова. Так что вы тут, девочки, разбирайтесь, знакомьтесь, а я побежал, у меня совещание у Шилова. Все, Насть, в пять жду тебя с отчетом по новому продукту.

И единственный человек, который только что не получил сюрприз, исчез так же быстро, как и вбежал.

А я стояла, и печально думала, что если успею схватить со стола массивный дырокол, то, возможно, у меня появится шанс покинуть эту компанию живой. По крайней мере, без боя я сдаваться не собиралась.

Справедливости ради, надо сказать, что «членовредительские» мысли посещали не только меня.

– Девушка, вы что, решили меня добить? – поинтересовалась Арина, когда ее челюсть, вывалившаяся при моем явлении, заняла свое привычное место.

Я молчала, размышляя, успею ли я добежать до машины, пока «Герцогиня» не пришла в себя. Потому что, если до реплики Арины, Анастасия Александровна удивленно изучала мою персону, то после слов своего заместителя, выпучилась на Арину, словно у той внезапно выросли рога.

– Талантливая девушка, – ее холодный взгляд снова сконцентрировался на мне, – Спасибо, Ильину, удружил. Помниться, на прошлой неделе, я на пару часов задержала отчет по финансовым рискам. Вот уж не думала, что его месть будет настолько быстра и затейлива.

– Ну ладно, в конце концов, она просто упала, – примирительно проговорила Арина, – не так уж она и виновата. Хотя, с другой стороны, фраза о цене моего платья и размерах живота явно была лишней.

– Нет, Насть, так не бывает, чтобы столько талантов, да в одной девушке.